можно маломъ удаленіи отъ сцены — пункта, наиболѣе опаснаго въ пожарномъ отношеніи.
Обычный пріемъ расположенія мѣстъ для зрителей состоитъ въ размѣщеніи ихъ концентрическими рядами въ предѣлахъ нѣкотораго зрительнаго угла, не превос
ходящаго въ практикѣ большей части театровъ 45°. Для доступа на мѣста существуютъ двѣ основныя си
стемы: 1) ряды прорѣзываются продольными проходами отъ сцены до противоположной стѣны, 2) путь къ мѣ
стамъ для зрителей располагается исключительно по направленію рядовъ отъ входовъ, устраиваемыхъ въ боковыхъ стѣнахъ.
При первой системѣ партеръ можетъ быть свободно увеличиваемъ въ ширину, завися лишь отъ сцены и направленія крайнихъ лучей зрительнаго угла. При этомъ соотвѣтственно увеличивается число продольныхъ проходовъ, располагаемыхъ черезъ нѣкоторое число мѣстъ, опредѣляемое соображеніями безопасности. На
зомъ, эта система можетъ быть примѣняема съ выгодою въ партерахъ широкихъ и неглубокихъ. Вмѣстимость такого партера, въ случаѣ надобности, можетъ быть увели
чиваема расположеніемъ нѣсколькихъ террасообразныхъ
партеровъ такого же типа, нѣсколько свѣшивающихся одинъ надъ другимъ.
При второй системѣ уширеніе партера удлиняетъ путь къ выходу и должно быть ограничено предѣлами, допускаемыми требованіемъ безопасности; увеличеніе же числа рядовъ не вліяетъ на достоинство пріема и зависитъ только отъ оптическихъ и акустическихъ условій. Примѣненіе этой системы является раціональнымъ въ неширокихъ и въ глубокихъ партерахъ.
Въ случаяхъ, менѣе характерныхъ, чѣмъ два приведенные выше, полезно руководствоваться слѣдующими соображеніями.
Для обезпеченія безопаснаго выхода изъ зала наиболѣе раціональной является та система, въ которой
путь къ выходу наиболѣе простъ и которая наиболѣе гарантируетъ избѣжаніе давки. Въ первой системѣ путь къ выходу представляетъ ломаную линію; по мѣрѣ приближенія къ выходу, на немъ значительно увеличивается число лицъ, пользующихся однимъ проходомъ; устраиваемые въ большихъ театрахъ вспомо
возможность образованія встрѣчныхъ теченій. По этимъ соображеніямъ докладчикъ стоитъ на сторонѣ второй системы, дающей опредѣленный, простой и единственный путь, почти исключающій возможность давки, такъ какъ ряды раздѣлены спинками стульевъ.
Далѣе, въ виду важности сосредоточенія зрителей въ наименьшемъ удаленіи отъ сцены и, стало быть, на наименьшей площади, большое значеніе имѣетъ ком
мущества, давая возможность использовать цѣликомъ площадь партера. Наконецъ, съ точки зрѣнія плани
ровки помѣщеній, прилегающихъ къ зрительному залу, надо считаться съ тѣмъ, что при первой системѣ гардеробъ долженъ быть сосредоточенъ въ передней части
зданія, что-либо вызываетъ особое развитіе этой части, либо заставляетъ слишкомъ приближать гардеробы ко входамъ въ залъ; расположеніе же вѣшалокъ по бо
камъ зала неудобно потому, что создаетъ встрѣчныя теченія. Всѣ эти недостатки устраняются при второй системѣ.
щимъ въ непрерывномъ ряду, имѣющемъ проходъ съ одной стороны, не болѣе 6 мѣстъ, и между двумя проходами не болѣе 12 мѣстъ, тогда какъ, напр., въ Берлинѣ соотвѣтствующія цифры — 14 и 28. Находя такое увели
ченіе допускаемаго числа мѣстъ желательнымъ и у насъ, докладчикъ ссылался на примѣръ большей части германскихъ театровъ и въ особенности недавно построеннаго театра принца Регента въ Мюнхенѣ, гдѣ въ секторообразномъ партерѣ число мѣстъ въ непрерывномъ ряду колеблется въ предѣлахъ 28 - 48.
„Въ виду существенныхъ плановыхъ преимуществъ системы боковыхъ выходовъ изъ театральныхъ залъ, является желательнымъ измѣненіе соотвѣтствующаго
параграфа (19-го) обязат. пост. Спб. гор. думы, въ смыслѣ допущенія большаго числа мѣстъ для зрителей въ не
Послѣ оживленныхъ преній, въ которыхъ приняли участіе г.г. Ландэзенъ, А. И. фонъ-Гогенъ, I. С. Китнеръ и др., этотъ тезисъ былъ замѣненъ выраженіемъ общаго пожеланія относительно пересмотра дѣйствующихъ обязательныхъ постановленій, касающихся устройства зрительныхъ залъ.
Н. Модестовъ.
«Исторія Русскаго Искусства» И. Грабаря — явленіе чрезвычайной важности. Несмотря на довольно зна
къ старому искусству, Россія до сихъ поръ но имѣла сколько нибудь толковой исторіи родного искусства. Для созданія ея прежде всего нужны подробныя изслѣдова
нія какъ самихъ памятниковъ, такъ и историческихъ актовъ, свидѣтельствующихъ объ исторіи памятниковъ. И то, и другое такъ мало разработано, что составленіе исторіи искусства за послѣднія 5 столѣтій требуетъ колоссальныхъ усилій. Понятно, что многія попытки оканчивались неудачами.
Кромѣ недостаточности литературныхъ данныхъ, успѣху предпріятія мѣшала также невыясненность эсте
тическаго значенія отдѣльныхъ памятниковъ. Давно ли въ московскихъ церквахъ не замѣчали ничего, кромѣ пестроты и нагроможденности формъ? Еще и сейчасъ многіе считаютъ самую строгую и совершенную архитектуру Александровской эпохи — скучной и казенной.
Исторія русскаго искусства должна выяснить значеніе всѣхъ такихъ произведеній, должна поставить ихъ на надлежащее мѣсто въ ряду всѣхъ остальныхъ памятниковъ искусства. Наконецъ, нѣкоторыя созданія русскаго генія отличаются своеобразіемъ матеріала и тех
Обычный пріемъ расположенія мѣстъ для зрителей состоитъ въ размѣщеніи ихъ концентрическими рядами въ предѣлахъ нѣкотораго зрительнаго угла, не превос
ходящаго въ практикѣ большей части театровъ 45°. Для доступа на мѣста существуютъ двѣ основныя си
стемы: 1) ряды прорѣзываются продольными проходами отъ сцены до противоположной стѣны, 2) путь къ мѣ
стамъ для зрителей располагается исключительно по направленію рядовъ отъ входовъ, устраиваемыхъ въ боковыхъ стѣнахъ.
При первой системѣ партеръ можетъ быть свободно увеличиваемъ въ ширину, завися лишь отъ сцены и направленія крайнихъ лучей зрительнаго угла. При этомъ соотвѣтственно увеличивается число продольныхъ проходовъ, располагаемыхъ черезъ нѣкоторое число мѣстъ, опредѣляемое соображеніями безопасности. На
оборотъ, углубленіе глубины партера невыгодно, такъ какъ увеличиваетъ число лицъ, пользующихся однимъ проходомъ, и удлиняетъ путь къ выходу. Такимъ обра
зомъ, эта система можетъ быть примѣняема съ выгодою въ партерахъ широкихъ и неглубокихъ. Вмѣстимость такого партера, въ случаѣ надобности, можетъ быть увели
чиваема расположеніемъ нѣсколькихъ террасообразныхъ
партеровъ такого же типа, нѣсколько свѣшивающихся одинъ надъ другимъ.
При второй системѣ уширеніе партера удлиняетъ путь къ выходу и должно быть ограничено предѣлами, допускаемыми требованіемъ безопасности; увеличеніе же числа рядовъ не вліяетъ на достоинство пріема и зависитъ только отъ оптическихъ и акустическихъ условій. Примѣненіе этой системы является раціональнымъ въ неширокихъ и въ глубокихъ партерахъ.
Въ случаяхъ, менѣе характерныхъ, чѣмъ два приведенные выше, полезно руководствоваться слѣдующими соображеніями.
Для обезпеченія безопаснаго выхода изъ зала наиболѣе раціональной является та система, въ которой
путь къ выходу наиболѣе простъ и которая наиболѣе гарантируетъ избѣжаніе давки. Въ первой системѣ путь къ выходу представляетъ ломаную линію; по мѣрѣ приближенія къ выходу, на немъ значительно увеличивается число лицъ, пользующихся однимъ проходомъ; устраиваемые въ большихъ театрахъ вспомо
гательные поперечные проходы страдаютъ тѣмъ недостаткомъ, что создаютъ различные пути и, значитъ,
возможность образованія встрѣчныхъ теченій. По этимъ соображеніямъ докладчикъ стоитъ на сторонѣ второй системы, дающей опредѣленный, простой и единственный путь, почти исключающій возможность давки, такъ какъ ряды раздѣлены спинками стульевъ.
Далѣе, въ виду важности сосредоточенія зрителей въ наименьшемъ удаленіи отъ сцены и, стало быть, на наименьшей площади, большое значеніе имѣетъ ком
пактность расположенія мѣстъ. И въ этомъ отношеніи вторая система, по мнѣнію докладчика, имѣетъ преи
мущества, давая возможность использовать цѣликомъ площадь партера. Наконецъ, съ точки зрѣнія плани
ровки помѣщеній, прилегающихъ къ зрительному залу, надо считаться съ тѣмъ, что при первой системѣ гардеробъ долженъ быть сосредоточенъ въ передней части
зданія, что-либо вызываетъ особое развитіе этой части, либо заставляетъ слишкомъ приближать гардеробы ко входамъ въ залъ; расположеніе же вѣшалокъ по бо
камъ зала неудобно потому, что создаетъ встрѣчныя теченія. Всѣ эти недостатки устраняются при второй системѣ.
Но примѣненіе послѣдней у насъ затруднено дѣйствующимъ обязательнымъ постановленіемъ, допускаю
щимъ въ непрерывномъ ряду, имѣющемъ проходъ съ одной стороны, не болѣе 6 мѣстъ, и между двумя проходами не болѣе 12 мѣстъ, тогда какъ, напр., въ Берлинѣ соотвѣтствующія цифры — 14 и 28. Находя такое увели
ченіе допускаемаго числа мѣстъ желательнымъ и у насъ, докладчикъ ссылался на примѣръ большей части германскихъ театровъ и въ особенности недавно построеннаго театра принца Регента въ Мюнхенѣ, гдѣ въ секторообразномъ партерѣ число мѣстъ въ непрерывномъ ряду колеблется въ предѣлахъ 28 - 48.
Тезисъ докладчика.
„Въ виду существенныхъ плановыхъ преимуществъ системы боковыхъ выходовъ изъ театральныхъ залъ, является желательнымъ измѣненіе соотвѣтствующаго
параграфа (19-го) обязат. пост. Спб. гор. думы, въ смыслѣ допущенія большаго числа мѣстъ для зрителей въ не
прерывномъ ряду, хотя бы въ предѣлахъ берлинскихъ нормъ».
Послѣ оживленныхъ преній, въ которыхъ приняли участіе г.г. Ландэзенъ, А. И. фонъ-Гогенъ, I. С. Китнеръ и др., этотъ тезисъ былъ замѣненъ выраженіемъ общаго пожеланія относительно пересмотра дѣйствующихъ обязательныхъ постановленій, касающихся устройства зрительныхъ залъ.
Н. Модестовъ.
По поводу книги И. Грабаря „Исторія Русскаго Искусства“.
«Исторія Русскаго Искусства» И. Грабаря — явленіе чрезвычайной важности. Несмотря на довольно зна
чительное развитіе интереса художественныхъ кружковъ
къ старому искусству, Россія до сихъ поръ но имѣла сколько нибудь толковой исторіи родного искусства. Для созданія ея прежде всего нужны подробныя изслѣдова
нія какъ самихъ памятниковъ, такъ и историческихъ актовъ, свидѣтельствующихъ объ исторіи памятниковъ. И то, и другое такъ мало разработано, что составленіе исторіи искусства за послѣднія 5 столѣтій требуетъ колоссальныхъ усилій. Понятно, что многія попытки оканчивались неудачами.
Кромѣ недостаточности литературныхъ данныхъ, успѣху предпріятія мѣшала также невыясненность эсте
тическаго значенія отдѣльныхъ памятниковъ. Давно ли въ московскихъ церквахъ не замѣчали ничего, кромѣ пестроты и нагроможденности формъ? Еще и сейчасъ многіе считаютъ самую строгую и совершенную архитектуру Александровской эпохи — скучной и казенной.
Исторія русскаго искусства должна выяснить значеніе всѣхъ такихъ произведеній, должна поставить ихъ на надлежащее мѣсто въ ряду всѣхъ остальныхъ памятниковъ искусства. Наконецъ, нѣкоторыя созданія русскаго генія отличаются своеобразіемъ матеріала и тех