Донышкина. Это все изъ газетъ у тебя слова!... Ну-да, разныя ка-та-фа-та...строфы! Что жъ хорошаго?
Дуня. Извѣстно, ежели кавалеръ катас/грофистый... Это, конечно-съ, справедливо, а можно и стороной разузнать... Только насчетъ спокойствія вашего теперешняго сумлѣваюсь. Слабый мы полъ. Намъ безъ мужчи
ны въ домѣ невозможно-съ... Вонъ въ городѣ, должны вы старшему дворнику подчиняться, потому онъ въ участокъ ходитъ, знаетъ всѣ порядки, а по другимъ дѣламъ—вамъ безъ аблаката и шагу не ступить.
Донышкина (вздыхая). Такъ, такъ... И все это они изъ-за денегъ!
Дуня. Захотѣли отъ чужихъ чувства! Сами-то мы ничего не знаемъ, а ежели какую бумагу отъ началь
ства читать станемъ—ну, все равно, какъ въ лѣсу!.. Вотъ, чужому и даемъ деньги, а своего-то мужчину за
вести куда лучше! Онъ всѣ пункты знаетъ, а мы ни одного...
Донышкина (задумываясь). Пункты? Какіе пункты? Дуня. Извѣстно—печатные. Письмоводитель одинъ, въ городѣ, показывалъ мнѣ книжку съ пунктами...
Такъ вѣрите ли, фунта четыре вѣситъ... Нѣтъ, какъ можно!.. Ну, и жить не такъ страшно... Мы, вотъ,
вдвоемъ тутъ, а кухарка въ кухнѣ... Ну, сохрани Господи, ежели... Вотъ у васъ на ручкахъ то какъ колечки да браслеты играютъ!.. На худой конецъ сто рублей можно выручить...
Донышкина. Типунъ тебѣ на языкъ!
Дуня. Все жъ типунъ лучше, чѣмъ совсѣмъ безъ языка... съ раздробленіемъ затылочной части съ ключицей.
Донышкина (пугливо). Что ты врешь!
Дуня. Не вру-съ. Такъ въ газетѣ было пропечатано при описаніи убійства. Вѣдь ежели онъ разбойникъ, то сначала онъ прислугу убиваетъ, напримѣръ, утюгомъ, или полѣномъ, а потомъ—барыню.
Донышкина. Не хочешь ли еще дыни?