проектъ, а наоборотъ, служатъ къ его улучшенію, но одно то обстоятельство, что авторъ является отвѣтствен
нымъ въ томъ иди иномъ смыслѣ за произведеніе, ему хотя бы и частично чуждое, — представляется во всякомъ случаѣ ненормальнымъ [*)].
Недостаточно ясная редакція соотвѣтствующаго положенія представляетъ существенный пробѣлъ, могущій лишить архитектора-художника не только матеріальной, но и моральной защиты. При этомъ моральная и обще
ственная стороны вопроса превалируютъ надъ стороной матеріальной, такъ какъ помимо частныхъ, личныхъ интересовъ художника, вопросъ этотъ имѣетъ и не малое общественное значеніе, поскольку всякое художественное произведеніе представляетъ собою общественную цѣнность. Эта цѣнность умаляется, а иногда и совершенно теряетъ свое значеніе благодаря измѣнені
ямъ, которыя самовольно вносятся либо по непониманію мысли художника, либо по соображеніямъ, ничего общаго не имѣющимъ съ художественными. Надо добавить, что въ новѣйшемъ германскомъ законодательствѣ этотъ вопросъ рѣшается вполнѣ опредѣленно въ пользу архи
тектора; такъ, ст. 12 германскаго закона объ авторскомъ правѣ на «изобразительныя искусства», къ которымъ причисляется и архитектура, запрещаетъ производить какія бы то ни было измѣненія въ проектѣ безъ согласія автора.
Иначе рѣшаетъ этотъ вопросъ французская судебная практика. Опа исходитъ изъ мысли, что, съ одной сто
роны, имя каждаго человѣка есть его собственность и всякое оскорбительное пользованіе чужимъ именемъ представляетъ собою насиліе, караемое по закону; съ другой же стороны, продажа того или иного предмета
несетъ пріобрѣтателю полное неограниченное право вла
дѣнія даннымъ матеріальнымъ предметомъ. Продавецъ
не можетъ препятствовать пріобрѣтателю запереть на ключъ купленный имъ предметъ, исправить или испортить его, — словомъ, одному пріобрѣтателю принадле
житъ абсолютное право пользованія или уничтоженія — jus utendi et abutendi. Изъ этого слѣдуетъ, что пріобрѣтатель, если у него явится такая фантазія, можетъ по
вредить или исказить купленный предмета, не взирая на жалобы автора-художника, который въ данномъ слу
чаѣ является совершенно безсильнымъ зрителемъ. Однако же, если въ такомъ искаженномъ видѣ произве
деніе выставлено въ публичномъ мѣстѣ подъ именемъ автора, тогда послѣднему предоставлено право закон
нымъ путемъ защищать свои интересы. Это относится въ равной степени ко всякимъ произведеніямъ искус
ства, а также къ проектамъ и выполненнымъ въ натурѣ зданіямъ.
Только путемъ заключенія особаго договора архитекторъ можетъ, возложить на домовладѣльца обязанность не трогать зданія и сохранить его въ художе
ственной чистотѣ. Въ противномъ же случаѣ авторъархитекторъ имѣетъ только право требовать снятія своей подписи. Архитектору не предоставлено утверждать
[*)] Вопросъ этотъ былъ поставленъ въ засѣданіи Имп. ІІетрагр. Общества. Архитекторовъ архитекторомъ Я. Г. Ге
сирцъ, иллюстрировавшимъ его конкретными данными. («Зодчій», 1916 года, стр. 91. «Въ Имп. Обществѣ Архитекторовъ». Отчетъ о докладѣ М. Г. Диканскаго).
будто право начертать свое имя на зданіи вмѣстѣ съ тѣмъ и есть соглашеніе на неприкосновенность самого зданія, ибо это право имѣетъ смыслъ единственно при условіи, когда твореніе остается неприкосновеннымъ. Французскій судъ не раздѣляетъ такого взгляда и сто
итъ на точкѣ зрѣнія неограниченнаго права заказчика распоряжаться пріобрѣтеннымъ имъ предметомъ искус
ства, оставивъ за авторомъ-художникомъ скромное право снять свою подпись въ тотъ моментъ, когда онъ не найдетъ болѣе возможнымъ декларировать свое авторство.
Здѣсь умѣстно будетъ указать, что, въ противоположность всѣмъ другимъ видамъ творчества, архитектурныя созданія являются фактически анонимными. За исклю
ченіемъ немногихъ заинтересованныхъ лицъ, имя автора архитектурнаго проекта никому неизвѣстно, и можно
представить себѣ случаи, когда авторъ и въ будущемъ лишенъ возможности установить свое авторство. Законъ не предоставляетъ архитектору право поставить свое имя на законченномъ и выполненномъ созданіи его творчества, предоставляя эту возможность частному соглашенію, которое не всегда достижимо.
Поэтому было бы, быть-можетъ, умѣстно законодательное обезпеченіе за архитекторомъ вполнѣ законнаго и столь же естественнаго права всякаго автора — права запечатлѣть въ соотвѣтственной формѣ свое имя на своемъ созданіи. Между пріобрѣтателемъ произведенія искусства и его продавцомъ должно существовать согла
шеніе молчаливое, но обязывающее — уважать подпись, которая имѣется на произведеніи.
Говоря объ анонимности творчества, нельзя обойти молчаніемъ вопросъ о наемномъ трудѣ, какъ результатъ процесса всеобщей капитализаціи. На практикѣ встрѣ
чается часто такое положеніе, когда одно лицо является той фирмой, за которой скрыто много безвѣстныхъ ра
ботниковъ; иногда ото лицо является главнымъ творцомъ и вдохновителемъ дѣла, часто онъ лишь предпри
ниматель-подрядчикъ. Въ первомъ случаѣ мы имѣемъ дѣло съ простымъ сотрудничествоомъ, гдѣ от
дѣльные участники, конечно, не могутъ претендовать на какія-либо особыя права. Во второмъ случаѣ встрѣ
чается элементъ соавторства, скрытаго въ самой организаціи предпріятія, которое представляетъ собой нерѣдко оптовую чертежную промышленность, «фабрику проектовъ». Для этой фабрики требуются массовые заказы, а для ихъ полученія необходимо примѣнять и но
вые, свойственные самому характеру промышленныхъ предпріятій пріемы, т.-е., съ одной стороны, надо рабо
тать на предполагаемаго будущаго потребителя на рискъ, пользуясь удешевленнымъ способомъ «фабрич
наго» производства проектовъ, а съ другой стороны, надо примѣнять въ широкомъ размѣрѣ наемный трудъ. Въ результатѣ вся тяжесть работы ложится на молодыхъ архитекторовъ, остающихся совершенно въ тѣни; вся сумма матеріальныхъ и всякихъ иныхъ благъ достается хозяину.
Такое архитектурное предпринимательство, помимо своей несправедливости, весьма пагубно для развитія архитектурнаго искусства, ибо молодые, талантливые работники поставлены въ тяжелыя условія и не могутъ окрѣпнуть и выявить свои способности. Къ сожалѣнію, такіе невольники отъ архитектуры лишены возможности
нымъ въ томъ иди иномъ смыслѣ за произведеніе, ему хотя бы и частично чуждое, — представляется во всякомъ случаѣ ненормальнымъ [*)].
Недостаточно ясная редакція соотвѣтствующаго положенія представляетъ существенный пробѣлъ, могущій лишить архитектора-художника не только матеріальной, но и моральной защиты. При этомъ моральная и обще
ственная стороны вопроса превалируютъ надъ стороной матеріальной, такъ какъ помимо частныхъ, личныхъ интересовъ художника, вопросъ этотъ имѣетъ и не малое общественное значеніе, поскольку всякое художественное произведеніе представляетъ собою общественную цѣнность. Эта цѣнность умаляется, а иногда и совершенно теряетъ свое значеніе благодаря измѣнені
ямъ, которыя самовольно вносятся либо по непониманію мысли художника, либо по соображеніямъ, ничего общаго не имѣющимъ съ художественными. Надо добавить, что въ новѣйшемъ германскомъ законодательствѣ этотъ вопросъ рѣшается вполнѣ опредѣленно въ пользу архи
тектора; такъ, ст. 12 германскаго закона объ авторскомъ правѣ на «изобразительныя искусства», къ которымъ причисляется и архитектура, запрещаетъ производить какія бы то ни было измѣненія въ проектѣ безъ согласія автора.
Иначе рѣшаетъ этотъ вопросъ французская судебная практика. Опа исходитъ изъ мысли, что, съ одной сто
роны, имя каждаго человѣка есть его собственность и всякое оскорбительное пользованіе чужимъ именемъ представляетъ собою насиліе, караемое по закону; съ другой же стороны, продажа того или иного предмета
несетъ пріобрѣтателю полное неограниченное право вла
дѣнія даннымъ матеріальнымъ предметомъ. Продавецъ
не можетъ препятствовать пріобрѣтателю запереть на ключъ купленный имъ предметъ, исправить или испортить его, — словомъ, одному пріобрѣтателю принадле
житъ абсолютное право пользованія или уничтоженія — jus utendi et abutendi. Изъ этого слѣдуетъ, что пріобрѣтатель, если у него явится такая фантазія, можетъ по
вредить или исказить купленный предмета, не взирая на жалобы автора-художника, который въ данномъ слу
чаѣ является совершенно безсильнымъ зрителемъ. Однако же, если въ такомъ искаженномъ видѣ произве
деніе выставлено въ публичномъ мѣстѣ подъ именемъ автора, тогда послѣднему предоставлено право закон
нымъ путемъ защищать свои интересы. Это относится въ равной степени ко всякимъ произведеніямъ искус
ства, а также къ проектамъ и выполненнымъ въ натурѣ зданіямъ.
Только путемъ заключенія особаго договора архитекторъ можетъ, возложить на домовладѣльца обязанность не трогать зданія и сохранить его въ художе
ственной чистотѣ. Въ противномъ же случаѣ авторъархитекторъ имѣетъ только право требовать снятія своей подписи. Архитектору не предоставлено утверждать
[*)] Вопросъ этотъ былъ поставленъ въ засѣданіи Имп. ІІетрагр. Общества. Архитекторовъ архитекторомъ Я. Г. Ге
сирцъ, иллюстрировавшимъ его конкретными данными. («Зодчій», 1916 года, стр. 91. «Въ Имп. Обществѣ Архитекторовъ». Отчетъ о докладѣ М. Г. Диканскаго).
будто право начертать свое имя на зданіи вмѣстѣ съ тѣмъ и есть соглашеніе на неприкосновенность самого зданія, ибо это право имѣетъ смыслъ единственно при условіи, когда твореніе остается неприкосновеннымъ. Французскій судъ не раздѣляетъ такого взгляда и сто
итъ на точкѣ зрѣнія неограниченнаго права заказчика распоряжаться пріобрѣтеннымъ имъ предметомъ искус
ства, оставивъ за авторомъ-художникомъ скромное право снять свою подпись въ тотъ моментъ, когда онъ не найдетъ болѣе возможнымъ декларировать свое авторство.
Здѣсь умѣстно будетъ указать, что, въ противоположность всѣмъ другимъ видамъ творчества, архитектурныя созданія являются фактически анонимными. За исклю
ченіемъ немногихъ заинтересованныхъ лицъ, имя автора архитектурнаго проекта никому неизвѣстно, и можно
представить себѣ случаи, когда авторъ и въ будущемъ лишенъ возможности установить свое авторство. Законъ не предоставляетъ архитектору право поставить свое имя на законченномъ и выполненномъ созданіи его творчества, предоставляя эту возможность частному соглашенію, которое не всегда достижимо.
Поэтому было бы, быть-можетъ, умѣстно законодательное обезпеченіе за архитекторомъ вполнѣ законнаго и столь же естественнаго права всякаго автора — права запечатлѣть въ соотвѣтственной формѣ свое имя на своемъ созданіи. Между пріобрѣтателемъ произведенія искусства и его продавцомъ должно существовать согла
шеніе молчаливое, но обязывающее — уважать подпись, которая имѣется на произведеніи.
Говоря объ анонимности творчества, нельзя обойти молчаніемъ вопросъ о наемномъ трудѣ, какъ результатъ процесса всеобщей капитализаціи. На практикѣ встрѣ
чается часто такое положеніе, когда одно лицо является той фирмой, за которой скрыто много безвѣстныхъ ра
ботниковъ; иногда ото лицо является главнымъ творцомъ и вдохновителемъ дѣла, часто онъ лишь предпри
ниматель-подрядчикъ. Въ первомъ случаѣ мы имѣемъ дѣло съ простымъ сотрудничествоомъ, гдѣ от
дѣльные участники, конечно, не могутъ претендовать на какія-либо особыя права. Во второмъ случаѣ встрѣ
чается элементъ соавторства, скрытаго въ самой организаціи предпріятія, которое представляетъ собой нерѣдко оптовую чертежную промышленность, «фабрику проектовъ». Для этой фабрики требуются массовые заказы, а для ихъ полученія необходимо примѣнять и но
вые, свойственные самому характеру промышленныхъ предпріятій пріемы, т.-е., съ одной стороны, надо рабо
тать на предполагаемаго будущаго потребителя на рискъ, пользуясь удешевленнымъ способомъ «фабрич
наго» производства проектовъ, а съ другой стороны, надо примѣнять въ широкомъ размѣрѣ наемный трудъ. Въ результатѣ вся тяжесть работы ложится на молодыхъ архитекторовъ, остающихся совершенно въ тѣни; вся сумма матеріальныхъ и всякихъ иныхъ благъ достается хозяину.
Такое архитектурное предпринимательство, помимо своей несправедливости, весьма пагубно для развитія архитектурнаго искусства, ибо молодые, талантливые работники поставлены въ тяжелыя условія и не могутъ окрѣпнуть и выявить свои способности. Къ сожалѣнію, такіе невольники отъ архитектуры лишены возможности