(Марья Дормидонтовна входитъ съ метелкой и тряпкой. .$)
Покровскій. Дай-ка сюда! (Беретъ метелку и сметаетъ паутину въ углахъ.) Охъ, эта Лаврентьевна! Вѣдь вонъ какъ запустила!
Марья Дормидонтовна. Эхъ, ученый, ученый! Вотъ и пришлось на старости лѣтъ съ пауками сражаться.
Покровскій. Ну, что ты хочешь сказать этимъ, ходячая суетность? Иди-ка лучше.
Марья Дормидонтовна. Эхъ, эхъ, эхъ!.. (Уходитъ.)
Покровскій. Вотъ людей-то великихъ надо почистить хорошенько. (Влѣзаетъ на стулъ и стираетъ пылъ съ портретовъ.) Гоголь-то вонъ весь въ пятнахъ...
3) ЛАВРЕНТЬЕВНА (входитъ съ цвѣтной скатертью ).
Лаврентьевна. А ужъ загремите вы со стула, сломите шею.
Покровскій. Тьфу ты!
(Лаврентьевна перекладываетъ книги и бумаги со стола на фортепьяно).
Покровскій (оборачиваясь.) Э, э, э! Ты поосторожнѣе тамъ съ бумагами!
Лаврентьевна. Чай, вѣдь простыя, а не процентныя. (Покрываетъ скатертью столъ.) Хорошъ отецъ! Родную дочь на цѣлое лѣто къ чужимъ лю
дямъ отпустилъ! Или у отца съ матерью хлѣба не достало?
Покровскій. Отцу помочь захотѣла, деньги заработать. Да и людей посмотрѣть пора... Такъ-то, старая!
Лаврентьевна. Ну да, какъ же! Разживешься отъ этихъ толстосумовъ! Иной сотъ пять всаяшваетъ важный мѣсяцъ въ одну свою утробу, а у бѣднаго съ семитки пятачокъ сдачи проситъ. Знаю я ихъ!
Покровскій. Дай-ка сюда! (Беретъ метелку и сметаетъ паутину въ углахъ.) Охъ, эта Лаврентьевна! Вѣдь вонъ какъ запустила!
Марья Дормидонтовна. Эхъ, ученый, ученый! Вотъ и пришлось на старости лѣтъ съ пауками сражаться.
Покровскій. Ну, что ты хочешь сказать этимъ, ходячая суетность? Иди-ка лучше.
Марья Дормидонтовна. Эхъ, эхъ, эхъ!.. (Уходитъ.)
Покровскій. Вотъ людей-то великихъ надо почистить хорошенько. (Влѣзаетъ на стулъ и стираетъ пылъ съ портретовъ.) Гоголь-то вонъ весь въ пятнахъ...
3) ЛАВРЕНТЬЕВНА (входитъ съ цвѣтной скатертью ).
Лаврентьевна. А ужъ загремите вы со стула, сломите шею.
Покровскій. Тьфу ты!
(Лаврентьевна перекладываетъ книги и бумаги со стола на фортепьяно).
Покровскій (оборачиваясь.) Э, э, э! Ты поосторожнѣе тамъ съ бумагами!
Лаврентьевна. Чай, вѣдь простыя, а не процентныя. (Покрываетъ скатертью столъ.) Хорошъ отецъ! Родную дочь на цѣлое лѣто къ чужимъ лю
дямъ отпустилъ! Или у отца съ матерью хлѣба не достало?
Покровскій. Отцу помочь захотѣла, деньги заработать. Да и людей посмотрѣть пора... Такъ-то, старая!
Лаврентьевна. Ну да, какъ же! Разживешься отъ этихъ толстосумовъ! Иной сотъ пять всаяшваетъ важный мѣсяцъ въ одну свою утробу, а у бѣднаго съ семитки пятачокъ сдачи проситъ. Знаю я ихъ!