работы, чѣмъ опубликовываніе Академіей художествъ и Имп. археологической комиссіей въ послѣднее время совсѣмъ уже третьестепенныхъ церквей.).
Русскіе зодчіе, не забывая этихъ трудовъ, должны помнить, что лучшая книга о Леонардо-да-Винчи на
писана Волынскимъ, а одно изъ лучшихъ изслѣдованій литературно-философскаго характера искусства ренес
санса написано Веселовскимъ (обѣ книги существуютъ на итальянскомъ языкѣ), и что по какому то странному сочетанію вкусовъ русскимъ зодчимъ ближе всего зодчество Италіи. Здѣсь можетъ быть историческое
сопряженіе: Кремль, Грановитая Палата, башни Фіоравенти, потомъ Растрелли, Empire, Росси; все это до вкусовъ въ музыкальныхъ инструментахъ (въ
массѣ — гармоника), въ пѣніи, въ красочномъ смыслѣ (сочетаніе и любовь къ колориту вмѣстѣ съ его
сочнымъ проявленіемъ больше всего замѣтны въ Италіи и Россіи) — создаетъ общность и близость намъ искусства Италіи.
Если же сообразоваться съ новѣйшими архитектурными теоріями Стриговскаго (на него опирается и Берманъ), Шуази, по которымъ искусство Россіи (пер
ваго періода — до XIV ст. и второго: Владиміро-Суздальскаго) явилось непосредственно изъ того же ис
точника, что и зодчество Италіи (древне-христіанское, византійское), только пройдя черезъ разныя страны (для Россіи — черезъ Арменію, для Италіи черезъ Кон
стантинополь), то окончательно становится понятною эта близость въ общемъ выраженіи архитектуры, т. k. говорить о вліяніи итальянскаго искусства въ про
долженіи 3-го періода русскаго зодчества не приходится за неоспоримою доказанностью этого [*)].
Я не касаюсь, конечно, структуры формъ; здѣсь у насъ много иного, хотя есть цѣлыя эпохи общія.
Я говорю о томъ стремленіи вкусовъ къ итальянскому ренессансу (отчего не къ французскому, не
къ готикѣ?) и о томъ, что въ этомъ принятіи цѣлыхъ эпохъ (Растрелли, Empire) - есть останавливающее вни
маніе сродство, о которомъ упоминалъ и проф. Шляпкинъ въ своемъ интересномъ докладѣ, прочитанномъ на актѣ въ Археологическомъ институтѣ въ Петербургѣ и посвященномъ описанію впечатлѣній изъ поѣздки по Италіи.
И вотъ потому-то русскіе зодчіе могутъ и должны еще и еще обслѣдовать и закрѣплять для исторіи эти, разрушающіеся отъ времени или отъ неумѣлыхъ реставраторовъ, памятники Италіи.
И это — вторая причина, побудившая меня подробнѣе остановиться на нѣкоторыхъ вопросахъ о современномъ состояніи памятниковъ зодчества Италіи: надо спѣшить съ этими трудами по изслѣдованію зодчества.
Есть города, совершенно еще не обслѣдованные.
Бергамо, являющійся въ Италіи центромъ художественно-графической жизни (Institutto grafico Italiano) — совсѣмъ не по заслугамъ мало извѣстенъ. Даже издаю
щійся здѣсь одинъ изъ лучшихъ художественныхъ журналовъ Италіи «Emporium» не сдѣлалъ пока ничего для опубликованія памятниковъ зодчества родного города. Бресчіа, Удине — лежатъ на самыхъ тор
[*)] См. также статью А. Н. Бенуа въ одномъ изъ послѣднихъ №№ журнала «Старые годы» — объ итальянскихъ зодчихъ въ Россіи.
ныхъ ж. д. путяхъ — и потому сюда тоже рѣдко заѣзжаетъ изслѣдователь: близость Виченцы, Вероны, Венеціи оттягиваетъ, а между тѣмъ одни сады во внутреннихъ дворахъ палаццо Бресчіи, украшенные фонтанами и рѣшетками, заслуживаютъ этого, не говоря уже о памятникахъ архитектуры Сансовино, Палладіо.
Наконецъ, есть памятники зодчества, разрушенные историческими событіями, которымъ грозитъ неминуемая гибель и которые теперь же надо обмѣрить.
Въ Мантовѣ «Палаццо Реджіо» (interiur’ы арх. Джуліо Романо, строителя Палаццо дель Тэ) под
вергся буквально надруганію со стороны австрійскихъ
(нѣмецкихъ) войскъ и послѣ взятія Мантовы былъ обращенъ ими въ казармы (еще примѣръ вандальскаго отношенія нѣмецкихъ войскъ къ иностраннымъ памятникамъ: знаемъ уже разрушеніе дворцовъ Тюйлери
Сен-Клу — въ Парижѣ, построекъ чешской Праги). Здѣсь есть чудесныя фрески школы Мантеньи, лѣп
ныя работы, отбитыя, замазанныя слоемъ бѣлой штукатурки въ палецъ толщиной, проваливающіеся потолки, ломающіеся плафоны рѣдкой красоты и тщательной работы. Театръ (деревянно-декоратив
наго характера обдѣлки) въ Палаццо Фарнезе въ Пармѣ и Teatro Olimpico въ Виченцѣ тоже разру
шаются; наконецъ многіе сады виллъ, о состояніи которыхъ теперь, когда уже появилась на страни
цахъ «Зодчаго» статья Курбатова «Сады Италіи», я не буду говорить подробнѣе, — не въ лучшемъ по
ложеніи. Сады виллы Боргезе, отданные буквально на „съѣденіе жителямъ Рима, обитателямъ этого города, лишеннаго всякихъ публичныхъ садовъ въ центрѣ — съ каждымъ годомъ все болѣе и болѣе теряютъ свой первоначальный обликъ.
У самаго «Казино» скамейки — саркофаги, разставленныя рядами, обламываютъ, затираютъ; деревья и кусты олеандровъ выламываютъ; всюду грязь, запу
щенность. Казино папы Пія ІѴ-го — въ садахъ Вати
кана — предано непонятному забвенію. Обломаны носы статуй, ободраны богатѣйшія мозаики изъ рѣчныхъ камушковъ и раковинъ, и грустно-тихо журчатъ струй
ки фонтанчика изъ амуровъ на серединѣ площадки. Вилла д’Эсте въ Тиволи предана еще большему забвенію. Теперешніе владѣтели ея, перешедшіе пу
темъ браковъ въ Баварію и Вѣну и не увѣренные въ обладаніи ею (вилла переходитъ вмѣстѣ съ титуломъ къ разнымъ отвѣтвленіямъ рода), не забо
тятся о поддержаніи ея сокровищъ. Фонтаны, гроты такъ вывѣтрились, что теряютъ уже совершенно вся
кій обликъ формы. Кипарисы такъ стары, что, неизбѣжно высыхая, скоро вымрутъ, и тогда исчез
нетъ одна изъ самыхъ красивыхъ аллей міра. Деревья — слишкомъ далекій отъ нерушимости на протяженіи вѣковъ матеріалъ въ архитектоникѣ садовъ.
Но, насколько мало обращалось вниманія въ Италіи на поддержаніе памятниковъ зодчества въ про
долженіи почти всего ХІХ-го столѣтія, настолько за послѣднія 2—3 десятилѣтія замѣтно сильное стрем
леніе къ ихъ сохраненію, а главное — къ использованію ихъ въ коммерческомъ смыслѣ — до такой степени, что, вынося даже изъ церквей разные предметы, устраиваютъ музей спеціально данной церкви; собираютъ
Русскіе зодчіе, не забывая этихъ трудовъ, должны помнить, что лучшая книга о Леонардо-да-Винчи на
писана Волынскимъ, а одно изъ лучшихъ изслѣдованій литературно-философскаго характера искусства ренес
санса написано Веселовскимъ (обѣ книги существуютъ на итальянскомъ языкѣ), и что по какому то странному сочетанію вкусовъ русскимъ зодчимъ ближе всего зодчество Италіи. Здѣсь можетъ быть историческое
сопряженіе: Кремль, Грановитая Палата, башни Фіоравенти, потомъ Растрелли, Empire, Росси; все это до вкусовъ въ музыкальныхъ инструментахъ (въ
массѣ — гармоника), въ пѣніи, въ красочномъ смыслѣ (сочетаніе и любовь къ колориту вмѣстѣ съ его
сочнымъ проявленіемъ больше всего замѣтны въ Италіи и Россіи) — создаетъ общность и близость намъ искусства Италіи.
Если же сообразоваться съ новѣйшими архитектурными теоріями Стриговскаго (на него опирается и Берманъ), Шуази, по которымъ искусство Россіи (пер
ваго періода — до XIV ст. и второго: Владиміро-Суздальскаго) явилось непосредственно изъ того же ис
точника, что и зодчество Италіи (древне-христіанское, византійское), только пройдя черезъ разныя страны (для Россіи — черезъ Арменію, для Италіи черезъ Кон
стантинополь), то окончательно становится понятною эта близость въ общемъ выраженіи архитектуры, т. k. говорить о вліяніи итальянскаго искусства въ про
долженіи 3-го періода русскаго зодчества не приходится за неоспоримою доказанностью этого [*)].
Я не касаюсь, конечно, структуры формъ; здѣсь у насъ много иного, хотя есть цѣлыя эпохи общія.
Я говорю о томъ стремленіи вкусовъ къ итальянскому ренессансу (отчего не къ французскому, не
къ готикѣ?) и о томъ, что въ этомъ принятіи цѣлыхъ эпохъ (Растрелли, Empire) - есть останавливающее вни
маніе сродство, о которомъ упоминалъ и проф. Шляпкинъ въ своемъ интересномъ докладѣ, прочитанномъ на актѣ въ Археологическомъ институтѣ въ Петербургѣ и посвященномъ описанію впечатлѣній изъ поѣздки по Италіи.
И вотъ потому-то русскіе зодчіе могутъ и должны еще и еще обслѣдовать и закрѣплять для исторіи эти, разрушающіеся отъ времени или отъ неумѣлыхъ реставраторовъ, памятники Италіи.
И это — вторая причина, побудившая меня подробнѣе остановиться на нѣкоторыхъ вопросахъ о современномъ состояніи памятниковъ зодчества Италіи: надо спѣшить съ этими трудами по изслѣдованію зодчества.
Есть города, совершенно еще не обслѣдованные.
Бергамо, являющійся въ Италіи центромъ художественно-графической жизни (Institutto grafico Italiano) — совсѣмъ не по заслугамъ мало извѣстенъ. Даже издаю
щійся здѣсь одинъ изъ лучшихъ художественныхъ журналовъ Италіи «Emporium» не сдѣлалъ пока ничего для опубликованія памятниковъ зодчества родного города. Бресчіа, Удине — лежатъ на самыхъ тор
[*)] См. также статью А. Н. Бенуа въ одномъ изъ послѣднихъ №№ журнала «Старые годы» — объ итальянскихъ зодчихъ въ Россіи.
ныхъ ж. д. путяхъ — и потому сюда тоже рѣдко заѣзжаетъ изслѣдователь: близость Виченцы, Вероны, Венеціи оттягиваетъ, а между тѣмъ одни сады во внутреннихъ дворахъ палаццо Бресчіи, украшенные фонтанами и рѣшетками, заслуживаютъ этого, не говоря уже о памятникахъ архитектуры Сансовино, Палладіо.
Наконецъ, есть памятники зодчества, разрушенные историческими событіями, которымъ грозитъ неминуемая гибель и которые теперь же надо обмѣрить.
Въ Мантовѣ «Палаццо Реджіо» (interiur’ы арх. Джуліо Романо, строителя Палаццо дель Тэ) под
вергся буквально надруганію со стороны австрійскихъ
(нѣмецкихъ) войскъ и послѣ взятія Мантовы былъ обращенъ ими въ казармы (еще примѣръ вандальскаго отношенія нѣмецкихъ войскъ къ иностраннымъ памятникамъ: знаемъ уже разрушеніе дворцовъ Тюйлери
Сен-Клу — въ Парижѣ, построекъ чешской Праги). Здѣсь есть чудесныя фрески школы Мантеньи, лѣп
ныя работы, отбитыя, замазанныя слоемъ бѣлой штукатурки въ палецъ толщиной, проваливающіеся потолки, ломающіеся плафоны рѣдкой красоты и тщательной работы. Театръ (деревянно-декоратив
наго характера обдѣлки) въ Палаццо Фарнезе въ Пармѣ и Teatro Olimpico въ Виченцѣ тоже разру
шаются; наконецъ многіе сады виллъ, о состояніи которыхъ теперь, когда уже появилась на страни
цахъ «Зодчаго» статья Курбатова «Сады Италіи», я не буду говорить подробнѣе, — не въ лучшемъ по
ложеніи. Сады виллы Боргезе, отданные буквально на „съѣденіе жителямъ Рима, обитателямъ этого города, лишеннаго всякихъ публичныхъ садовъ въ центрѣ — съ каждымъ годомъ все болѣе и болѣе теряютъ свой первоначальный обликъ.
У самаго «Казино» скамейки — саркофаги, разставленныя рядами, обламываютъ, затираютъ; деревья и кусты олеандровъ выламываютъ; всюду грязь, запу
щенность. Казино папы Пія ІѴ-го — въ садахъ Вати
кана — предано непонятному забвенію. Обломаны носы статуй, ободраны богатѣйшія мозаики изъ рѣчныхъ камушковъ и раковинъ, и грустно-тихо журчатъ струй
ки фонтанчика изъ амуровъ на серединѣ площадки. Вилла д’Эсте въ Тиволи предана еще большему забвенію. Теперешніе владѣтели ея, перешедшіе пу
темъ браковъ въ Баварію и Вѣну и не увѣренные въ обладаніи ею (вилла переходитъ вмѣстѣ съ титуломъ къ разнымъ отвѣтвленіямъ рода), не забо
тятся о поддержаніи ея сокровищъ. Фонтаны, гроты такъ вывѣтрились, что теряютъ уже совершенно вся
кій обликъ формы. Кипарисы такъ стары, что, неизбѣжно высыхая, скоро вымрутъ, и тогда исчез
нетъ одна изъ самыхъ красивыхъ аллей міра. Деревья — слишкомъ далекій отъ нерушимости на протяженіи вѣковъ матеріалъ въ архитектоникѣ садовъ.
Но, насколько мало обращалось вниманія въ Италіи на поддержаніе памятниковъ зодчества въ про
долженіи почти всего ХІХ-го столѣтія, настолько за послѣднія 2—3 десятилѣтія замѣтно сильное стрем
леніе къ ихъ сохраненію, а главное — къ использованію ихъ въ коммерческомъ смыслѣ — до такой степени, что, вынося даже изъ церквей разные предметы, устраиваютъ музей спеціально данной церкви; собираютъ