когда не считалЪ окончательной, она была толЬко средствомъ двигатЬся впередЪ; условный колоритЪ, сЪ которымЪ легко было сладитЬ, былЪ принятЪ очевидно толЬко для того, чтобы ничто не мѣшало сосредоточиться всецѣло на пріобрѣ
теніи перваго и самаго необходимаго познанія во всякомЪ искусствѣ — познанія формы. Употребленіе тоновЪ, наиболѣе характерныхъ, являлосЬ лишЬ вспомога
тельнымъ средствомъ для передачи формы пейзажа, а потому прибѣгать кЪ нимЪ художникЪ считалЪ не толЬко позволителЬнымЪ, но и необходимымъ, тогда какЪ болѣе яркіе и разнообразные тона позволялъ себѣ толЬко вЪ тѢхЪ слу
чаяхъ, когда введеніе ихЪ уже навѣрное не грозило ни на минуту отвлечЬ его вниманіе отЪ главной задачи.
Разѣ система его колорита была такимЪ образомЪ упрощена, онЪ могЪ сосредоточивать всѣ свои душевныя силы на изученіе самыхЪ разнообразныхъ проявленій формы. ВыборЪ его сюжетовЪ и способы ихЪ изображенія такЪ-же разнообразны, какЪ проста окраска; если читателЪ незнакомЪ сЪ произведеніями Тернера, ему не легко датѣ понятіе о безчисленности его задачЪ сЪ одной сто
Русскій павильонъ на Парижской выставкѣ, по puс. К. Коровина и А. Головина.