уставъ непремѣнно составить въ двухъ частяхъ и все исполнить, какъ мною уже предписано было. Москва, 9 ноября. Графъ Клейнмихель».
Везъ дальнѣйшихъ возраженій, но и безъ вѣры въ успѣхъ, приступилъ комитетъ къ продолженію своихъ трудовъ. 11 января 1846 года состоялось постановленіе о нѣкоторыхъ измѣненіяхъ въ порядкѣ дѣйствій. Такъ какъ опытъ показалъ, что совмѣстная разработка статей
представляетъ большія затрудненія и замедляетъ ходъ дѣла, то было рѣшено раздѣлить весь трудъ между че
тырьмя лицами, сообразно естественному дѣленію всего устава, а именно: курсъ строительнаго искусства порученъ маіору Евреинову, гражданская архитектура — ака
демику архитектуры Желѣзевичу, построеніе машинъ— маіору Ястржембскому и законодательная или исполни
тельная часть — барону Корфу. Эти предположенія были одобрены главноуправляющимъ; резолюція его гласила: «Исполнить по мнѣнію комитета, по только не на сло
вахъ и разсказахъ, какъ это до сего было, а на дѣлѣ. 21 генваря».
Хотя такая резолюція не могла служить источникомъ вдохновенія для людей, призванныхъ вершить большой научный трудъ, но все-таки рвеніе не покидало ихъ. Ба
ронъ Ѳ. Корфъ, арх. Желѣзевичъ, полковникъ Языковъ, маіоры Ястржембскій и Евреиновъ, подполковникъ налибинъ, при дружномъ содѣйствіи прочихъ членовъ коми
тета, разработали подробнѣйшіе планы своихъ отдѣловъ,
привели разнообразные матеріалы, написали отдѣльныя статьи съ чертежами, — словомъ трудились свыше силъ, но до окончанія задуманнаго труда было очень далеко.
Съ марта 1816 года, за отъѣздомъ изъ столицы ген.- лейт. Цвиллинга, предсѣдательствованіе въ комитетѣ было поручено инж.-ген.-маіору Рербергу, а съ іюля— генер.-лейт. Рокасовскому, который вскорѣ и былъ на
значенъ предсѣдателемъ комитета, вмѣсто Цвиллинга. Новый предсѣдатель обратилъ вниманіе на то, что трудъ, исполняемый составителями отдѣловъ, не можетъ входить въ кругъ ихъ служебныхъ обязанностей, и возбу
дилъ вопросъ о назначеніи имъ особаго вознагражденія. Не рискуя войти съ представленіемъ о какихъ-либо сум
махъ, комитетъ остановился на мысли «печатать труды этихъ лицъ на казенный счетъ, оставлять нѣкоторое ко
личество экземпляровъ для надобностей вѣдомства, а остальные предоставить въ собственность г.г. сочините
лей». Это домогательство показалось графу Клейнмихелю непристойнымъ и явно раздражило его. «Я привыкъ ви
дѣть въ моихъ сослуживцахъ усердныхъ слугъ государю, а не наемниковъ. Пущай трудятся и каждый будетъ отличенъ», пишетъ но этому поводу графъ изъ Москвы въ августѣ 1846 года, и съ этого времени начинаетъ на
стойчиво торопить комитетъ. Но дѣло подвигалось слабо. Въ октябрѣ 1847 года комитетъ предлагаетъ Розену, Евреинову и Желѣзевичу «принять мѣры къ изготовленію начатыхъ статей до декабря сего года», а Ястржембскому — представить къ тому же сроку вполнѣ обработанныя статьи курса построенія машинъ. Въ какія по
дробности вдавались авторы — видно изъ отзыва подполк. Соболевскаго о разсмотрѣнномъ имъ трудѣ Ястржембскаго. «Въ послѣдней статьѣ — указываетъ Соболевскій — разсмотрѣна не только отливка чугунныхъ издѣ
лій, но также формовка и отдѣлка зеленой мѣди, бронзы, олова, свинца, золота и серебра. Хотя объ отливкѣ зо
лота и серебра сказано очень немного, но и это немногое кажется лишнимъ: едва-ли какому строителю машинъ понадобятся помѣщенныя тутъ свѣдѣнія». «Составленная маіоромъ Ястржембскимъ первая часть курса по
строенія машинъ — по мнѣнію того же критика — вполнѣ соотвѣтствуетъ предположенной цѣли. Описаніе всего сдѣлано отчетливо, вѣрно и въ строгомъ, послѣдовательномъ порядкѣ, отъ чего много выигрываетъ ясность из
ложенія. Желательно только, чтобы вмѣсто Ведживудова пирометра, котораго показанія вообще слишкомъ ве
лики, ссылки были сдѣланы на общеупотребительный теперь Даніелевъ пирометръ, котораго показанія гораздо вѣрнѣе и сравнительны съ градусами термометра». Оче
видно, и теперь еще не совсѣмъ была выяснена и усвоена комитетомъ необходимая степень разработки курсовъ, не было единства масштаба. Въ концѣ концовъ стано
вилось яснымъ, что законченныя статьи представятъ прекрасныя монографіи, но не могутъ быть объ
единены въ одно органическое цѣлое. Какъ бы то ни было, но по части учебной къ истеченію 1847 года было сдѣлано довольно много. Что же касается исполнительной части, то къ этому времени баронъ Розенъ все еще про
должалъ изучать дѣла главнаго управленія и извлекать изъ нихъ матеріалы въ видѣ циркуляровъ и постановленій.
Въ слѣдующемъ году были привлечены въ составъ комитета новыя силы, которыя, какъ и прежде, внесли въ комитетъ и новыя идеи и предположенія, критикуя, хотя и въ доброжелательномъ смыслѣ, все, что было сдѣ
лано ранѣе. Одновременно съ тѣмъ давала себя знать и нѣкоторая «кантовая» рознь между членами комитета. Заслуживаетъ, между прочимъ, вниманія, что въ концѣ 1848 года, т. е. шесть лѣтъ спустя послѣ учрежденія комитета, новый членъ послѣдняго, инженеръ-маіоръ Красовскій выступаетъ съ обширной запиской, въ ко
торой излагаетъ свой «взглядъ на науку архитектуры и на систему преподаванія» ея въ институтѣ и строитель
номъ училищѣ. Эта работа была передана комитетомъ на заключеніе профессора А. Брюллова, который разошелся съ Красовскимъ въ основныхъ взглядахъ на предметъ архитектуры и потому пришелъ къ инымъ выво
дамъ[*)]. Принимая во вниманіе авторитетность обоихъ ученыхъ, легко понять, что комитету неудобно и едва ли по плечу было бы выступать въ роли судьи въ возник
шемъ спорѣ. Обѣ записки были заслушаны въ общемъ собраніи и приняты къ свѣдѣнію, но самый фактъ воз
можности обсужденія основныхъ началъ предмета въ то время, когда слѣдовало ожидать завершенія всѣхъ трудовъ, еще разъ обнаружилъ всю несостоятельность принятаго плана, и во всякомъ случаѣ вселилъ въ умы тру
дившихся очень тяжелыя сомнѣнія. Все это. конечно, не прошло незамѣченнымъ и побудило гр. Клейнмихеля искать рѣшенія вопроса въ другомъ направленіи. Около этого же времени главноуправляющему стали извѣстны записка маіора Кракова (отъ 23 мая 1818 г.) и отзывъ о ней ген.-маіора Романова. Оба они рѣшительно выска
зывались за полное отдѣленіе науки отъ закона: «учеб
ная часть, какъ подверженная измѣненіямъ отъ новыхъ открытій и развитія наукъ, не должна входить въ уставъ;
[*)] Обѣ записки чрезвычайно интересны и, вѣроятно,
дали бы поводъ къ обмѣну мыслей и въ настоящее время.
Везъ дальнѣйшихъ возраженій, но и безъ вѣры въ успѣхъ, приступилъ комитетъ къ продолженію своихъ трудовъ. 11 января 1846 года состоялось постановленіе о нѣкоторыхъ измѣненіяхъ въ порядкѣ дѣйствій. Такъ какъ опытъ показалъ, что совмѣстная разработка статей
представляетъ большія затрудненія и замедляетъ ходъ дѣла, то было рѣшено раздѣлить весь трудъ между че
тырьмя лицами, сообразно естественному дѣленію всего устава, а именно: курсъ строительнаго искусства порученъ маіору Евреинову, гражданская архитектура — ака
демику архитектуры Желѣзевичу, построеніе машинъ— маіору Ястржембскому и законодательная или исполни
тельная часть — барону Корфу. Эти предположенія были одобрены главноуправляющимъ; резолюція его гласила: «Исполнить по мнѣнію комитета, по только не на сло
вахъ и разсказахъ, какъ это до сего было, а на дѣлѣ. 21 генваря».
Хотя такая резолюція не могла служить источникомъ вдохновенія для людей, призванныхъ вершить большой научный трудъ, но все-таки рвеніе не покидало ихъ. Ба
ронъ Ѳ. Корфъ, арх. Желѣзевичъ, полковникъ Языковъ, маіоры Ястржембскій и Евреиновъ, подполковникъ налибинъ, при дружномъ содѣйствіи прочихъ членовъ коми
тета, разработали подробнѣйшіе планы своихъ отдѣловъ,
привели разнообразные матеріалы, написали отдѣльныя статьи съ чертежами, — словомъ трудились свыше силъ, но до окончанія задуманнаго труда было очень далеко.
Съ марта 1816 года, за отъѣздомъ изъ столицы ген.- лейт. Цвиллинга, предсѣдательствованіе въ комитетѣ было поручено инж.-ген.-маіору Рербергу, а съ іюля— генер.-лейт. Рокасовскому, который вскорѣ и былъ на
значенъ предсѣдателемъ комитета, вмѣсто Цвиллинга. Новый предсѣдатель обратилъ вниманіе на то, что трудъ, исполняемый составителями отдѣловъ, не можетъ входить въ кругъ ихъ служебныхъ обязанностей, и возбу
дилъ вопросъ о назначеніи имъ особаго вознагражденія. Не рискуя войти съ представленіемъ о какихъ-либо сум
махъ, комитетъ остановился на мысли «печатать труды этихъ лицъ на казенный счетъ, оставлять нѣкоторое ко
личество экземпляровъ для надобностей вѣдомства, а остальные предоставить въ собственность г.г. сочините
лей». Это домогательство показалось графу Клейнмихелю непристойнымъ и явно раздражило его. «Я привыкъ ви
дѣть въ моихъ сослуживцахъ усердныхъ слугъ государю, а не наемниковъ. Пущай трудятся и каждый будетъ отличенъ», пишетъ но этому поводу графъ изъ Москвы въ августѣ 1846 года, и съ этого времени начинаетъ на
стойчиво торопить комитетъ. Но дѣло подвигалось слабо. Въ октябрѣ 1847 года комитетъ предлагаетъ Розену, Евреинову и Желѣзевичу «принять мѣры къ изготовленію начатыхъ статей до декабря сего года», а Ястржембскому — представить къ тому же сроку вполнѣ обработанныя статьи курса построенія машинъ. Въ какія по
дробности вдавались авторы — видно изъ отзыва подполк. Соболевскаго о разсмотрѣнномъ имъ трудѣ Ястржембскаго. «Въ послѣдней статьѣ — указываетъ Соболевскій — разсмотрѣна не только отливка чугунныхъ издѣ
лій, но также формовка и отдѣлка зеленой мѣди, бронзы, олова, свинца, золота и серебра. Хотя объ отливкѣ зо
лота и серебра сказано очень немного, но и это немногое кажется лишнимъ: едва-ли какому строителю машинъ понадобятся помѣщенныя тутъ свѣдѣнія». «Составленная маіоромъ Ястржембскимъ первая часть курса по
строенія машинъ — по мнѣнію того же критика — вполнѣ соотвѣтствуетъ предположенной цѣли. Описаніе всего сдѣлано отчетливо, вѣрно и въ строгомъ, послѣдовательномъ порядкѣ, отъ чего много выигрываетъ ясность из
ложенія. Желательно только, чтобы вмѣсто Ведживудова пирометра, котораго показанія вообще слишкомъ ве
лики, ссылки были сдѣланы на общеупотребительный теперь Даніелевъ пирометръ, котораго показанія гораздо вѣрнѣе и сравнительны съ градусами термометра». Оче
видно, и теперь еще не совсѣмъ была выяснена и усвоена комитетомъ необходимая степень разработки курсовъ, не было единства масштаба. Въ концѣ концовъ стано
вилось яснымъ, что законченныя статьи представятъ прекрасныя монографіи, но не могутъ быть объ
единены въ одно органическое цѣлое. Какъ бы то ни было, но по части учебной къ истеченію 1847 года было сдѣлано довольно много. Что же касается исполнительной части, то къ этому времени баронъ Розенъ все еще про
должалъ изучать дѣла главнаго управленія и извлекать изъ нихъ матеріалы въ видѣ циркуляровъ и постановленій.
Въ слѣдующемъ году были привлечены въ составъ комитета новыя силы, которыя, какъ и прежде, внесли въ комитетъ и новыя идеи и предположенія, критикуя, хотя и въ доброжелательномъ смыслѣ, все, что было сдѣ
лано ранѣе. Одновременно съ тѣмъ давала себя знать и нѣкоторая «кантовая» рознь между членами комитета. Заслуживаетъ, между прочимъ, вниманія, что въ концѣ 1848 года, т. е. шесть лѣтъ спустя послѣ учрежденія комитета, новый членъ послѣдняго, инженеръ-маіоръ Красовскій выступаетъ съ обширной запиской, въ ко
торой излагаетъ свой «взглядъ на науку архитектуры и на систему преподаванія» ея въ институтѣ и строитель
номъ училищѣ. Эта работа была передана комитетомъ на заключеніе профессора А. Брюллова, который разошелся съ Красовскимъ въ основныхъ взглядахъ на предметъ архитектуры и потому пришелъ къ инымъ выво
дамъ[*)]. Принимая во вниманіе авторитетность обоихъ ученыхъ, легко понять, что комитету неудобно и едва ли по плечу было бы выступать въ роли судьи въ возник
шемъ спорѣ. Обѣ записки были заслушаны въ общемъ собраніи и приняты къ свѣдѣнію, но самый фактъ воз
можности обсужденія основныхъ началъ предмета въ то время, когда слѣдовало ожидать завершенія всѣхъ трудовъ, еще разъ обнаружилъ всю несостоятельность принятаго плана, и во всякомъ случаѣ вселилъ въ умы тру
дившихся очень тяжелыя сомнѣнія. Все это. конечно, не прошло незамѣченнымъ и побудило гр. Клейнмихеля искать рѣшенія вопроса въ другомъ направленіи. Около этого же времени главноуправляющему стали извѣстны записка маіора Кракова (отъ 23 мая 1818 г.) и отзывъ о ней ген.-маіора Романова. Оба они рѣшительно выска
зывались за полное отдѣленіе науки отъ закона: «учеб
ная часть, какъ подверженная измѣненіямъ отъ новыхъ открытій и развитія наукъ, не должна входить въ уставъ;
[*)] Обѣ записки чрезвычайно интересны и, вѣроятно,
дали бы поводъ къ обмѣну мыслей и въ настоящее время.