снести и раньше, да и послѣ ото го указа они врядъ ли были снесены.
Симеоновскій мостъ (15), конечно деревянный, былъ построенъ; къ сожалѣнію, намъ не удалось пока разыскать данныя для первоначальной исторіи этого мо
ста; деревяннымъ онъ просуществовалъ до 1782 года, когда началась перестройка вообще всѣхъ деревянныхъ мостовъ на рѣкѣ Фонтанкѣ. Эта передѣлка производи
лась по планамъ одного изъ питомцевъ Екатерининскаго вѣка, инженернаго генерала Ѳедора Вилимовича Баура, участника славныхъ битвъ при Ларгѣ и Кагулѣ, строи
теля Московскаго водопровода, гавани въ Кронштадта и проч. Строеніе мостовъ производилъ подъ его вѣдѣніемъ инженерный полковникъ Карлъ Ѳедоровичъ Модерахъ, впослѣдствіи Пермскій и Вятскій губернаторъ. Не
безынтересно къ этому добавить, что секретаремъ строительной комиссіи былъ извѣстный впослѣдствіи драма
тургъ Коцебу [49)]. Новые каменные мосты, а слѣдова
тельно и Симеоновскій, были на гранитныхъ аркахъ съ башенками, съ подъемными по серединѣ деревянными щитами [50)]. Башенки просуществовали до 1859 года,
когда — «Пришла очередь и Фонтанкѣ лишиться своихъ узкихъ мостовъ съ башенками, поставленными, вѣроятно, для убѣжища собакъ въ ненастное время; нынче
эта участь постигаетъ и Симеоновскій мостъ» [51)]. Въ другомъ органѣ печати того времени находимъ слѣдующее добавленіе [52)]: «Передѣлывается Симеоновскій мостъ на Фонтанкѣ, на которомъ уничтожены soi disant
украшавшія его башни... Эти памятники временъ минувшихъ и неизящны и неудобны, потому что въ дождли
вое время на нихъ такая грязь и слякоть, что буквально нѣтъ ни проѣзда, ни прохода». Наконецъ, въ описаніи открытія Симеоновскаго моста мы находимъ такія строчки: «Очень похорошѣлъ, когда сняли съ него тя
желыя гранитныя башни, не служившія ни къ чему и только занимавшія мѣсто... Желѣзная рѣшетка изящнаго рисунка и бронзовыя красивыя канделябры и фонари, числомъ 8, производятъ самый выгодный и пріятный эффектъ».
Приведенныя нами выписки характерны и въ томъ отношеніи, что онѣ наглядно и ярко показываютъ, какъ мѣняются взгляды людей — въ наше время такое неува
жительное отношеніе къ старинѣ вызвало бы всеобщее негодованіе.
Послѣ плана 1738 года, только что нами подробно анализированнаго, мы имѣемъ планъ 1744 года [53)], но такъ какъ онъ представляетъ собою точное воспроизведеніе вышеупомянутаго плана 1738 года, то мы не дѣ
лаемъ изъ него увеличенной выкопировки, а даемъ изображеніе полнаго плана.
Этотъ планъ интересенъ по своей латинской надписи, которая переведена не на русскій языкъ, а на нѣмец
кій; на слѣдующемъ же планѣ 1750 года, къ анализу
котораго мы приступимъ далѣе, имѣется только одна нѣмецкая надпись съ указаніемъ, что планъ былъ выгравированъ въ Гамбургѣ. Небезынтересно было бы вы
яснить вопросъ о происхожденіи этихъ плановъ, кѣмъ давалось разрѣшеніе на ихъ изданіе, и какимъ образомъ иностранцами дѣлались дополненія къ этимъ планамъ. Конечно, если бы эти планы были и академическаго из
данія, то латинская и нѣмецкая надписи не могли бы насъ смущать: латинскій языкъ былъ оффиціальнымъ языкомъ ученыхъ учрежденій; что же касается нѣмецкаго языка, то не говоря уже о томъ, что наша Акаде
мія Наукъ въ громадномъ большинствѣ своихъ членовъ состояла изъ нѣмцевъ, главнымъ потребителемъ книгъ въ то время въ Петербургѣ былъ пріѣзжій нѣмецъ, для котораго даже печатались на нѣмецкомъ языкѣ С.-Петербургскіе ординарный и стѣнной календари.
Примѣчанія: [25)] Полное собраніе законовъ, № 7322. [26)] Берхгольцъ. Дневникъ 1, стр. 28. [27)] За послѣднее время находятся такъ называемые патріоты, которые хотятъ доказать, что Невскій проспектъ устроенъ монахами Александро- Невской лавры. Ниже мы докажемъ неосновательность этого взгляда. [28)] Опись сенатскихъ указовъ Баранова. № 10651. [29)] Тамъ же, № 1649; Петров, исторія Петербурга, стр. 236.
[30)] Полное собраніе законовъ. [31)] «С.-Петербургскія Вѣдомости» 1795 г., стр. 633. [32)] Архивъ Министерства
Двора, опись 36/1029, д. 476 л. 11. [33)] Журналъ III, стр. 10. [34)] Опись Баранова, № 2551. [35)] «С.-Петерб. Вѣдом.» 1731 .г., стр. 328. [36)] «С.-Петерб. Вѣдомости», 1732 г., № 11. [37)] Подробныя свѣдѣнія объ Эклебенѣ можно найти въ нашей ра
ботѣ «Старый Петербургъ. Садоваикъ Эклебенъ и первая школа садоводства въ Петроградѣ». Журналъ Импер. Общества Садоводства. Имѣются и отдѣльные оттиски. [38)] «С.-Петерб. Вѣдом.» 1758 г., № 67. [39)] «С.-Петерб. Вѣд.» 1767г., № 73. [40)] Русскій архивъ 1868 г., стр. 1420. [41)] Ар
хивъ Морского Министерства. Дѣло адмир. кол. № 4, л. 1025—1036 и № 53 л. 24, 75. [42)] Журналы 1725 г., III, л. 13. [43)] Богдановъ, Рубанъ, стр. 136. [44)] Архивъ Мини
стерства двора, опись 73/187 кн. 3, л. 215. [45)] Тамъ же, листъ 115. [46)] Богдановъ, Рубанъ, стр. 136. [47)] «С.-Петерб. Вѣдом.» 1778 г., стр. 292. [48)] Опись Баранова, № 10022. [49)] «Сѣверная Пчела» 1857 г., № 158. [50)] «Художеств. Газета1840 г., № 19. [51)] «Русскій Міръ» 1859 г., № 29. [52)] «Сынъ Отечества» 1859 г., стр. 917. [53)] Военно-ученый архивъ Главнаго Штаба, № 772. [54)] Тамъ же, № 773.
(Продолженіе слѣдуетъ).
П. Столпянскій.
Симеоновскій мостъ (15), конечно деревянный, былъ построенъ; къ сожалѣнію, намъ не удалось пока разыскать данныя для первоначальной исторіи этого мо
ста; деревяннымъ онъ просуществовалъ до 1782 года, когда началась перестройка вообще всѣхъ деревянныхъ мостовъ на рѣкѣ Фонтанкѣ. Эта передѣлка производи
лась по планамъ одного изъ питомцевъ Екатерининскаго вѣка, инженернаго генерала Ѳедора Вилимовича Баура, участника славныхъ битвъ при Ларгѣ и Кагулѣ, строи
теля Московскаго водопровода, гавани въ Кронштадта и проч. Строеніе мостовъ производилъ подъ его вѣдѣніемъ инженерный полковникъ Карлъ Ѳедоровичъ Модерахъ, впослѣдствіи Пермскій и Вятскій губернаторъ. Не
безынтересно къ этому добавить, что секретаремъ строительной комиссіи былъ извѣстный впослѣдствіи драма
тургъ Коцебу [49)]. Новые каменные мосты, а слѣдова
тельно и Симеоновскій, были на гранитныхъ аркахъ съ башенками, съ подъемными по серединѣ деревянными щитами [50)]. Башенки просуществовали до 1859 года,
когда — «Пришла очередь и Фонтанкѣ лишиться своихъ узкихъ мостовъ съ башенками, поставленными, вѣроятно, для убѣжища собакъ въ ненастное время; нынче
эта участь постигаетъ и Симеоновскій мостъ» [51)]. Въ другомъ органѣ печати того времени находимъ слѣдующее добавленіе [52)]: «Передѣлывается Симеоновскій мостъ на Фонтанкѣ, на которомъ уничтожены soi disant
украшавшія его башни... Эти памятники временъ минувшихъ и неизящны и неудобны, потому что въ дождли
вое время на нихъ такая грязь и слякоть, что буквально нѣтъ ни проѣзда, ни прохода». Наконецъ, въ описаніи открытія Симеоновскаго моста мы находимъ такія строчки: «Очень похорошѣлъ, когда сняли съ него тя
желыя гранитныя башни, не служившія ни къ чему и только занимавшія мѣсто... Желѣзная рѣшетка изящнаго рисунка и бронзовыя красивыя канделябры и фонари, числомъ 8, производятъ самый выгодный и пріятный эффектъ».
Приведенныя нами выписки характерны и въ томъ отношеніи, что онѣ наглядно и ярко показываютъ, какъ мѣняются взгляды людей — въ наше время такое неува
жительное отношеніе къ старинѣ вызвало бы всеобщее негодованіе.
Послѣ плана 1738 года, только что нами подробно анализированнаго, мы имѣемъ планъ 1744 года [53)], но такъ какъ онъ представляетъ собою точное воспроизведеніе вышеупомянутаго плана 1738 года, то мы не дѣ
лаемъ изъ него увеличенной выкопировки, а даемъ изображеніе полнаго плана.
Этотъ планъ интересенъ по своей латинской надписи, которая переведена не на русскій языкъ, а на нѣмец
кій; на слѣдующемъ же планѣ 1750 года, къ анализу
котораго мы приступимъ далѣе, имѣется только одна нѣмецкая надпись съ указаніемъ, что планъ былъ выгравированъ въ Гамбургѣ. Небезынтересно было бы вы
яснить вопросъ о происхожденіи этихъ плановъ, кѣмъ давалось разрѣшеніе на ихъ изданіе, и какимъ образомъ иностранцами дѣлались дополненія къ этимъ планамъ. Конечно, если бы эти планы были и академическаго из
данія, то латинская и нѣмецкая надписи не могли бы насъ смущать: латинскій языкъ былъ оффиціальнымъ языкомъ ученыхъ учрежденій; что же касается нѣмецкаго языка, то не говоря уже о томъ, что наша Акаде
мія Наукъ въ громадномъ большинствѣ своихъ членовъ состояла изъ нѣмцевъ, главнымъ потребителемъ книгъ въ то время въ Петербургѣ былъ пріѣзжій нѣмецъ, для котораго даже печатались на нѣмецкомъ языкѣ С.-Петербургскіе ординарный и стѣнной календари.
Примѣчанія: [25)] Полное собраніе законовъ, № 7322. [26)] Берхгольцъ. Дневникъ 1, стр. 28. [27)] За послѣднее время находятся такъ называемые патріоты, которые хотятъ доказать, что Невскій проспектъ устроенъ монахами Александро- Невской лавры. Ниже мы докажемъ неосновательность этого взгляда. [28)] Опись сенатскихъ указовъ Баранова. № 10651. [29)] Тамъ же, № 1649; Петров, исторія Петербурга, стр. 236.
[30)] Полное собраніе законовъ. [31)] «С.-Петербургскія Вѣдомости» 1795 г., стр. 633. [32)] Архивъ Министерства
Двора, опись 36/1029, д. 476 л. 11. [33)] Журналъ III, стр. 10. [34)] Опись Баранова, № 2551. [35)] «С.-Петерб. Вѣдом.» 1731 .г., стр. 328. [36)] «С.-Петерб. Вѣдомости», 1732 г., № 11. [37)] Подробныя свѣдѣнія объ Эклебенѣ можно найти въ нашей ра
ботѣ «Старый Петербургъ. Садоваикъ Эклебенъ и первая школа садоводства въ Петроградѣ». Журналъ Импер. Общества Садоводства. Имѣются и отдѣльные оттиски. [38)] «С.-Петерб. Вѣдом.» 1758 г., № 67. [39)] «С.-Петерб. Вѣд.» 1767г., № 73. [40)] Русскій архивъ 1868 г., стр. 1420. [41)] Ар
хивъ Морского Министерства. Дѣло адмир. кол. № 4, л. 1025—1036 и № 53 л. 24, 75. [42)] Журналы 1725 г., III, л. 13. [43)] Богдановъ, Рубанъ, стр. 136. [44)] Архивъ Мини
стерства двора, опись 73/187 кн. 3, л. 215. [45)] Тамъ же, листъ 115. [46)] Богдановъ, Рубанъ, стр. 136. [47)] «С.-Петерб. Вѣдом.» 1778 г., стр. 292. [48)] Опись Баранова, № 10022. [49)] «Сѣверная Пчела» 1857 г., № 158. [50)] «Художеств. Газета1840 г., № 19. [51)] «Русскій Міръ» 1859 г., № 29. [52)] «Сынъ Отечества» 1859 г., стр. 917. [53)] Военно-ученый архивъ Главнаго Штаба, № 772. [54)] Тамъ же, № 773.
(Продолженіе слѣдуетъ).
П. Столпянскій.