какъ сказано въ описи 7195 года, [*)] въ полатѣ не было. При царяхъ въ этой полатѣ собирались думные бояре, а при Петрѣ I и послѣ него здѣсь иногда засѣдалъ сенатъ, отчего и вся башня получила, какъ я уже упомянулъ выше, названіе «думной» или «сенатской».
Рис. 15.
Къ западной стѣнѣ второго яруса пристроена лѣстница, по которой поднимаются къ верхнему ярусу — восьмерику [**)], служащему соборной колокольней. Вось
мерикъ имѣетъ деревянный потолокъ и крытъ деревян
нымъ же глухимъ шатромъ, вершина котораго украшена двуглавымъ орломъ на яблокѣ [***)]. Въ настоящее время шатеръ крытъ желѣзомъ, но въ прежнее время, какъ говоритъ та же опись, онъ былъ крытъ «въ два теса со скалою», т. е. двумя рядами досокъ, между которыми была положена березовая кора.
Внутренній распорядокъ башни совершенно ясно выраженъ на ея фасадахъ (табл. 52); что же касается деталей ея наружнаго убранства, то онѣ, будучи ти
пичны для московскаго зодчества третьей четверти ХѴІІ-го вѣка, въ общей массѣ не представляютъ ка
кихъ либо особенностей. Но зато трудно оторваться отъ великолѣпныхъ изразцовъ, украшающихъ парапеты гуль
бища и верхняго яруса; они заполняютъ днища шири
нокъ и проходятъ яркими цвѣтными полосами но бѣлому фону стѣнъ башни. Сдѣлать фотографическіе снимки съ изразцовъ я не могъ; для этого понадобились бы спе
ціальныя подмости; поэтому приходится ограничиться однимъ лишь описаніемъ этихъ изразцовъ, которые заслуживаютъ быть изданными въ краскахъ.
Каждый изразецъ раздѣленъ на четыре квадрата, заполненные самостоятельнымъ рисункомъ — птицей, окруженной листьями. Птицы неодинаковыя; мнѣ удалось разсмотрѣть въ бинокль голубей, куликовъ и индюковъ; послѣдніе исполнены очень естественно, почти
[*)] Опись эта помѣщена у И. Е. Забѣлина «Домашній бытъ русскихъ царей»; изданіе 3-е, и у А. А. Потапова «Очеркъ древней русской гражданской архитектуры», стр. 140.
[**)] «Круглой полаткѣ», смотри опись 7195 года.
[***)] Орелъ и яблоко были опаяны бѣлымъ нѣмецкимъ желѣзомъ. Ibidem.
безъ всякой стилизаціи. Какъ птицы, такъ и листья имѣютъ небольшой рельефъ, въ значительной степени усиливающій игру солнечныхъ лучей на глянцевитой поверхности поливы.
Кромѣ рисунка, изразцы отличаются другъ отъ друга и различной окраской; одинаковые по рисунку изразцы покрыты различной гаммой красокъ поливы. Разобраться въ этихъ краскахъ, глядя снизу, тоже до
вольно трудно; я разглядѣлъ только зеленыхъ голубей на бѣломъ фонѣ и желтыхъ голубей на зеленовато-голу
бомъ (бирюзовомъ) фонѣ. Основной тонъ листьевъ такой же, какъ и у птицъ, но детали ихъ тронуты мѣстами синей поливой.
Обойдя башню, мы пошли обратно на западъ, къ церкви Іоасафа царевича, глава которой, поднимаясь
надъ вершинами деревьевъ, служила намъ маякомъ (рис. 6, лит И). Вокругъ церкви такъ разраслись деревья, что цѣликомъ ее сфотографировать можно только съ восточной, наименѣе интересной стороны, а съ другихъ пунктовъ объективъ охватываетъ только части зданія.
Попасть внутрь церкви нелегко; служба въ ней совершается только разъ въ годъ, остальное же время она стоитъ запертой нѣсколькими ржавыми замками, съ которыми нашъ проводникъ — инвалидъ долго воевалъ, прежде чѣмъ они поддались его усиліямъ.
Внутри храма печальная картина: нѣтъ ни паникадилъ, ни лампадъ, ни хоругвей; однѣ голыя стѣны, за
тянутыя въ углахъ трауромъ паутины. Всюду пыль и мусоръ на полахъ... Спертый воздухъ и сырость затрудняютъ дыханіе.
Въ царствованіе Екатерины ІІ-й молнія ударила въ церковь и съ той поры ее кое-какъ поддерживаютъ, но ремонтъ, повидимому, ограничивается одной лишь по
бѣлкой стѣнъ изнутри и съ фасадовъ; поэтому, глядя на церковь снаружи, нельзя догадаться о томъ запу
стѣніи, которое царитъ внутри ея. Несмотря, однако, на такое небрежное содержаніе храма, онъ сохранился очень хорошо и подвергся, какъ увидимъ, сравнительно незначительнымъ передѣлкамъ, не затемняющимъ первоначальной идеи зодчаго.
Церковь двухъярусная. Нижній ея ярусъ (будемъ называть его подклѣтомъ), хотя и спроектированъ въ общихъ чертахъ кораблемъ, но въ деталяхъ имѣетъ въ планѣ нѣкоторыя особенности (рис. 16). Такъ между колокольней и церковью помѣщенъ узкій про
ходъ; церковь вмѣстѣ съ трапезной охвачена съ трехъ сторонъ ходовыми папертями, и, наконецъ, между алтаремъ и церковью вставленъ прямоугольникъ, симметрич
ный съ трапезной. Эта часть зданія соединяется съ церковью широкой аркой, затянутой желѣзными свя
зями, и составляетъ какъ бы ея продолженіе. Южная часть ходовой паперти перегорожена глухою стѣной, а сѣверная — стѣной, имѣющей дверь. Обѣ эти стѣны, очевидно, болѣе позднія, нежели остальныя части зданія; онѣ производятъ при взглядѣ на планъ храма впечатлѣніе ничѣмъ не вызванныхъ, совершенно безцѣль
ныхъ. Поэтому невольно рождается мысль, что ихъ устроили послѣ окончанія, когда появились какія-то условія, которыя находились въ прямой зависимости отъ мѣстнаго обычая или отъ размѣщенія другихъ дворцовыхъ зданій, группировавшихся около храма. Вѣроятнѣе же всего эти стѣны были устроены тогда, когда,
Рис. 15.
Къ западной стѣнѣ второго яруса пристроена лѣстница, по которой поднимаются къ верхнему ярусу — восьмерику [**)], служащему соборной колокольней. Вось
мерикъ имѣетъ деревянный потолокъ и крытъ деревян
нымъ же глухимъ шатромъ, вершина котораго украшена двуглавымъ орломъ на яблокѣ [***)]. Въ настоящее время шатеръ крытъ желѣзомъ, но въ прежнее время, какъ говоритъ та же опись, онъ былъ крытъ «въ два теса со скалою», т. е. двумя рядами досокъ, между которыми была положена березовая кора.
Внутренній распорядокъ башни совершенно ясно выраженъ на ея фасадахъ (табл. 52); что же касается деталей ея наружнаго убранства, то онѣ, будучи ти
пичны для московскаго зодчества третьей четверти ХѴІІ-го вѣка, въ общей массѣ не представляютъ ка
кихъ либо особенностей. Но зато трудно оторваться отъ великолѣпныхъ изразцовъ, украшающихъ парапеты гуль
бища и верхняго яруса; они заполняютъ днища шири
нокъ и проходятъ яркими цвѣтными полосами но бѣлому фону стѣнъ башни. Сдѣлать фотографическіе снимки съ изразцовъ я не могъ; для этого понадобились бы спе
ціальныя подмости; поэтому приходится ограничиться однимъ лишь описаніемъ этихъ изразцовъ, которые заслуживаютъ быть изданными въ краскахъ.
Каждый изразецъ раздѣленъ на четыре квадрата, заполненные самостоятельнымъ рисункомъ — птицей, окруженной листьями. Птицы неодинаковыя; мнѣ удалось разсмотрѣть въ бинокль голубей, куликовъ и индюковъ; послѣдніе исполнены очень естественно, почти
[*)] Опись эта помѣщена у И. Е. Забѣлина «Домашній бытъ русскихъ царей»; изданіе 3-е, и у А. А. Потапова «Очеркъ древней русской гражданской архитектуры», стр. 140.
[**)] «Круглой полаткѣ», смотри опись 7195 года.
[***)] Орелъ и яблоко были опаяны бѣлымъ нѣмецкимъ желѣзомъ. Ibidem.
безъ всякой стилизаціи. Какъ птицы, такъ и листья имѣютъ небольшой рельефъ, въ значительной степени усиливающій игру солнечныхъ лучей на глянцевитой поверхности поливы.
Кромѣ рисунка, изразцы отличаются другъ отъ друга и различной окраской; одинаковые по рисунку изразцы покрыты различной гаммой красокъ поливы. Разобраться въ этихъ краскахъ, глядя снизу, тоже до
вольно трудно; я разглядѣлъ только зеленыхъ голубей на бѣломъ фонѣ и желтыхъ голубей на зеленовато-голу
бомъ (бирюзовомъ) фонѣ. Основной тонъ листьевъ такой же, какъ и у птицъ, но детали ихъ тронуты мѣстами синей поливой.
Обойдя башню, мы пошли обратно на западъ, къ церкви Іоасафа царевича, глава которой, поднимаясь
надъ вершинами деревьевъ, служила намъ маякомъ (рис. 6, лит И). Вокругъ церкви такъ разраслись деревья, что цѣликомъ ее сфотографировать можно только съ восточной, наименѣе интересной стороны, а съ другихъ пунктовъ объективъ охватываетъ только части зданія.
Попасть внутрь церкви нелегко; служба въ ней совершается только разъ въ годъ, остальное же время она стоитъ запертой нѣсколькими ржавыми замками, съ которыми нашъ проводникъ — инвалидъ долго воевалъ, прежде чѣмъ они поддались его усиліямъ.
Внутри храма печальная картина: нѣтъ ни паникадилъ, ни лампадъ, ни хоругвей; однѣ голыя стѣны, за
тянутыя въ углахъ трауромъ паутины. Всюду пыль и мусоръ на полахъ... Спертый воздухъ и сырость затрудняютъ дыханіе.
Въ царствованіе Екатерины ІІ-й молнія ударила въ церковь и съ той поры ее кое-какъ поддерживаютъ, но ремонтъ, повидимому, ограничивается одной лишь по
бѣлкой стѣнъ изнутри и съ фасадовъ; поэтому, глядя на церковь снаружи, нельзя догадаться о томъ запу
стѣніи, которое царитъ внутри ея. Несмотря, однако, на такое небрежное содержаніе храма, онъ сохранился очень хорошо и подвергся, какъ увидимъ, сравнительно незначительнымъ передѣлкамъ, не затемняющимъ первоначальной идеи зодчаго.
Церковь двухъярусная. Нижній ея ярусъ (будемъ называть его подклѣтомъ), хотя и спроектированъ въ общихъ чертахъ кораблемъ, но въ деталяхъ имѣетъ въ планѣ нѣкоторыя особенности (рис. 16). Такъ между колокольней и церковью помѣщенъ узкій про
ходъ; церковь вмѣстѣ съ трапезной охвачена съ трехъ сторонъ ходовыми папертями, и, наконецъ, между алтаремъ и церковью вставленъ прямоугольникъ, симметрич
ный съ трапезной. Эта часть зданія соединяется съ церковью широкой аркой, затянутой желѣзными свя
зями, и составляетъ какъ бы ея продолженіе. Южная часть ходовой паперти перегорожена глухою стѣной, а сѣверная — стѣной, имѣющей дверь. Обѣ эти стѣны, очевидно, болѣе позднія, нежели остальныя части зданія; онѣ производятъ при взглядѣ на планъ храма впечатлѣніе ничѣмъ не вызванныхъ, совершенно безцѣль
ныхъ. Поэтому невольно рождается мысль, что ихъ устроили послѣ окончанія, когда появились какія-то условія, которыя находились въ прямой зависимости отъ мѣстнаго обычая или отъ размѣщенія другихъ дворцовыхъ зданій, группировавшихся около храма. Вѣроятнѣе же всего эти стѣны были устроены тогда, когда,