стй, Не умеют проникать в глубину явлений, событий, людских взаимоотношений, не умеют овладе
вать изумительным материалом наших дней. И тем
не менее эти слова приходится повторять снова и снова, без устали, пока наконец драматурги наши, именитые и неименитые, не выйдут из состояния самоуспокоенности и ленивой инертности.
Но было бы величайшей (Несправедливостью винить в наших репертуарных затруднениях только од
них драматургов. Виноваты и писательские организации, виновата Критика^ виноваты наши театры.
Вот уже два года прошло после съезда писателей, когда с трибуны лились горячие речи об ответственности писателя, а следовательно, и драматурга перед всей страной, перед советской общественно
стью. Но много ли изменилось с тех пор в практике общественного руководства писательскими органи
зациями? Писатели и драматурги попрежнему живут кустарями-одиночками и разобщены (Между собой. Пи
сательские организации по-настоящему, глубоко не знают, что делает, какие замыслы разрабатывает каждый член писательской организации, каждый драматург, а по-настоящему не зная, не могут направлять ет работы, не могут помогать творческой критикой и советом.
Бесконечные, очень часто пустые, схоластические споры нашей критики вконец дезориентировали мо
лодых наших драматургов. Критика приучила драматурга к абстракции, к сухому умствованию, а не живому, действенному познанию жизни, типических черт людей, их взаимоотношений. В абст
рактно придуманной формальной схеме, в надуманной идее бесследно тонут и без того скудные жи
тейские наблюдения драматурга, живой материал на
шей действительности. Именно эта критика приняла в штыки пьесу Корн-ейчуча «Платон Кречет», «Чудес
ный сплав» Киршона и всячески умилялась «Личной жизни» Соловьева. Разве спор о Шекспире, кото
рый давно вышел из шекспировских берегов и стал спором о коренных проблемах советского театра, не дезориентирует наших и без того слабо теоретиче
ски подготовленных драматургов? Какой, в самом деле, вывод может сделать молодой, способный, но мало подготовленный теоретически драматург из отрицания некоторой частью критики классовых критериев три подходе к Шекспиру?
Но самое большое зло — это отсутствие какой бь; то ни (было (органической работы театра с драматур
гами1. Об этоМ (говорилось и писалось неоднократно. Тем не менее положение до сих пор никак не изменилось. Если понимать Связь между драматургом и театром (формально, как взаимоотношения между за
казчиком1 и исполнителем заказа, — такая работа, пожалуй, ведется.
Но ни один театр не работает с драматургами в том смысле, в каком, например, работал Художественный театр с Горыким, с Чеховым. Ни один театр по-настоящему не знает близкого ему по творческому духу драматурга и поэтому бросается к раз
ным драматургам, лишь бы только была пьеса. Ни один театр не работает с драматургом из расчета, что он пьесу даст через два или три года. Ни один
театр по-настоящему, органически не помогает драматургу в его творческом процессе. И что самое важное, ни Один театр не работает с молодым драматургом, а «возятся» большей частью с такими драматургами, которым подмостки все равно обеспечены.
Завлиты театра — это пуСтбе место. Какие бы замечательные люди там ни сидели, они все равно ничего не могут сделать. Это не более как бюрократическое средостение между художественным руко
водством театра и драматургом, ибо судьбу пьесы, вопросы о ее переделках и поправках решает все равно художественное руководство, режиссура данного спектакля. Суть заключается в том, что наши театры не нашли еще организационной формы работы с драматургами.
Одной из этих форм является продуманный, толково составленный, репертуарно-тематический план, из которого были бы видны не только голые темы, но и стремление театра к тому или иному стилю сценического выражения, его ориентация на тот или иной материал советской действительности. Такие репертуарно-тематические планы могли бы объединить вокруг себя единомыслящих с театром драматургов для длительной творческой работы. Бесспорно целесообразны также регулярные междугеатральные тематические (Совещания, как это практикуется в кинематографии,
А. Д. Дикий утверждает, что драматург должен «кончаться» у порога театра, дальше наступает царство режиссера, интерпретатора пьесы. Истина зак
лючается в том, что драматург только «начинается
на пороге театра , — театра, который должен вести с ним работу, начиная с замысла пьесы и кончая последней запятой, последним штрихом на генеральной репетиции.
Должен быть установлен иной порядок прохождения пьес через репертуарные части театров, че
рез их художественное руководство. Не может быть ни одной пьесы, которая осталась бы в театре не
прочитанной. А таких позорных фактов, когда пьесы в театре вообще не читаются, сколько угодно.
Драматургия никогда не росла только в литературной среде, никогда не питалась только литературными соками. Драматургия всегда росла и крепла около театра и вместе с ним. Это должны пом
нить наши художественные руководители, которые эту истину часто декларируют, .но не делают из «ее решительно никаких практических выводов. Наши театральные деятели и драматурги не- извлекли для себя всех уроков из прошедшей дискуссии о формализме и натурализме. Огромная польза ее заключалась в том, что работники искусств научились раз
личать формалистские и натуралистские влияния и от них освобождаться. .Но уроки дискуссии все же гораздо глубже. Они заключаются в резком повороте от всяческой абстрактности, всяческой антиисторичное™ к подлинной борьбе за социалистический реализм. Намвернейшим противоядием против (всех
буржуазных извращений в искусстве, и в первую голову в .искусстве театра и драматургии, являются строгая историчность, прекрасное знание действи
тельности, умение проникать в глубину явлений и людской психики. Умение делать драматургию не только развлекательной, но и высоко познавательной,— это и есть подлинная историчность.
Настоящий сезон должен быть сезоном глубокого усвоения уроков дискуссии, сезоном становления подлинного стиля советского театра, стиля социа
листического реализма, с тем, чтобы к 20-летию Великой октябрьской революции театр и драматургия могли притти окрепшими, выросшими, обогащенными глубокой идейностью, высоким мастерством.
вать изумительным материалом наших дней. И тем
не менее эти слова приходится повторять снова и снова, без устали, пока наконец драматурги наши, именитые и неименитые, не выйдут из состояния самоуспокоенности и ленивой инертности.
Но было бы величайшей (Несправедливостью винить в наших репертуарных затруднениях только од
них драматургов. Виноваты и писательские организации, виновата Критика^ виноваты наши театры.
Вот уже два года прошло после съезда писателей, когда с трибуны лились горячие речи об ответственности писателя, а следовательно, и драматурга перед всей страной, перед советской общественно
стью. Но много ли изменилось с тех пор в практике общественного руководства писательскими органи
зациями? Писатели и драматурги попрежнему живут кустарями-одиночками и разобщены (Между собой. Пи
сательские организации по-настоящему, глубоко не знают, что делает, какие замыслы разрабатывает каждый член писательской организации, каждый драматург, а по-настоящему не зная, не могут направлять ет работы, не могут помогать творческой критикой и советом.
Бесконечные, очень часто пустые, схоластические споры нашей критики вконец дезориентировали мо
лодых наших драматургов. Критика приучила драматурга к абстракции, к сухому умствованию, а не живому, действенному познанию жизни, типических черт людей, их взаимоотношений. В абст
рактно придуманной формальной схеме, в надуманной идее бесследно тонут и без того скудные жи
тейские наблюдения драматурга, живой материал на
шей действительности. Именно эта критика приняла в штыки пьесу Корн-ейчуча «Платон Кречет», «Чудес
ный сплав» Киршона и всячески умилялась «Личной жизни» Соловьева. Разве спор о Шекспире, кото
рый давно вышел из шекспировских берегов и стал спором о коренных проблемах советского театра, не дезориентирует наших и без того слабо теоретиче
ски подготовленных драматургов? Какой, в самом деле, вывод может сделать молодой, способный, но мало подготовленный теоретически драматург из отрицания некоторой частью критики классовых критериев три подходе к Шекспиру?
Но самое большое зло — это отсутствие какой бь; то ни (было (органической работы театра с драматур
гами1. Об этоМ (говорилось и писалось неоднократно. Тем не менее положение до сих пор никак не изменилось. Если понимать Связь между драматургом и театром (формально, как взаимоотношения между за
казчиком1 и исполнителем заказа, — такая работа, пожалуй, ведется.
Но ни один театр не работает с драматургами в том смысле, в каком, например, работал Художественный театр с Горыким, с Чеховым. Ни один театр по-настоящему не знает близкого ему по творческому духу драматурга и поэтому бросается к раз
ным драматургам, лишь бы только была пьеса. Ни один театр не работает с драматургом из расчета, что он пьесу даст через два или три года. Ни один
театр по-настоящему, органически не помогает драматургу в его творческом процессе. И что самое важное, ни Один театр не работает с молодым драматургом, а «возятся» большей частью с такими драматургами, которым подмостки все равно обеспечены.
Завлиты театра — это пуСтбе место. Какие бы замечательные люди там ни сидели, они все равно ничего не могут сделать. Это не более как бюрократическое средостение между художественным руко
водством театра и драматургом, ибо судьбу пьесы, вопросы о ее переделках и поправках решает все равно художественное руководство, режиссура данного спектакля. Суть заключается в том, что наши театры не нашли еще организационной формы работы с драматургами.
Одной из этих форм является продуманный, толково составленный, репертуарно-тематический план, из которого были бы видны не только голые темы, но и стремление театра к тому или иному стилю сценического выражения, его ориентация на тот или иной материал советской действительности. Такие репертуарно-тематические планы могли бы объединить вокруг себя единомыслящих с театром драматургов для длительной творческой работы. Бесспорно целесообразны также регулярные междугеатральные тематические (Совещания, как это практикуется в кинематографии,
А. Д. Дикий утверждает, что драматург должен «кончаться» у порога театра, дальше наступает царство режиссера, интерпретатора пьесы. Истина зак
лючается в том, что драматург только «начинается
на пороге театра , — театра, который должен вести с ним работу, начиная с замысла пьесы и кончая последней запятой, последним штрихом на генеральной репетиции.
Должен быть установлен иной порядок прохождения пьес через репертуарные части театров, че
рез их художественное руководство. Не может быть ни одной пьесы, которая осталась бы в театре не
прочитанной. А таких позорных фактов, когда пьесы в театре вообще не читаются, сколько угодно.
Драматургия никогда не росла только в литературной среде, никогда не питалась только литературными соками. Драматургия всегда росла и крепла около театра и вместе с ним. Это должны пом
нить наши художественные руководители, которые эту истину часто декларируют, .но не делают из «ее решительно никаких практических выводов. Наши театральные деятели и драматурги не- извлекли для себя всех уроков из прошедшей дискуссии о формализме и натурализме. Огромная польза ее заключалась в том, что работники искусств научились раз
личать формалистские и натуралистские влияния и от них освобождаться. .Но уроки дискуссии все же гораздо глубже. Они заключаются в резком повороте от всяческой абстрактности, всяческой антиисторичное™ к подлинной борьбе за социалистический реализм. Намвернейшим противоядием против (всех
буржуазных извращений в искусстве, и в первую голову в .искусстве театра и драматургии, являются строгая историчность, прекрасное знание действи
тельности, умение проникать в глубину явлений и людской психики. Умение делать драматургию не только развлекательной, но и высоко познавательной,— это и есть подлинная историчность.
Настоящий сезон должен быть сезоном глубокого усвоения уроков дискуссии, сезоном становления подлинного стиля советского театра, стиля социа
листического реализма, с тем, чтобы к 20-летию Великой октябрьской революции театр и драматургия могли притти окрепшими, выросшими, обогащенными глубокой идейностью, высоким мастерством.