кое постановленіе сдѣлалъ комитетъ въ засѣданіи 28 января 1841 года и тогда же распредѣлилъ предстоявшій трудъ между своими членами слѣдующимъ образомъ.
а) Введеніе къ Строительному уставу и главу объ изысканіяхъ поручено сочинить ст. сов. Брюллову, полк. Языкову, бар. Корфу и маіору Серебрякову 1-му, которые должны были разсмотрѣть также статью инженера Волкова объ изысканіяхъ, и записку арх. Желѣзе
вича — о дополненіи законодательства до строительной части.
б) Главы 2 и 3, о естественныхъ и искусственныхъ строительныхъ матеріалахъ, сочинить д. ст. сов. Стасову, полк. Христіановичу, подполк. Соболевскому и архит. Ефимову, примѣнительно къ общей программѣ и даннымъ соотвѣтствующей части труда Волкова.
в) Главу 4, о проектированіи и производствѣ работъ, поручили ген.-маіору Севастьянову, полков. Кролю, под
полк. Латраверсу и арх. Желѣзевичу; для руководства данъ литографированный курсъ построеній.
г) Глава 5, о важнѣйшихъ частяхъ сооруженій, по
ручена ст. сов. Тону, полк. Фролову и маіору Ястржембскому, которымъ вмѣнено въ обязанность принять къ руководству рекомендованную министромъ статью инж. Волкова «объ основаніяхъ».
Всѣ эти подкомиссіи обязывались, каждая, разработать и представить предварительныя программы поручен
ныхъ имъ отдѣловъ и, только по утвержденіи программъ главноуправляющимъ, должны были приступить къ самому сочиненію. Затѣмъ предполагалось, что каждая со
отвѣтственная часть курса будетъ также представлена на утвержденіе начальника вѣдомства.
Работы подкомиссій направились, однако, не такъ гладко, какъ можно было ожидать. На первыхъ же порахъ возникли сомнѣнія. Такъ, 24 февраля полк. Языковъ и маіоръ Серебряковъ вошли въ комитетъ съ докладомъ, въ которомъ просили о разрѣшеніи весьма важныхъ вопросовъ. «Въ введеніи — объясняли они — должно выра
зить общій взглядъ на всѣ предметы, входящіе въ составъ строительнаго устава, и на взаимныя ихъ отношенія. Этотъ взглядъ тогда только съ вѣрностью можетъ выразиться, когда предметы, входящіе въ уставъ, будутъ обсуждены и написаны». Поэтому казалось бы правильнымъ отложить составленіе введенія до окончанія про
чихъ статей устава. Затѣмъ докладчики продолжаютъ: «Изъ записки г. Желѣзевича видно, что онъ предлагаетъ пополнить сводъ законовъ гражданскихъ. Въ такомъ случаѣ. строительный уставъ представляется въ двухъ ви
дахъ: во-первыхъ, онъ можетъ заключать въ себѣ одни техническія правила, которыми строители должны руко
водствоваться при возведеніи строеній; во-вторыхъ,
могутъ быть также опредѣлены отношенія, возникающія при возведеніи сооруженій отъ прикосновенія строитель
ной части со всѣми интересами общества. Въ первомъ случаѣ записка г. Желѣзевича не подлежитъ разсмотрѣ
нію, во второмъ — нужно рѣшить вопросъ, имѣетъ-ли право комитетъ принять на себя обязанность пополненія свода законовъ гражданскихъ, войдя въ разсмотрѣніе вышеуказанныхъ отношеній». Вслѣдъ затѣмъ нѣкото
рые члены комитета представили болѣе или менѣе за
конченные очерки или только программы, но какъ въ тѣхъ, такъ и въ другихъ оказалось также немало сомнительныхъ пунктовъ, требовавшихъ разъясненій. Однако,
весьма понятно, что гораздо легче было ставить: вопросы, возникавшіе при углубленіи въ самую суть предмета, чѣмъ отвѣчать на нихъ, оставаясь лишь стороннимъ наблюдателемъ. Дѣло, невидимому, осложнялось, и комитетъ начиналъ испытывать все большія и большія за
трудненія. Чувствовалось, что задача превышаетъ его силы, не соотвѣтствуетъ общей подготовкѣ и, во всякомъ случаѣ, не можетъ быть разрѣшена такъ скоро, какъ того хотѣлось бы министру, который уже 17 мая 1845 г.
поставилъ на видъ, что занятія комитета, идутъ весьма медленно, и предписывалъ «озаботиться успѣшнѣйшимъ исполненіемъ порученнаго ему дѣла». Объ этомъ было сообщено всѣмъ членамъ комитета. Тогда нѣкоторые изъ нихъ, какъ арх. Тонъ и ген.-маіоръ Фроловъ, поспѣ
шили заявить, что не имѣютъ возможности, за прямыми своими обязанностями но службѣ, исполнить данное имъ порученіе; другіе обѣщали представить свои труды въ кратчайшій срокъ; всѣ же, вообще, сообразили, что дѣло принимаетъ серьезный оборотъ. Съ одной стороны, всѣ сознавали, что большинство членовъ положило немало усиленныхъ трудовъ и готово, не покладая рукъ, трудиться и впредь, но, съ другой — для всѣхъ было оче
видно, что далеко не всѣ трудности предусмотрѣны, что съ каждымъ днемъ обнаруживаются неожиданные во
просы, задача дѣлается сложнѣе, и трудно предвидѣть, когда она можетъ направиться къ завершенію. Смутно кое-кому представлялось, впрочемъ, что причина не
успѣха кроется не въ бездѣйствій комитета, а въ самой постановкѣ дѣла. Эту мысль и высказалъ съ необычайною ясностью и прямотой инженеръ Палибинъ въ докладѣ 20 іюля 1845 г.
«Недостатокъ успѣха въ ходѣ дѣлъ комитета весьма справедливо — говоритъ онъ — навлекъ на себя неудо
вольствіе его сіятельства: послѣ двухгодичнаго періода комитетъ едва можетъ представить нѣсколько статей въ свидѣтельство своего существованія». Но отчего это произошло? Нельзя эту медленность поставить въ вину членамъ комитета: каждый изъ нихъ, неся прямыя обя
занности по службѣ, можетъ посвящать дѣламъ комитета лишь свободное время, «но какъ ни мала эта доля вре
мени, при всемъ томъ, она есть наибольшее приношеніе, какое только въ состояніи каждый внести въ сокровищ
ницу общаго труда». Однако, совокупность всѣхъ уси
лій дала уже значительный результатъ, если имѣть въ виду не количество, а качество изготовленныхъ статей, ибо каждая изъ нихъ потребовала, помимо редактированія, обширныхъ предварительныхъ изслѣдованій, пріисканія матеріаловъ, изученія ихъ, обсужденія, сравнительной оцѣнки и т. и. «Можно-ли осуждать въ медлен
ности составленія статей, которыя должны нести на себѣ печать полнаго, отчетливаго и совѣстливаго труда?». Если въ основаніе дѣятельности комитета были положены весьма важныя задачи, то комитетъ и понялъ это, начер
тавъ широкую общую программу своихъ работъ. Но въ этой программѣ обнаружилось стремленіе «обнять въ об
щемъ значеніи устава не только предметъ обязанности инженера и архитектора, но и самый предметъ ихъ по
знаній. т. е. учебную и практическую части искусства: а раздробительностью и подробностью программы учеб
ной части комитетъ показалъ полноту состава, какую предложилъ себѣ въ исполненіе. Не долженъ-ли онъ признать теперь оказавшуюся медленность въ успѣхѣ дѣла.
а) Введеніе къ Строительному уставу и главу объ изысканіяхъ поручено сочинить ст. сов. Брюллову, полк. Языкову, бар. Корфу и маіору Серебрякову 1-му, которые должны были разсмотрѣть также статью инженера Волкова объ изысканіяхъ, и записку арх. Желѣзе
вича — о дополненіи законодательства до строительной части.
б) Главы 2 и 3, о естественныхъ и искусственныхъ строительныхъ матеріалахъ, сочинить д. ст. сов. Стасову, полк. Христіановичу, подполк. Соболевскому и архит. Ефимову, примѣнительно къ общей программѣ и даннымъ соотвѣтствующей части труда Волкова.
в) Главу 4, о проектированіи и производствѣ работъ, поручили ген.-маіору Севастьянову, полков. Кролю, под
полк. Латраверсу и арх. Желѣзевичу; для руководства данъ литографированный курсъ построеній.
г) Глава 5, о важнѣйшихъ частяхъ сооруженій, по
ручена ст. сов. Тону, полк. Фролову и маіору Ястржембскому, которымъ вмѣнено въ обязанность принять къ руководству рекомендованную министромъ статью инж. Волкова «объ основаніяхъ».
Всѣ эти подкомиссіи обязывались, каждая, разработать и представить предварительныя программы поручен
ныхъ имъ отдѣловъ и, только по утвержденіи программъ главноуправляющимъ, должны были приступить къ самому сочиненію. Затѣмъ предполагалось, что каждая со
отвѣтственная часть курса будетъ также представлена на утвержденіе начальника вѣдомства.
Работы подкомиссій направились, однако, не такъ гладко, какъ можно было ожидать. На первыхъ же порахъ возникли сомнѣнія. Такъ, 24 февраля полк. Языковъ и маіоръ Серебряковъ вошли въ комитетъ съ докладомъ, въ которомъ просили о разрѣшеніи весьма важныхъ вопросовъ. «Въ введеніи — объясняли они — должно выра
зить общій взглядъ на всѣ предметы, входящіе въ составъ строительнаго устава, и на взаимныя ихъ отношенія. Этотъ взглядъ тогда только съ вѣрностью можетъ выразиться, когда предметы, входящіе въ уставъ, будутъ обсуждены и написаны». Поэтому казалось бы правильнымъ отложить составленіе введенія до окончанія про
чихъ статей устава. Затѣмъ докладчики продолжаютъ: «Изъ записки г. Желѣзевича видно, что онъ предлагаетъ пополнить сводъ законовъ гражданскихъ. Въ такомъ случаѣ. строительный уставъ представляется въ двухъ ви
дахъ: во-первыхъ, онъ можетъ заключать въ себѣ одни техническія правила, которыми строители должны руко
водствоваться при возведеніи строеній; во-вторыхъ,
могутъ быть также опредѣлены отношенія, возникающія при возведеніи сооруженій отъ прикосновенія строитель
ной части со всѣми интересами общества. Въ первомъ случаѣ записка г. Желѣзевича не подлежитъ разсмотрѣ
нію, во второмъ — нужно рѣшить вопросъ, имѣетъ-ли право комитетъ принять на себя обязанность пополненія свода законовъ гражданскихъ, войдя въ разсмотрѣніе вышеуказанныхъ отношеній». Вслѣдъ затѣмъ нѣкото
рые члены комитета представили болѣе или менѣе за
конченные очерки или только программы, но какъ въ тѣхъ, такъ и въ другихъ оказалось также немало сомнительныхъ пунктовъ, требовавшихъ разъясненій. Однако,
весьма понятно, что гораздо легче было ставить: вопросы, возникавшіе при углубленіи въ самую суть предмета, чѣмъ отвѣчать на нихъ, оставаясь лишь стороннимъ наблюдателемъ. Дѣло, невидимому, осложнялось, и комитетъ начиналъ испытывать все большія и большія за
трудненія. Чувствовалось, что задача превышаетъ его силы, не соотвѣтствуетъ общей подготовкѣ и, во всякомъ случаѣ, не можетъ быть разрѣшена такъ скоро, какъ того хотѣлось бы министру, который уже 17 мая 1845 г.
поставилъ на видъ, что занятія комитета, идутъ весьма медленно, и предписывалъ «озаботиться успѣшнѣйшимъ исполненіемъ порученнаго ему дѣла». Объ этомъ было сообщено всѣмъ членамъ комитета. Тогда нѣкоторые изъ нихъ, какъ арх. Тонъ и ген.-маіоръ Фроловъ, поспѣ
шили заявить, что не имѣютъ возможности, за прямыми своими обязанностями но службѣ, исполнить данное имъ порученіе; другіе обѣщали представить свои труды въ кратчайшій срокъ; всѣ же, вообще, сообразили, что дѣло принимаетъ серьезный оборотъ. Съ одной стороны, всѣ сознавали, что большинство членовъ положило немало усиленныхъ трудовъ и готово, не покладая рукъ, трудиться и впредь, но, съ другой — для всѣхъ было оче
видно, что далеко не всѣ трудности предусмотрѣны, что съ каждымъ днемъ обнаруживаются неожиданные во
просы, задача дѣлается сложнѣе, и трудно предвидѣть, когда она можетъ направиться къ завершенію. Смутно кое-кому представлялось, впрочемъ, что причина не
успѣха кроется не въ бездѣйствій комитета, а въ самой постановкѣ дѣла. Эту мысль и высказалъ съ необычайною ясностью и прямотой инженеръ Палибинъ въ докладѣ 20 іюля 1845 г.
«Недостатокъ успѣха въ ходѣ дѣлъ комитета весьма справедливо — говоритъ онъ — навлекъ на себя неудо
вольствіе его сіятельства: послѣ двухгодичнаго періода комитетъ едва можетъ представить нѣсколько статей въ свидѣтельство своего существованія». Но отчего это произошло? Нельзя эту медленность поставить въ вину членамъ комитета: каждый изъ нихъ, неся прямыя обя
занности по службѣ, можетъ посвящать дѣламъ комитета лишь свободное время, «но какъ ни мала эта доля вре
мени, при всемъ томъ, она есть наибольшее приношеніе, какое только въ состояніи каждый внести въ сокровищ
ницу общаго труда». Однако, совокупность всѣхъ уси
лій дала уже значительный результатъ, если имѣть въ виду не количество, а качество изготовленныхъ статей, ибо каждая изъ нихъ потребовала, помимо редактированія, обширныхъ предварительныхъ изслѣдованій, пріисканія матеріаловъ, изученія ихъ, обсужденія, сравнительной оцѣнки и т. и. «Можно-ли осуждать въ медлен
ности составленія статей, которыя должны нести на себѣ печать полнаго, отчетливаго и совѣстливаго труда?». Если въ основаніе дѣятельности комитета были положены весьма важныя задачи, то комитетъ и понялъ это, начер
тавъ широкую общую программу своихъ работъ. Но въ этой программѣ обнаружилось стремленіе «обнять въ об
щемъ значеніи устава не только предметъ обязанности инженера и архитектора, но и самый предметъ ихъ по
знаній. т. е. учебную и практическую части искусства: а раздробительностью и подробностью программы учеб
ной части комитетъ показалъ полноту состава, какую предложилъ себѣ въ исполненіе. Не долженъ-ли онъ признать теперь оказавшуюся медленность въ успѣхѣ дѣла.