И. БЕЛЕЦКИЙ и С. ПОДОЛЬСКИЙ
и ЕГО ИДЕОЛОГЕ т. Б. ЗАХАВА
Только враг и его агентура могут утверждать, что театр им. Вахтанго
ва не является одним из передовых и революционных театров. Этот театр искренне и, конечно, не безу
спешно стремится стать союзником пролетариата. Нет нужды подробно останавливаться на перечне удач (и неудач) в работе этого театра. Скажем одно (и это хорошо осознает
ам театр), что еще не мало порочых элементов имеется в творческом методе театра и именно они-то и яв
ляются серьезнейшей помехой в деле овладения пролетарским творческим методом. Театр искренне стре
мится осознать и преодолеть Свои ошибки. Театр поэтому всячески старается осмыслить свой творческий путь. Он проводит большую теорети
ческую работу и этим дает многим нашим театрам пример того, как надо бороться за овладение марксо-ленинским методом. Дискуссии внутри те
атра, выступления ,в печати и т. д.- все это надо всячески приветствовать !И записать в актив театра.
Наибольшую активность — и это надо всячески приветствовать—-про
являет идеолог театра Вахтангова т. Б. Захава. Изданная им книга «Вахтангов и его студия», статьи в
нашей прессе и, наконец, последняя большая статья в «Советском театре(№ 12 за 1931 г. и № 1 за 1932 г.), в которой т. Захава пытается подве
ти итоги десятилетней работе театра м. Вахтангова, дают обильный мате
риал для дискуссии. Желая помочь театру в его перестройке, мы раз
берем ряд положений, выдвинутых этой статьей.
Творческий метод театра им. Вахтангова , как это видно из его твор
ческой продукции, характеризуется и материалистическими и идеалистиче
скими элементами. Эти две -струи — идеалистическая и материалистическая — находятся в постоянной борьбе и на каждом из этапов идеали
стическая (а она пока преобладает) все больше и больше вытесняется. Проявление этой борьбы сказывается на всех участках работы театра: и в выборе авторов и пьес, и в трактовке пьес, образов — как режиссер
ской, так и актерской. «Темп» и «Ко
варство и любовь» — вот амплитуда борьбы. То обстоятельство (положи
тельное), что театр дал «Темп», не помешало ему тут же дать идеали
стический -спектакль «Коварство и любовь» Шиллера.
И это не единичное явление в творческой практике театра им. Вах
тангова. Выбор пьесы и автора — уже одно это так или иначе характери
зует идеологическую направленность театра. Возьмем к примеру шиллеров
скии спектакль, где театр оказался в плену суб’ективного идеалиста реакционного художника, о котором Эн
гельс (издеваясь над увлечениями немецких филистеров Шиллером и
шумихой, поднятой ими во время столетнего юбилея Шиллера) писал:
«Ну вот еще шиллер овское творчество. Ведь коммунисты презирают и высмеивают Шиллера» (собр. соч. т. XXU, стр. 471).
Мы не против классического репертуара на советской сцене, но что, спрашивается, нашли вахтанговцы в «Коварстве и любви» созвучного нашей эпохе борьбы с теми идеями, которые в свое время пропагандировал кантианец Шиллер, а сейчас пропагандируют его друзья—неокантианцы всех мастей?
Самая постановка спектакля Шиллера уже свидетельствует о том, что театр еще не владеет диалектикоматариасш стичаским методом познания действительности. Именно по
следним об’ясняютея срывы во всей творческой работе театра, именно этим об’ясняется то, что в нем еще сильна идеалистическая струя. Впрочем, т. За-хава сам это самокритически признает:
«Привычка мыслить о действительности суб’е ктив но-идеали стически — вот та причина, которая определяет собой недостаточную еще идеологическую устойчивость театра им. Вах
тангова» («Советский театр», № 1 1932 г., стр. 15).
Но, сознавая это, т. Захава делает большую ошибку, думая что при наличии идеалистического мировоззрения можно иметь диалектико-материалистический творческий метод.
А что т. Захава считает свой метод диалектико-материалистическим, это видно из ряда его высказываний. Он, например, пишет, что метод его театра есть диалектическое «снятиеметодов Станиславского и Мейерхольда: «Синтез, к которому стремился Вахтангов, не есть Станиславский плюс Мейерхольд, он есть диа
лектическое «снятие» того и другого(«Советский театр», № 1 1932 г., стр. 13).
Тов. Захава не понимает, что творческий метод это есть принцип отношения художника ж действитель
ности, об’ектищизации его в своем творчестве, а йе «специфика данного искусства, взятая под углом зрения социальн о - классового мировоззрения
художника» («Советский театр», № 12 1931 г., стр. 7). Поэтому он и об’ясняет «только случайными причинамисугубо идеалистические ошибки таких спектаклей, как «Женитьба» (символический мистицизм) и «Авангард(схематический символизм).
Причиной срывов является наличие сильной идеалистической струи в ме
тоде. Именно этим об’ясняется и то, что театру свойственны не только ошибки символического мистицизмано и психологического натурализма Станиславского и мейерхольдовские загибы.
Тов. Захава считает, что это — только лишь редкие «рецидивы» былых ув
лечений системой Станиславского. Эти «рецидивы» бывают лишь «иногда».
«Иногда театр невольно попадает как в своей творческой, так и в учеб
ной практике под влияние системы
Станиславского в целом, т. е. влияние ее социально-философской основы, и тогда театр делает более или менее глубокий крен в Сторону излишнего акцентирования психологической, суб’- ективиой стороны сценической жизни изображаемых образов» («Советский театр», № 12 1931 г., стр. 14).
Здесь откровение, сделанное т. Захавой, поистине «бессознательно».
Не сознавая сам, т. Захава вполне правильно говорит, что «иногда» театр от «частичного» влияния систе
мы Станиславского подпадает под «полное» влияние ее и ее философ
ско-социальной базы, т. е. сам же т. Захава утверждает, что «частичноевлияние идеалистической системы Станиславского наложило большую печать на метод театра им. Вахтангова
Прав т. Захава, утверждая, что систему Станиславского нельзя рассмат
ривать в отрыве от ее социальнофилософской основы. Но плохо, что т. Захава нужного анализа этой си
стемы по существу не дал, да и не мог дать, ибо сам находится под влиянием ее и ее философской базы.
Как бы то ни было, но эта поста
новка вопроса свидетельствует о том, что у театра, как у т. Захзвы, имеется большая методологическая ошибка в отношениях к культурному наследству и, в частности, к системам Станиславского и Мейерхольда.
Вахтангов, Захава (и театр в целом) пытаются брать систему Стани
славского критически, но критикуют с позиций идеалистических, а не диалектико-М а1териалистич еских. Поэтому впадают сами в идеализм, и это не случайно, ибо идеалистическое миро
воззрение еще не преодолено, и об этом говорит сам т. Захава. Тов. Захава пишет:
«Творческий метод вахтанговского театра корнями своими уходит в систему К. С. Станиславского» («Советский театр», № 12 1931 г.).
Что же представляет собою театр Станиславского ? Тов. Захава так харастеризует его основные принципиальные установки:
«Идеалистический индивидуализм, рассматривающий человеческую пси
хику как замкнутую в себе -самодовлеющую ценность, «общечеловече
ская» мораль как этическая основа, из которой строится образ (отсюда моральное оправдание образа), «внеклассовый», об’ективный и, как след
ствие его, пассивное отношение к действ йт е л ьноети и, следовательно, полная аполитичность» и т. д. (там же, стр. 8). Т. е. налицо — довольно резкая (во далеко не полная) характеристика системы Станиславского.
Как же вахтанговский театр преодолевает эти идеалистические установ
ки? В ответах на эти вопросы у т. Захавы (и театра в целом) мы находим много Противоречивого, сви
О ТЕАТРЕ им. ВАХТАНГОВА
и ЕГО ИДЕОЛОГЕ т. Б. ЗАХАВА
Только враг и его агентура могут утверждать, что театр им. Вахтанго
ва не является одним из передовых и революционных театров. Этот театр искренне и, конечно, не безу
спешно стремится стать союзником пролетариата. Нет нужды подробно останавливаться на перечне удач (и неудач) в работе этого театра. Скажем одно (и это хорошо осознает
ам театр), что еще не мало порочых элементов имеется в творческом методе театра и именно они-то и яв
ляются серьезнейшей помехой в деле овладения пролетарским творческим методом. Театр искренне стре
мится осознать и преодолеть Свои ошибки. Театр поэтому всячески старается осмыслить свой творческий путь. Он проводит большую теорети
ческую работу и этим дает многим нашим театрам пример того, как надо бороться за овладение марксо-ленинским методом. Дискуссии внутри те
атра, выступления ,в печати и т. д.- все это надо всячески приветствовать !И записать в актив театра.
Наибольшую активность — и это надо всячески приветствовать—-про
являет идеолог театра Вахтангова т. Б. Захава. Изданная им книга «Вахтангов и его студия», статьи в
нашей прессе и, наконец, последняя большая статья в «Советском театре(№ 12 за 1931 г. и № 1 за 1932 г.), в которой т. Захава пытается подве
ти итоги десятилетней работе театра м. Вахтангова, дают обильный мате
риал для дискуссии. Желая помочь театру в его перестройке, мы раз
берем ряд положений, выдвинутых этой статьей.
Творческий метод театра им. Вахтангова , как это видно из его твор
ческой продукции, характеризуется и материалистическими и идеалистиче
скими элементами. Эти две -струи — идеалистическая и материалистическая — находятся в постоянной борьбе и на каждом из этапов идеали
стическая (а она пока преобладает) все больше и больше вытесняется. Проявление этой борьбы сказывается на всех участках работы театра: и в выборе авторов и пьес, и в трактовке пьес, образов — как режиссер
ской, так и актерской. «Темп» и «Ко
варство и любовь» — вот амплитуда борьбы. То обстоятельство (положи
тельное), что театр дал «Темп», не помешало ему тут же дать идеали
стический -спектакль «Коварство и любовь» Шиллера.
И это не единичное явление в творческой практике театра им. Вах
тангова. Выбор пьесы и автора — уже одно это так или иначе характери
зует идеологическую направленность театра. Возьмем к примеру шиллеров
скии спектакль, где театр оказался в плену суб’ективного идеалиста реакционного художника, о котором Эн
гельс (издеваясь над увлечениями немецких филистеров Шиллером и
шумихой, поднятой ими во время столетнего юбилея Шиллера) писал:
«Ну вот еще шиллер овское творчество. Ведь коммунисты презирают и высмеивают Шиллера» (собр. соч. т. XXU, стр. 471).
Мы не против классического репертуара на советской сцене, но что, спрашивается, нашли вахтанговцы в «Коварстве и любви» созвучного нашей эпохе борьбы с теми идеями, которые в свое время пропагандировал кантианец Шиллер, а сейчас пропагандируют его друзья—неокантианцы всех мастей?
Самая постановка спектакля Шиллера уже свидетельствует о том, что театр еще не владеет диалектикоматариасш стичаским методом познания действительности. Именно по
следним об’ясняютея срывы во всей творческой работе театра, именно этим об’ясняется то, что в нем еще сильна идеалистическая струя. Впрочем, т. За-хава сам это самокритически признает:
«Привычка мыслить о действительности суб’е ктив но-идеали стически — вот та причина, которая определяет собой недостаточную еще идеологическую устойчивость театра им. Вах
тангова» («Советский театр», № 1 1932 г., стр. 15).
Но, сознавая это, т. Захава делает большую ошибку, думая что при наличии идеалистического мировоззрения можно иметь диалектико-материалистический творческий метод.
А что т. Захава считает свой метод диалектико-материалистическим, это видно из ряда его высказываний. Он, например, пишет, что метод его театра есть диалектическое «снятиеметодов Станиславского и Мейерхольда: «Синтез, к которому стремился Вахтангов, не есть Станиславский плюс Мейерхольд, он есть диа
лектическое «снятие» того и другого(«Советский театр», № 1 1932 г., стр. 13).
Тов. Захава не понимает, что творческий метод это есть принцип отношения художника ж действитель
ности, об’ектищизации его в своем творчестве, а йе «специфика данного искусства, взятая под углом зрения социальн о - классового мировоззрения
художника» («Советский театр», № 12 1931 г., стр. 7). Поэтому он и об’ясняет «только случайными причинамисугубо идеалистические ошибки таких спектаклей, как «Женитьба» (символический мистицизм) и «Авангард(схематический символизм).
Причиной срывов является наличие сильной идеалистической струи в ме
тоде. Именно этим об’ясняется и то, что театру свойственны не только ошибки символического мистицизмано и психологического натурализма Станиславского и мейерхольдовские загибы.
Тов. Захава считает, что это — только лишь редкие «рецидивы» былых ув
лечений системой Станиславского. Эти «рецидивы» бывают лишь «иногда».
«Иногда театр невольно попадает как в своей творческой, так и в учеб
ной практике под влияние системы
Станиславского в целом, т. е. влияние ее социально-философской основы, и тогда театр делает более или менее глубокий крен в Сторону излишнего акцентирования психологической, суб’- ективиой стороны сценической жизни изображаемых образов» («Советский театр», № 12 1931 г., стр. 14).
Здесь откровение, сделанное т. Захавой, поистине «бессознательно».
Не сознавая сам, т. Захава вполне правильно говорит, что «иногда» театр от «частичного» влияния систе
мы Станиславского подпадает под «полное» влияние ее и ее философ
ско-социальной базы, т. е. сам же т. Захава утверждает, что «частичноевлияние идеалистической системы Станиславского наложило большую печать на метод театра им. Вахтангова
Прав т. Захава, утверждая, что систему Станиславского нельзя рассмат
ривать в отрыве от ее социальнофилософской основы. Но плохо, что т. Захава нужного анализа этой си
стемы по существу не дал, да и не мог дать, ибо сам находится под влиянием ее и ее философской базы.
Как бы то ни было, но эта поста
новка вопроса свидетельствует о том, что у театра, как у т. Захзвы, имеется большая методологическая ошибка в отношениях к культурному наследству и, в частности, к системам Станиславского и Мейерхольда.
Вахтангов, Захава (и театр в целом) пытаются брать систему Стани
славского критически, но критикуют с позиций идеалистических, а не диалектико-М а1териалистич еских. Поэтому впадают сами в идеализм, и это не случайно, ибо идеалистическое миро
воззрение еще не преодолено, и об этом говорит сам т. Захава. Тов. Захава пишет:
«Творческий метод вахтанговского театра корнями своими уходит в систему К. С. Станиславского» («Советский театр», № 12 1931 г.).
Что же представляет собою театр Станиславского ? Тов. Захава так харастеризует его основные принципиальные установки:
«Идеалистический индивидуализм, рассматривающий человеческую пси
хику как замкнутую в себе -самодовлеющую ценность, «общечеловече
ская» мораль как этическая основа, из которой строится образ (отсюда моральное оправдание образа), «внеклассовый», об’ективный и, как след
ствие его, пассивное отношение к действ йт е л ьноети и, следовательно, полная аполитичность» и т. д. (там же, стр. 8). Т. е. налицо — довольно резкая (во далеко не полная) характеристика системы Станиславского.
Как же вахтанговский театр преодолевает эти идеалистические установ
ки? В ответах на эти вопросы у т. Захавы (и театра в целом) мы находим много Противоречивого, сви