чатое покрытіе. Послѣднее образовано пересѣкающимися коробовыми сводами, въ которые врѣзаются сфе
рическія распалубки, размѣщенныя надъ окнами, ни
шами, арками и дверями. Вся эта довольно смѣлая комбинація сводовъ и распалубокъ очень живописна, не
смотря на то, что ее стягиваютъ парныя связи, идущія отъ столбовъ къ стѣнамъ[*)].
Столбы не имѣютъ вверху никакихъ карнизовъ — боковыя поверхности ихъ плавно сливаются со сводами.
Что касается иконъ и церковной утвари, то, къ сожалѣнію, мы не имѣли достаточнаго времени, чтобы
подробно ихъ разсмотрѣть; при бѣгломъ же обзорѣ мнѣ бросились въ глаза интересныя, съ цвѣтными камнями,
подвѣски (семерицы), украшающія не менѣе интересную ризу на иконѣ Богородицы. Точно опредѣлить время происхожденія этихъ семерицъ — затрудняюсь, но думаю, что онѣ не древнѣе конца ХѴII, начала ХѴIII столѣтія.
Переходя къ разсмотрѣнію внѣшняго вида церкви Рождества Христова, остановимся сначала на группи
ровкѣ ея главныхъ массъ. Центральная часть зданія находится въ полномъ смыслѣ слова посреди второсте
пенныхъ и значительно превышаетъ ихъ по высотѣ — она какъ бы выростаетъ изъ нихъ, такъ что ея ниж
нихъ частей не видно ни на одномъ изъ фасадовъ храма. Такая группировка необычна для московскихъ церквей се
редины и конца ХѴІІ-го вѣка: стѣны нижнихъ ярусовъ ихъ главной части оставлялись обыкновенно хоть частью открытыми, если только ихъ не окружали ходовыя па
перти. Не безынтересно также отношеніе частей храма другъ къ другу по высотѣ, а именно равныя по высотѣ алтарныя апсиды и трапезная вдвое ниже придѣловъ, которые въ свою очередь также вдвое ниже централь
ной массы, вѣрнѣе — ея видимой части. Является ли это простой случайностью, или зодчій намѣренно при
далъ такую пропорціональность своему произведенію, — рѣшить нельзя, но во всякомъ случаѣ, благодаря этому, церковь, несмотря на грузныя пропорціи трапезной, кажется въ общемъ достаточно стройной и легкой, въ особенности, если смотрѣть на нее со стороны южнаго фасада; хотя все-таки она не можетъ въ этомъ отно
шеніи сравниться съ такими шедеврами московскаго зодчества ХѴІІ-го вѣка, какъ церковь Грузинской Б. Матери или церковь св. Николы, что въ Пыжахъ.
Въ настоящее время общее впечатлѣніе, производимое памятникомъ, въ значительной степени страдаетъ отъ варварски передѣланныхъ крышъ какъ надъ глав
ной частью, такъ и надъ придѣлами; крышамъ приданъ большій сравнительно съ первоначальнымъ уклонъ, а для этого пришлось закрыть низы шей такъ, что отъ украшавшихъ ихъ кокошниковъ видны однѣ только вер
хушки съ острыми подвышеніями. У придѣловъ кромѣ этого пришлось стесать верхи настѣнныхъ кокошни
ковъ, правда немного, но все же не настолько, чтобы это оставалось незамѣтнымъ.
Было бы очень интересно обслѣдовать чердаки церкви — это дало бы возможность возстановить, хотя бы на бумагѣ, первоначальный видъ памятника, но къ со
жалѣнію такое обслѣдованіе совершенно невозможно для простыхъ туристовъ, какими являлись мой спутникъ и я.
Говорить много о деталяхъ наружнаго убранства церкви Рождества Христова не приходится: онѣ, какъ [*)] Одна пара связей помѣщена также между столбами.
[*)] Надъ крышею главной апсиды виденъ конецъ деревянной штанги, которая, вѣроятно, служила основой для шеи небольшой луковичной главки (рис. 2). Если это предположеніе вѣрно, то главка эта являлась особенностью разсматриваемаго памятника, т. к. обычно главки надъ апсидами каменныхъ церквей въ эту
эпоху не ставились. Такой обычай получилъ распространеніе въ послѣдующую эпоху — въ эпоху русскаго Барокко.
это видно изъ снятыхъ мною фотографій, типичны для московскаго зодчества третьей четверти ХѴІІ-го вѣка (рис. 2, 3, 4, 5 и табл. 51). Другими словами, это все
Рис. 5. Наличникъ сѣверной двери ц. Рожд. Христова.
самобытныя формы, на которыхъ уже кое-гдѣ становится замѣтна нѣкоторая вычурность, говорящая о близ
комъ упадкѣ дряхлѣющаго стиля. Къ такимъ формамъ надо отнести кокошники, увѣнчивающіе наличники оконъ трапезной и алтарей: они грузны, слишкомъ богаты обломками, и днища (лбы) ихъ украшены причудливо изогнутымъ валикомъ. (рис. 4); въ формѣ этого валика можно видѣть зародышъ тѣхъ дикихъ и некраси
выхъ звѣздъ, въ которыя впослѣдствіи выродился когда-то логичный мотивъ кокошника — потомка конструктивной закаморы.
Однако, эти неудачные наличники въ общей композиціи декораціи не производятъ непріятнаго впечатлѣ
нія и вполнѣ искупаются великолѣпными дверными обрамленіями (рис. 3 и 5), прелестными луковичными главками [*)], а также карнизами придѣловъ и глав
ной части храма (табл. 51), которые своею красотой и изяществомъ ставятъ памятникъ въ близкую связь съ церквами расцвѣта нашего самобытнаго зодчества, т. е. съ памятниками середины ХѴІІ-го вѣка.
Извнѣ церковь побѣлена прямо но кирпичу; главы ея выкрашены въ зеленый цвѣтъ, а шеи въ желтый. Такимъ образомъ, детали выдѣляются на однотонномъ съ ними полѣ стѣнъ только однимъ своимъ релье
фомъ. Исключеніе составляетъ наличникъ сѣверной двери, который одинъ лишь выкрашенъ почему-то темно-сѣрой масляной краской.
На этомъ мы закончимъ обзоръ церкви села Измайлова.
(Продолженіе слѣдуетъ).
М. Красовскій.
рическія распалубки, размѣщенныя надъ окнами, ни
шами, арками и дверями. Вся эта довольно смѣлая комбинація сводовъ и распалубокъ очень живописна, не
смотря на то, что ее стягиваютъ парныя связи, идущія отъ столбовъ къ стѣнамъ[*)].
Столбы не имѣютъ вверху никакихъ карнизовъ — боковыя поверхности ихъ плавно сливаются со сводами.
Что касается иконъ и церковной утвари, то, къ сожалѣнію, мы не имѣли достаточнаго времени, чтобы
подробно ихъ разсмотрѣть; при бѣгломъ же обзорѣ мнѣ бросились въ глаза интересныя, съ цвѣтными камнями,
подвѣски (семерицы), украшающія не менѣе интересную ризу на иконѣ Богородицы. Точно опредѣлить время происхожденія этихъ семерицъ — затрудняюсь, но думаю, что онѣ не древнѣе конца ХѴII, начала ХѴIII столѣтія.
Переходя къ разсмотрѣнію внѣшняго вида церкви Рождества Христова, остановимся сначала на группи
ровкѣ ея главныхъ массъ. Центральная часть зданія находится въ полномъ смыслѣ слова посреди второсте
пенныхъ и значительно превышаетъ ихъ по высотѣ — она какъ бы выростаетъ изъ нихъ, такъ что ея ниж
нихъ частей не видно ни на одномъ изъ фасадовъ храма. Такая группировка необычна для московскихъ церквей се
редины и конца ХѴІІ-го вѣка: стѣны нижнихъ ярусовъ ихъ главной части оставлялись обыкновенно хоть частью открытыми, если только ихъ не окружали ходовыя па
перти. Не безынтересно также отношеніе частей храма другъ къ другу по высотѣ, а именно равныя по высотѣ алтарныя апсиды и трапезная вдвое ниже придѣловъ, которые въ свою очередь также вдвое ниже централь
ной массы, вѣрнѣе — ея видимой части. Является ли это простой случайностью, или зодчій намѣренно при
далъ такую пропорціональность своему произведенію, — рѣшить нельзя, но во всякомъ случаѣ, благодаря этому, церковь, несмотря на грузныя пропорціи трапезной, кажется въ общемъ достаточно стройной и легкой, въ особенности, если смотрѣть на нее со стороны южнаго фасада; хотя все-таки она не можетъ въ этомъ отно
шеніи сравниться съ такими шедеврами московскаго зодчества ХѴІІ-го вѣка, какъ церковь Грузинской Б. Матери или церковь св. Николы, что въ Пыжахъ.
Въ настоящее время общее впечатлѣніе, производимое памятникомъ, въ значительной степени страдаетъ отъ варварски передѣланныхъ крышъ какъ надъ глав
ной частью, такъ и надъ придѣлами; крышамъ приданъ большій сравнительно съ первоначальнымъ уклонъ, а для этого пришлось закрыть низы шей такъ, что отъ украшавшихъ ихъ кокошниковъ видны однѣ только вер
хушки съ острыми подвышеніями. У придѣловъ кромѣ этого пришлось стесать верхи настѣнныхъ кокошни
ковъ, правда немного, но все же не настолько, чтобы это оставалось незамѣтнымъ.
Было бы очень интересно обслѣдовать чердаки церкви — это дало бы возможность возстановить, хотя бы на бумагѣ, первоначальный видъ памятника, но къ со
жалѣнію такое обслѣдованіе совершенно невозможно для простыхъ туристовъ, какими являлись мой спутникъ и я.
Говорить много о деталяхъ наружнаго убранства церкви Рождества Христова не приходится: онѣ, какъ [*)] Одна пара связей помѣщена также между столбами.
[*)] Надъ крышею главной апсиды виденъ конецъ деревянной штанги, которая, вѣроятно, служила основой для шеи небольшой луковичной главки (рис. 2). Если это предположеніе вѣрно, то главка эта являлась особенностью разсматриваемаго памятника, т. к. обычно главки надъ апсидами каменныхъ церквей въ эту
эпоху не ставились. Такой обычай получилъ распространеніе въ послѣдующую эпоху — въ эпоху русскаго Барокко.
это видно изъ снятыхъ мною фотографій, типичны для московскаго зодчества третьей четверти ХѴІІ-го вѣка (рис. 2, 3, 4, 5 и табл. 51). Другими словами, это все
Рис. 5. Наличникъ сѣверной двери ц. Рожд. Христова.
самобытныя формы, на которыхъ уже кое-гдѣ становится замѣтна нѣкоторая вычурность, говорящая о близ
комъ упадкѣ дряхлѣющаго стиля. Къ такимъ формамъ надо отнести кокошники, увѣнчивающіе наличники оконъ трапезной и алтарей: они грузны, слишкомъ богаты обломками, и днища (лбы) ихъ украшены причудливо изогнутымъ валикомъ. (рис. 4); въ формѣ этого валика можно видѣть зародышъ тѣхъ дикихъ и некраси
выхъ звѣздъ, въ которыя впослѣдствіи выродился когда-то логичный мотивъ кокошника — потомка конструктивной закаморы.
Однако, эти неудачные наличники въ общей композиціи декораціи не производятъ непріятнаго впечатлѣ
нія и вполнѣ искупаются великолѣпными дверными обрамленіями (рис. 3 и 5), прелестными луковичными главками [*)], а также карнизами придѣловъ и глав
ной части храма (табл. 51), которые своею красотой и изяществомъ ставятъ памятникъ въ близкую связь съ церквами расцвѣта нашего самобытнаго зодчества, т. е. съ памятниками середины ХѴІІ-го вѣка.
Извнѣ церковь побѣлена прямо но кирпичу; главы ея выкрашены въ зеленый цвѣтъ, а шеи въ желтый. Такимъ образомъ, детали выдѣляются на однотонномъ съ ними полѣ стѣнъ только однимъ своимъ релье
фомъ. Исключеніе составляетъ наличникъ сѣверной двери, который одинъ лишь выкрашенъ почему-то темно-сѣрой масляной краской.
На этомъ мы закончимъ обзоръ церкви села Измайлова.
(Продолженіе слѣдуетъ).
М. Красовскій.