какъ необходимое послѣдствіе своего предначертанія?». «Что понудило комитетъ включать учебныя начала искусства въ составъ строительнаго устава, котораго значеніе есть и должно быть чисто офиціальное, положи
тельное, какъ по самому существу этого слова, такъ и по точному смыслу приказа его сіятельства?» — спрашиваетъ Палибинъ, дипломатично выгораживая гр. Клейнмихеля, и объясняетъ, что комитетъ имѣлъ въ виду пополнить недостатокъ учебнаго и практическаго руко
водства.. Цѣль прекрасная, но не слѣдовало дѣлать ее предметомъ закона, ибо «тѣсное сочетаніе этихъ условій (научныхъ положеній и законодательныхъ предписаній) было бы возможно, если бы наука находилась въ край
ней степени совершенства». Но наука строительнаго искусства далеко не достигла этой степени, находится на пути усовершенствованія и потому не можетъ быть пред
метомъ закона. Между тѣмъ, комитетъ, раздѣливши задуманый трудъ между всѣми членами, тѣмъ самымъ предоставилъ каждому установить свой масштабъ изложенія: никто, очевидно, не рѣшился внести на судъ комитета статьи свои, не помѣстивъ въ нихъ «всего, что зна
етъ самъ о томъ предметѣ, которымъ занимается, и что можетъ найти достовѣрнаго о немъ въ различныхъ сочиненіяхъ». «Можно безошибочно сказать — продолжаетъ Палибинъ — судя по объему статей и полнотѣ программы. что вмѣсто краткаго учебнаго руководства, которое предложилъ себѣ составить комитетъ, онъ изгото
вляетъ матеріалы для полной энциклопедіи строительнаго искусства»... «Такая задача была бы достойной при
званія комитета, по должно сознаться, что средства его не соотвѣтствуютъ такой цѣли, что огромность подобнаго труда, нисколько не соразмѣрна съ его силами и време
немъ»... «Сознавая вполнѣ все это. обнимая обширность поприща, на которое увлекся онъ вслѣдствіе своего пред
начертанія. что остается болѣе дѣлать комитету, какъ не принести его сіятельству чистосердечное признаніе, что комитетъ избралъ невѣрное направленіе для своего труда, отдаляющее на неопредѣленное время срокъ окончанія строительнаго устава, и что. слѣдуя тому же направленію. онъ не видитъ никакой возможности уско
рить ходъ своихъ занятій. Но принося такое признаніе, комитетъ долженъ, вмѣстѣ съ тѣмъ, представить другое,
болѣе сообразное начертаніе Для своего труда. Тогда только признаніе это будетъ доказательствомъ, что комитетъ вполнѣ понимаетъ участіе, принимаемое его сіятельствомъ въ успѣхѣ самого дѣла... Наученный двух
лѣтнимъ опытомъ, комитетъ долженъ остерегаться, чтобы не впасть въ прежнюю ошибку, которую не можетъ уже извинить теперь, какъ прежде, неполное сознаніе труд
ности предстоящаго вопроса». А потому слѣдуетъ обсудить Основательно сущность и объемъ новыхъ предполо
женій. Для этого авторъ доклада предлагаетъ основываться на подлинныхъ словахъ приказа графа: «Строи
тельный уставъ долженъ содержать въ порядкѣ систематическомъ и т д.». Не выражаютъ-ли эти слова ясно
и опредѣленно цѣль и назначеніе, какія начертаны его
сіятельствомъ для строительнаго устава? (Съ какою тонкостью создается для Министра почетный выходъ изъ запутаннаго положенія!..) Далѣе Палибинъ излагаетъ свои мысли о программѣ устава и впервые возбуждаетъ вопросъ, преполагается-ли вообще замѣнить новымъ тотъ уставъ, который включенъ въ XII томъ Свода законовъ.
или необходимо составить особое техническое къ нему дополненіе для вѣдомства путей сообщенія и публичныхъ зданій. Самая мысль посягнуть на цѣлость и не
прикосновенность недавно изданнаго Свода законовъ казалась дерзновенной даже для такого, невидимому, рѣшительнаго и пытливаго ума, какимъ обладалъ Пали
бинъ, почему и онъ, въ концѣ концовъ, склоняется ко второму изъ указанныхъ предположеній и намѣчаетъ
далѣе свою программу въ общихъ чертахъ, совершенно исключая изъ него учебную часть. Какъ ни интересна эта программа сама по себѣ, какъ ни глубоки сообра
женія, которыми авторъ обосновываетъ ея развитіе, мы не имѣемъ возможности на ней останавливаться, такъ какъ это завело бы слишкомъ далеко. Необходимо всетаки отмѣтить, что и въ такомъ сокращенномъ видѣ осуществленіе ея представлялось въ глазахъ Палибина дѣломъ чрезвычайной сложности. «Извлеченіе, собраніе, разсортированіе и приведеніе въ систематическій по
рядокъ этихъ матеріаловъ и, наконецъ, общая редакція всего устава составятъ трудъ обширный, и полный ус
пѣхъ его требуетъ со стороны редактора не одной лишь дѣятельности занятій, но и вѣрнаго знанія состава и смысла законовъ, практическаго умѣнія въ пріисканіи и примѣненіи ихъ, а въ особенности единства въ испол
неніи всѣхъ частей этого многосторонняго труда». Вмѣстѣ съ тѣмъ, придавая большое значеніе начатой комите
томъ работѣ по составленію учебнаго курса, Паншинъ предлагалъ не бросать сдѣланное, а поручить профессорамъ института заняться дальнѣйшей его разработкой.
Докладная записка инженера Палибина была полнымъ откровеніемъ для комитета; за нее схватились, какъ за якорь спасенія, и немедленно стали обсуждать въ цѣломъ рядѣ засѣданій (27 іюля. 3, 10 и 17 августа 1845 г.). Заключеніе комитета, изложенное въ духѣ за
писки въ особомъ журналѣ (№ 12), сводилось къ тому, что составленіе учебной части устава должно быть передано въ болѣе соотвѣтствующее учрежденіе, а на ко
митетѣ должна остаться одна обязанность — составить такъ называемую исполнительную часть по программѣ, предложенной Палибинымъ.
Принявъ на себя всю вину и всю отвѣтственность за неправильное веденіе дѣла, обернувъ вопросъ въ томъ смыслѣ, что указанія главноуправляющаго были невѣрно поняты и искажены, несмотря на всю ихъ опредѣлен
ность и цѣлесообразность, и оставляя, такимъ образомъ, непоколебленнымъ авторитетъ своего руководителя, ко
митетъ надѣялся, что Клейнмихель воспользуется открытымъ выходомъ и согласится на измѣненіе первоначаль
наго плана: но при атомъ было упущено изъ виду, что
планъ былъ такъ или иначе одобренъ министромъ, что надъ осуществленіемъ этого плана работала уже два года имъ же составленная ученая коллегія и что, быть мо
жетъ, это осуществленіе рисовалось уже Клейнмихелю какъ непререкаемая возможность, желательность и даже необходимость; не была, наконецъ, принята въ разсчетъ упрямая настойчивость, составлявшая основную черту характера графа. Разумныя предложенія комитета, под
крѣпленныя основательными доводами, встрѣтили бы въ свое время его сочувствіе, но теперь, когда дѣло зашло слишкомъ далеко, разсчитывать на это было трудно. И,
дѣйствительно, на журналѣ комитета послѣдовалъ такой отзывъ: «Не раздѣляя мнѣнія комитета, предписываю
тельное, какъ по самому существу этого слова, такъ и по точному смыслу приказа его сіятельства?» — спрашиваетъ Палибинъ, дипломатично выгораживая гр. Клейнмихеля, и объясняетъ, что комитетъ имѣлъ въ виду пополнить недостатокъ учебнаго и практическаго руко
водства.. Цѣль прекрасная, но не слѣдовало дѣлать ее предметомъ закона, ибо «тѣсное сочетаніе этихъ условій (научныхъ положеній и законодательныхъ предписаній) было бы возможно, если бы наука находилась въ край
ней степени совершенства». Но наука строительнаго искусства далеко не достигла этой степени, находится на пути усовершенствованія и потому не можетъ быть пред
метомъ закона. Между тѣмъ, комитетъ, раздѣливши задуманый трудъ между всѣми членами, тѣмъ самымъ предоставилъ каждому установить свой масштабъ изложенія: никто, очевидно, не рѣшился внести на судъ комитета статьи свои, не помѣстивъ въ нихъ «всего, что зна
етъ самъ о томъ предметѣ, которымъ занимается, и что можетъ найти достовѣрнаго о немъ въ различныхъ сочиненіяхъ». «Можно безошибочно сказать — продолжаетъ Палибинъ — судя по объему статей и полнотѣ программы. что вмѣсто краткаго учебнаго руководства, которое предложилъ себѣ составить комитетъ, онъ изгото
вляетъ матеріалы для полной энциклопедіи строительнаго искусства»... «Такая задача была бы достойной при
званія комитета, по должно сознаться, что средства его не соотвѣтствуютъ такой цѣли, что огромность подобнаго труда, нисколько не соразмѣрна съ его силами и време
немъ»... «Сознавая вполнѣ все это. обнимая обширность поприща, на которое увлекся онъ вслѣдствіе своего пред
начертанія. что остается болѣе дѣлать комитету, какъ не принести его сіятельству чистосердечное признаніе, что комитетъ избралъ невѣрное направленіе для своего труда, отдаляющее на неопредѣленное время срокъ окончанія строительнаго устава, и что. слѣдуя тому же направленію. онъ не видитъ никакой возможности уско
рить ходъ своихъ занятій. Но принося такое признаніе, комитетъ долженъ, вмѣстѣ съ тѣмъ, представить другое,
болѣе сообразное начертаніе Для своего труда. Тогда только признаніе это будетъ доказательствомъ, что комитетъ вполнѣ понимаетъ участіе, принимаемое его сіятельствомъ въ успѣхѣ самого дѣла... Наученный двух
лѣтнимъ опытомъ, комитетъ долженъ остерегаться, чтобы не впасть въ прежнюю ошибку, которую не можетъ уже извинить теперь, какъ прежде, неполное сознаніе труд
ности предстоящаго вопроса». А потому слѣдуетъ обсудить Основательно сущность и объемъ новыхъ предполо
женій. Для этого авторъ доклада предлагаетъ основываться на подлинныхъ словахъ приказа графа: «Строи
тельный уставъ долженъ содержать въ порядкѣ систематическомъ и т д.». Не выражаютъ-ли эти слова ясно
и опредѣленно цѣль и назначеніе, какія начертаны его
сіятельствомъ для строительнаго устава? (Съ какою тонкостью создается для Министра почетный выходъ изъ запутаннаго положенія!..) Далѣе Палибинъ излагаетъ свои мысли о программѣ устава и впервые возбуждаетъ вопросъ, преполагается-ли вообще замѣнить новымъ тотъ уставъ, который включенъ въ XII томъ Свода законовъ.
или необходимо составить особое техническое къ нему дополненіе для вѣдомства путей сообщенія и публичныхъ зданій. Самая мысль посягнуть на цѣлость и не
прикосновенность недавно изданнаго Свода законовъ казалась дерзновенной даже для такого, невидимому, рѣшительнаго и пытливаго ума, какимъ обладалъ Пали
бинъ, почему и онъ, въ концѣ концовъ, склоняется ко второму изъ указанныхъ предположеній и намѣчаетъ
далѣе свою программу въ общихъ чертахъ, совершенно исключая изъ него учебную часть. Какъ ни интересна эта программа сама по себѣ, какъ ни глубоки сообра
женія, которыми авторъ обосновываетъ ея развитіе, мы не имѣемъ возможности на ней останавливаться, такъ какъ это завело бы слишкомъ далеко. Необходимо всетаки отмѣтить, что и въ такомъ сокращенномъ видѣ осуществленіе ея представлялось въ глазахъ Палибина дѣломъ чрезвычайной сложности. «Извлеченіе, собраніе, разсортированіе и приведеніе въ систематическій по
рядокъ этихъ матеріаловъ и, наконецъ, общая редакція всего устава составятъ трудъ обширный, и полный ус
пѣхъ его требуетъ со стороны редактора не одной лишь дѣятельности занятій, но и вѣрнаго знанія состава и смысла законовъ, практическаго умѣнія въ пріисканіи и примѣненіи ихъ, а въ особенности единства въ испол
неніи всѣхъ частей этого многосторонняго труда». Вмѣстѣ съ тѣмъ, придавая большое значеніе начатой комите
томъ работѣ по составленію учебнаго курса, Паншинъ предлагалъ не бросать сдѣланное, а поручить профессорамъ института заняться дальнѣйшей его разработкой.
Докладная записка инженера Палибина была полнымъ откровеніемъ для комитета; за нее схватились, какъ за якорь спасенія, и немедленно стали обсуждать въ цѣломъ рядѣ засѣданій (27 іюля. 3, 10 и 17 августа 1845 г.). Заключеніе комитета, изложенное въ духѣ за
писки въ особомъ журналѣ (№ 12), сводилось къ тому, что составленіе учебной части устава должно быть передано въ болѣе соотвѣтствующее учрежденіе, а на ко
митетѣ должна остаться одна обязанность — составить такъ называемую исполнительную часть по программѣ, предложенной Палибинымъ.
Принявъ на себя всю вину и всю отвѣтственность за неправильное веденіе дѣла, обернувъ вопросъ въ томъ смыслѣ, что указанія главноуправляющаго были невѣрно поняты и искажены, несмотря на всю ихъ опредѣлен
ность и цѣлесообразность, и оставляя, такимъ образомъ, непоколебленнымъ авторитетъ своего руководителя, ко
митетъ надѣялся, что Клейнмихель воспользуется открытымъ выходомъ и согласится на измѣненіе первоначаль
наго плана: но при атомъ было упущено изъ виду, что
планъ былъ такъ или иначе одобренъ министромъ, что надъ осуществленіемъ этого плана работала уже два года имъ же составленная ученая коллегія и что, быть мо
жетъ, это осуществленіе рисовалось уже Клейнмихелю какъ непререкаемая возможность, желательность и даже необходимость; не была, наконецъ, принята въ разсчетъ упрямая настойчивость, составлявшая основную черту характера графа. Разумныя предложенія комитета, под
крѣпленныя основательными доводами, встрѣтили бы въ свое время его сочувствіе, но теперь, когда дѣло зашло слишкомъ далеко, разсчитывать на это было трудно. И,
дѣйствительно, на журналѣ комитета послѣдовалъ такой отзывъ: «Не раздѣляя мнѣнія комитета, предписываю