Генрихъ. Мы бы такъ покойно жили безъ твоей матери, этой старой танцовщицы!
Діана. А! что ты за человѣкъ!
Генрихъ. Всегда здѣсь, между нами, безсмѣнная!... Ничего нѣтъ въ жизни вѣчнаго! Народы исчезаютъ, міры разрушаются, правительства мѣняются! А теща все здѣсь!... Это краеугольный камень общества!
Шампо. Какой лиризмъ.
Діана. Но въ чемъ собственно винишь ты маму? Генрихъ. Во всемъ! {Къ Шампо. ) Она даже и не вдова!
Шампо. О! о! Ну, полно... Діана. Генрихъ!
Генрихъ. Положимъ... можно было бы отъ нея избавиться, выдать ее опять замужъ за какого-нибудь молодца, у котораго вѣтеръ свищетъ въ карманахъ!... А я готовъ даже дать ей приданое... (Пишетъ, напѣвая.) Та-та-та-та-та-та!...
Шампо. Я думалъ, что госпожа Бониваръ —вдова!... Діана. Нѣтъ, не живетъ только съ мужемъ.*
Генрихъ. Онъ радъ, что избавился отъ нея... Вполнѣ ему сочувствую!... {Пишетъ.) Та-та-та-тата-та!...
Шампо. А вы съ нимъ видитесь—съ господиномъ Бониваромъ?...
Генрихъ. Никогда!... Я даже его не знаю!.. Онъ, кажется, артистъ...
Діана {зароялыо). Талантливый пѣвецъ!...
Генрихъ. Онъ даетъ концерты въ Америкѣ!... Но требовать свою жену обратно—онъ и не думаетъ!...
Шампо. Ну полно, не преувеличивай же!.. Мнѣ кажется, что госпожа Бониваръ вовсе не такая несносная...
Генрихъ. Знаешь, что? позволь тебѣ замѣтить, что ты ведешь себя не такъ, какъ другъ!.. И это послѣ 10 лѣтъ дружбы!... Ты долженъ бы меня защищать отъ иападковъ моей тещи!...