этотъ послѣдній, заключая въ себѣ одни только постановленія, долженъ быть изложенъ но программѣ, въ ко
торой не было бы предметовъ, относящихся къ учебной части». Едва ли послѣ этого могло оставаться сомнѣніе
относительно дальнѣйшаго хода дѣла: было ясно, что оно заранѣе обречено на полный развалъ, такъ какъ, въ концѣ концовъ, никто, даже послѣ долгихъ исканій, не усвоилъ себѣ правильнаго взгляда на сущность задачи.
Понялъ все это и Клейнмихель, но все-таки не пошелъ на измѣненіе предустановленнаго плана, а намѣтилъ иной путь. Приказомъ 24 марта 1849 года (№ 51) онъ даетъ слѣдующее распоряженіе.
«Признавъ полезнымъ сосредоточить въ учебномъ комитетѣ главнаго управленія путей сообщенія и публичныхъ зданій все, что относится до спеціальнаго обра
зованія но Высочайше ввѣренному мнѣ вѣдомству,— упраздняю особый комитетъ, которому поручено было отъ меня составленіе Строительнаго устава, и обязанность его возлагаю на комитетъ учебный, по особо данному ему сего числа предписанію. Упраздненному коми
тету сдать учебному комитету всѣ дѣла свои и сумму, на канцелярскіе и чертежные припасы и на наемъ писцовъ отпущенную»...
Такъ закончилась первая и одна изъ серьезнѣйшихъ попытокъ усовершенствовать наше строительное законодательство.
Если въ смыслѣ осуществленія непосредственныхъ задачъ эта попытка оказалась неудавшейся, то, какъ богато обставленный опытъ, она является чрезвычайно поучительной и должна бы имѣть огромное значеніе,
устранивъ въ будущемъ всякую возможность повторенія прежнихъ ошибокъ. Но и помимо того, дѣятельность перваго комитета дала немало положительнаго. Передаточный актъ, по которому были сданы всѣ дѣла, свидѣтельствуетъ, что учебный комитетъ принялъ въ свое распо
ряженіе, сверхъ переписки и «припасовъ», обширный матеріалъ по разнымъ отраслямъ спеціальнаго законо
дательства и ровно тридцать оригинальныхъ сочиненій, написанныхъ членами упраздненнаго комитета и оставшихся частью въ рукописяхъ, частью въ печатныхъ изданіяхъ, съ атласами чертежей и таблицами. Этими плодами трудовъ комитета въ значительной степени искуплены вольныя и невольныя его заблужденія.
Было бы несправедливо умолчать о формальной, внѣшней сторонѣ дѣятельности этого временнаго учрежденія. Обязаны ли мы этимъ вообще порядкамъ того да
лекаго времени, или исключительной добросовѣстности личнаго состава и, въ частности, производителя дѣлъ инженера Марченки [*)], но въ многочисленныхъ томахъ дѣлопроизводства комитета сохранены всѣ бумаги до послѣдней мелочи; нѣтъ ни одной, не только намѣренной выемки, но даже случайной утраты документовъ...
Возвѣщенная новымъ распоряженіемъ гр. Клейнмихеля перемѣна не отразилась на общемъ направле
ніи дѣла: не только была сохранена въ полной силѣ прежняя программа, но даже составъ участниковъ обно
вился незначительно; все свелось въ сущности къ упраздненію временнаго учрежденія и къ передачѣ его
[*)] Впослѣдствіи, съ учрежденіемъ техническо-строительнаго комитета, тайн. сов. инж. Марченко былъ первымъ его предсѣдателемъ (1865—18??).
обязанностей учрежденію постоянному, въ лицѣ учебнаго комитета[*)].
По существу дѣла приказъ заключалъ въ себѣ слѣдующія предписанія: «...раздѣлить уставъ на двѣ части, исполнительную и учебную; для первой взять въ осно
ваніе Сводъ законовъ и, вообще, всѣ постановленія и правила, дѣйствовавшія по вѣдомству путей сообщенія и публичныхъ зданій. Часть учебную изложить въ
трехъ отдѣлахъ: 1) строительное искусство, 2) гражданская архитектура, 3) устройство машинъ». Редак
торами назначались: по части исполнительной — подполк. Марченко и маіоръ Ераковъ; по части учебной— капитаны Собко и Сулима (строительное искусство), маіоръ Красовскій (архитектура), подполк. Кербедзъ и капит. Кознаковъ (машины).
Сверхъ того, было предписано: для каждаго от
дѣла составить подробныя программы, представить ихъ на утвержденіе главноуправляющаго и лишь послѣ того заняться составленіемъ самого проекта, ко
торый, по частямъ, также представить на утвержденіе;
въ засѣданія комитета, къ разсмотрѣнію программъ и проекта, приглашать директора департамента искус
ственныхъ дѣлъ, генер.-лейтен. Рерберга, начальника 1-го округа генералъ-маіора Романова и архитекторовъ:
Тона, Брюллова, Ефимова и Желѣзевича. Приказъ заканчивается такъ: «Поручая это дѣло учебному комитету, я вполнѣ увѣренъ, что онъ оправдаетъ мои ожи
данія. Труды комитета и труды лицъ, которымъ пору
чается редакція, я приму въ особенное вниманіе. При семъ считаю нужнымъ поставить на видъ комитету, что
всѣ отдѣлы устава должны служить учебнымъ руководствомъ для института и строительнаго
училища. Они будутъ напечатаны на счетъ главнаго управленія, а изданіе каждаго отдѣла, за исключеніемъ опредѣленнаго числа экземпляровъ для института и строительнаго училища, я предоставлю въ собственность редакторовъ». Повидимому, настойчивость Клейнмихеля не ослабѣвала, и онъ еще опредѣленнѣе устанавливалъ цѣль всего предпріятія. При всемъ томъ, об
щее значеніе устава въ настоящемъ случаѣ значительно умалено, такъ какъ окончательное утвержденіе его оставлено за главноуправляющимъ. Здѣсь мы впервые встрѣ
чаемся съ опредѣленнымъ указаніемъ на то, что уставу и вовсе не предполагалось дать значеніе законодатель
наго акта, а имѣлось въ виду удовлетворить единственно потребности вѣдомства.
Занятія по вопросамъ устава начались въ учебномъ комитетѣ 29 марта 1849 года. На первыхъ порахъ глав
ное вниманіе было сосредоточено на программахъ учеб
ной части; что же касается исполнительной части, то комитетъ рѣшилъ приступить къ ней не раньше, чѣмъ будетъ утверждена первая. Такой оборотъ указывалъ на преимущественное расположеніе комитета къ
[*)] Предсѣдателемъ учебнаго комитета былъ въ то время генералъ-лейтенантъ Рокасовскій, а членами: генер.-адъют. Ростовцевъ, генер.-маіоры: Энгельгардтъ, Языковъ и Ортен
бергъ, д. ст. сов-ки: Шульгинъ и Остроградскій, протоіерей, магистръ богословія Раевскій, полк. Лишинъ, Латраверсъ и Милютинъ, подполк. Гергардтъ, Палибинъ, Соболевскій, Редеръ и Марченко.
Примѣч. Данныя о составѣ и дѣятельности учебнаго комитета извлечены изъ трехтомнаго дѣла (1849 года, № 20) этого учрежденія (Общ. архив. м-ва пут. сообщ.).
торой не было бы предметовъ, относящихся къ учебной части». Едва ли послѣ этого могло оставаться сомнѣніе
относительно дальнѣйшаго хода дѣла: было ясно, что оно заранѣе обречено на полный развалъ, такъ какъ, въ концѣ концовъ, никто, даже послѣ долгихъ исканій, не усвоилъ себѣ правильнаго взгляда на сущность задачи.
Понялъ все это и Клейнмихель, но все-таки не пошелъ на измѣненіе предустановленнаго плана, а намѣтилъ иной путь. Приказомъ 24 марта 1849 года (№ 51) онъ даетъ слѣдующее распоряженіе.
«Признавъ полезнымъ сосредоточить въ учебномъ комитетѣ главнаго управленія путей сообщенія и публичныхъ зданій все, что относится до спеціальнаго обра
зованія но Высочайше ввѣренному мнѣ вѣдомству,— упраздняю особый комитетъ, которому поручено было отъ меня составленіе Строительнаго устава, и обязанность его возлагаю на комитетъ учебный, по особо данному ему сего числа предписанію. Упраздненному коми
тету сдать учебному комитету всѣ дѣла свои и сумму, на канцелярскіе и чертежные припасы и на наемъ писцовъ отпущенную»...
Такъ закончилась первая и одна изъ серьезнѣйшихъ попытокъ усовершенствовать наше строительное законодательство.
Если въ смыслѣ осуществленія непосредственныхъ задачъ эта попытка оказалась неудавшейся, то, какъ богато обставленный опытъ, она является чрезвычайно поучительной и должна бы имѣть огромное значеніе,
устранивъ въ будущемъ всякую возможность повторенія прежнихъ ошибокъ. Но и помимо того, дѣятельность перваго комитета дала немало положительнаго. Передаточный актъ, по которому были сданы всѣ дѣла, свидѣтельствуетъ, что учебный комитетъ принялъ въ свое распо
ряженіе, сверхъ переписки и «припасовъ», обширный матеріалъ по разнымъ отраслямъ спеціальнаго законо
дательства и ровно тридцать оригинальныхъ сочиненій, написанныхъ членами упраздненнаго комитета и оставшихся частью въ рукописяхъ, частью въ печатныхъ изданіяхъ, съ атласами чертежей и таблицами. Этими плодами трудовъ комитета въ значительной степени искуплены вольныя и невольныя его заблужденія.
Было бы несправедливо умолчать о формальной, внѣшней сторонѣ дѣятельности этого временнаго учрежденія. Обязаны ли мы этимъ вообще порядкамъ того да
лекаго времени, или исключительной добросовѣстности личнаго состава и, въ частности, производителя дѣлъ инженера Марченки [*)], но въ многочисленныхъ томахъ дѣлопроизводства комитета сохранены всѣ бумаги до послѣдней мелочи; нѣтъ ни одной, не только намѣренной выемки, но даже случайной утраты документовъ...
Возвѣщенная новымъ распоряженіемъ гр. Клейнмихеля перемѣна не отразилась на общемъ направле
ніи дѣла: не только была сохранена въ полной силѣ прежняя программа, но даже составъ участниковъ обно
вился незначительно; все свелось въ сущности къ упраздненію временнаго учрежденія и къ передачѣ его
[*)] Впослѣдствіи, съ учрежденіемъ техническо-строительнаго комитета, тайн. сов. инж. Марченко былъ первымъ его предсѣдателемъ (1865—18??).
обязанностей учрежденію постоянному, въ лицѣ учебнаго комитета[*)].
По существу дѣла приказъ заключалъ въ себѣ слѣдующія предписанія: «...раздѣлить уставъ на двѣ части, исполнительную и учебную; для первой взять въ осно
ваніе Сводъ законовъ и, вообще, всѣ постановленія и правила, дѣйствовавшія по вѣдомству путей сообщенія и публичныхъ зданій. Часть учебную изложить въ
трехъ отдѣлахъ: 1) строительное искусство, 2) гражданская архитектура, 3) устройство машинъ». Редак
торами назначались: по части исполнительной — подполк. Марченко и маіоръ Ераковъ; по части учебной— капитаны Собко и Сулима (строительное искусство), маіоръ Красовскій (архитектура), подполк. Кербедзъ и капит. Кознаковъ (машины).
Сверхъ того, было предписано: для каждаго от
дѣла составить подробныя программы, представить ихъ на утвержденіе главноуправляющаго и лишь послѣ того заняться составленіемъ самого проекта, ко
торый, по частямъ, также представить на утвержденіе;
въ засѣданія комитета, къ разсмотрѣнію программъ и проекта, приглашать директора департамента искус
ственныхъ дѣлъ, генер.-лейтен. Рерберга, начальника 1-го округа генералъ-маіора Романова и архитекторовъ:
Тона, Брюллова, Ефимова и Желѣзевича. Приказъ заканчивается такъ: «Поручая это дѣло учебному комитету, я вполнѣ увѣренъ, что онъ оправдаетъ мои ожи
данія. Труды комитета и труды лицъ, которымъ пору
чается редакція, я приму въ особенное вниманіе. При семъ считаю нужнымъ поставить на видъ комитету, что
всѣ отдѣлы устава должны служить учебнымъ руководствомъ для института и строительнаго
училища. Они будутъ напечатаны на счетъ главнаго управленія, а изданіе каждаго отдѣла, за исключеніемъ опредѣленнаго числа экземпляровъ для института и строительнаго училища, я предоставлю въ собственность редакторовъ». Повидимому, настойчивость Клейнмихеля не ослабѣвала, и онъ еще опредѣленнѣе устанавливалъ цѣль всего предпріятія. При всемъ томъ, об
щее значеніе устава въ настоящемъ случаѣ значительно умалено, такъ какъ окончательное утвержденіе его оставлено за главноуправляющимъ. Здѣсь мы впервые встрѣ
чаемся съ опредѣленнымъ указаніемъ на то, что уставу и вовсе не предполагалось дать значеніе законодатель
наго акта, а имѣлось въ виду удовлетворить единственно потребности вѣдомства.
Занятія по вопросамъ устава начались въ учебномъ комитетѣ 29 марта 1849 года. На первыхъ порахъ глав
ное вниманіе было сосредоточено на программахъ учеб
ной части; что же касается исполнительной части, то комитетъ рѣшилъ приступить къ ней не раньше, чѣмъ будетъ утверждена первая. Такой оборотъ указывалъ на преимущественное расположеніе комитета къ
[*)] Предсѣдателемъ учебнаго комитета былъ въ то время генералъ-лейтенантъ Рокасовскій, а членами: генер.-адъют. Ростовцевъ, генер.-маіоры: Энгельгардтъ, Языковъ и Ортен
бергъ, д. ст. сов-ки: Шульгинъ и Остроградскій, протоіерей, магистръ богословія Раевскій, полк. Лишинъ, Латраверсъ и Милютинъ, подполк. Гергардтъ, Палибинъ, Соболевскій, Редеръ и Марченко.
Примѣч. Данныя о составѣ и дѣятельности учебнаго комитета извлечены изъ трехтомнаго дѣла (1849 года, № 20) этого учрежденія (Общ. архив. м-ва пут. сообщ.).