занію императрицы на мѣстѣ перваго скромнаго дворца Екатерины I Растрелли возвелъ громаднѣйшій новый деревянный дворецъ.
Дворецъ этотъ имѣлъ посреди своего фасада лишній этажъ сравнительно съ прочими частями; но сторонамъ
шли флигеля отдѣльными выступами. Передъ дворцомъ до самой Мойки былъ распланированъ особый садъ, но
сившій названіе «Променадъ»; къ этому саду изъ дворца выходила просторная красивая терраса, украшенная мра
морными вазами; въ саду было три фонтана. Отъ лѣваго флигеля дворца шла черезъ Мойку галлерея, верхняя часть которой представляла собою открытую, изящно декорированную террасу, внизу же былъ большой залъ, гдѣ неоднократно во времена Елизаветы Петровны дава
лись оживленные обѣды и происходили придворные балы. Черезъ эту залу или посредствомъ верхнейттеррасы можно было пройти и въ Лѣтній садъ [93)].
Около дворца возводились различныя пристройки. При дворцѣ существовала небольшая церковь, и 14 іюля 1752 года Елизавета Петровна повелѣла [101)]: «Церковь, разобранную въ лѣтнемъ ея домѣ, перевести на Петер
бургскій островъ и поставить на погорѣломъ мѣстѣ Тро
ицкаго собора». Когда стали перевозить или, вѣрнѣе, переправлять черезъ Неву помощью плотовъ лѣсъ разобранной церкви, то внезапно разыгралась буря, и мно
гихъ бревенъ, конечно, не досчитали, такъ что пришлось матеріалъ прикупить (хотя и ходили упорные слухи, что буря была вовсе не виновата и что матеріалъ былъ го
раздо раньше растасканъ). Но все-таки Троицкій соборъ выстроили, и онъ просуществовалъ до своего послѣдняго пожара. Фасадъ этого Троицкаго собора сохранился въ архивахъ [102)] и, кажется, чего бы проще — по сохранив
шемуся фасаду и плану возстановить старую церковь, такъ гармонировавшую со всей окружающей мѣстностью; но нѣтъ, нужно прославиться, и идутъ разговоры, чтобы на этомъ мѣстѣ, гдѣ когда-то стоялъ Петровскій Троицкій соборъ, возвести что-то сверхъестественное...
На мѣстѣ разобранной церкви, по приказанію Елизаветы Петровны, была воздвигнута новая, для которой 8 іюля 1753 года уже покупали 2000 листовъ бѣлой жести на купола [103)] ; образа для этой церкви писали и Вишня
ковъ, и Мина Колокольниковъ, который за 100 рублей написалъ храмовой образъ св. Троицы, мѣстный Входъ въ домъ Захарія, Преображеніе Господне, Рождество Христово и на сѣверную дверь архангела Гавріила [104)].
Тутъ же у лѣтняго дворца, гдѣ-то въ третьемъ саду строился Эрмитажъ или, какъ тогда его звали, Армитажъ [105)]; затѣмъ, въ 1747—48 годахъ всѣ заботы были устремлены на постройку «мыльни», т. е. бани, при чемъ ее разрисовывалъ подъ руководствомъ Перезоноти рядъ русскихъ художниковъ, въ томъ числѣ Антроповъ [106)].
И, конечно, наблюдалось столь обычное для того времени явленіе: рядомъ съ блескомъ, напоминавшимъ или, вѣрнѣе, долженствовавшимъ напоминать блескъ западно
европейскихъ дворовъ, царила чисто азіатская грязь: «Ея Императорское Величество указать соизволила: въ лѣтнемъ Е. И. В. домѣ въ караульнѣ солдатамъ содержать при себѣ всегда для умножившихся мышей по нѣсколько кошекъ» [107)].
Въ 1754 г. въ этомъ дворцѣ родился такъ долго ладанный Елизаветой Петровной внукъ Павелъ Петровичъ, а черезъ 8 лѣтъ императрица Екатерина II принимала поздравленія дипломатическаго корпуса въ этомъ же дворцѣ. Но очень скоро Екатерина II перестала жить въ этомъ дворцѣ — онъ былъ ей очень непріятенъ по многимъ
воспоминаніямъ, — и дворецъ сталъ отдаваться для житья близкимъ Екатеринѣ II людямъ: здѣсь жилъ и графъ Гри
Примѣчанія: [92)] Военно-учебный архивъ Главнаго Штаба. [93)] Древняя и Новая Россія 1876 г., № 6, ст. 176. [94)] Успен
скій. Словарь художниковъ, стр. 109. [95)] Тамъ же, стр. 163. [96)] Тамъ же, стр. 38. [97)] Тамъ же, стр. 42. [98)] Тамъ же, стр. 43. [99)] С.-Петерб. Вѣдом. 1745, стр. 704. [100)] Успенскій, стр. 30. [101)] Ист. Стат. Свѣдѣнія о церквахъ С.-Петр. Епархіи, т. ѴӀӀ, 103 ст. [102)] Общій архивъ Министерства двора. Опись 1/2051, порт. I, № 121. [103)] С-Петерб. Вѣдомости, 1753, стр. 6. [104)] Успенскій, стр. 106. [105)] С.-Петерб. Вѣд., 1746, стр. 345. [106)] Успенскій, стр. 2. [107)] Журналъ дежурныхъ генералъадъютантовъ, стр. 278. [108)] Записки Порошина, 376.
[109)] Гротъ. Біографія Державина, стр. 598. [110)] С.-Петерб. Вѣд., 1796, стр. 2238.
Рис. 6. Лѣтній дворецъ по гравюрѣ Махаева.
Это описаніе Лѣтняго дворца дополняетя хорошо сохранившеюся отъ того времени гравюрою Махаева. Къ этой гравюрѣ нужно сдѣлать только одно дополненіе — на гравюрѣ дворецъ изображенъ въ законченномъ видѣ— такимъ, какимъ онъ былъ въ проектѣ, но въ дѣйствительности этотъ дворецъ вѣчно перестраивался, ремонтировался, добавлялся, украшался. Во дворцѣ этомъ рабо
талъ цѣлый рядъ, какъ иностранныхъ, такъ и русскихъ художниковъ: въ августѣ 1741 года «подволочныя картины» писалъ Лагрене [94)]; тогда же пріобрѣтали мате
ріалъ для «блафона», т. е. плафона, который долженъ былъ нарисовать Варѳоломей Тарсій [95)]; кромѣ того, здѣсь участвовали Валерьяни, Перезоноти; съ 1743 г.[96)] началась дѣятельность и Вишнякова, которому, ме
жду прочимъ, 1 іюня 1747 года выдали матеріалъ на 120 «де-сю-портныхъ» картинъ [97)], при чемъ писаніе этихъ картинъ продолжалось до 1749 года [98)].
Внутренніе покои императрицы Елизаветы Петровны убирались со всевозможной роскошью. Такъ, въ 1745 г.[99)] «за поставку въ новостроющейся Ея Императ. Вели
чества лѣтній домъ ко украшенію въ покояхъ стеколъ зеркальныхъ французскихъ 52 штуки, вышиною 68, ши
риною 40 дюймовъ каждое стекло, явившійся иноземецъ требуетъ по 217 рублевъ, не требуя ничего напередъ денегъ», а въ 1757 году «повелѣно высеребрить въ спальнѣ и маленькомъ кабинетѣ панели, двери и
окошки [100)] — и подобныя распоряженія дѣлались ежегодно, при чемъ, конечно, не обращали никакого вниманія на то, до какихъ суммъ могъ возрасти общій расходъ.
Дворецъ этотъ имѣлъ посреди своего фасада лишній этажъ сравнительно съ прочими частями; но сторонамъ
шли флигеля отдѣльными выступами. Передъ дворцомъ до самой Мойки былъ распланированъ особый садъ, но
сившій названіе «Променадъ»; къ этому саду изъ дворца выходила просторная красивая терраса, украшенная мра
морными вазами; въ саду было три фонтана. Отъ лѣваго флигеля дворца шла черезъ Мойку галлерея, верхняя часть которой представляла собою открытую, изящно декорированную террасу, внизу же былъ большой залъ, гдѣ неоднократно во времена Елизаветы Петровны дава
лись оживленные обѣды и происходили придворные балы. Черезъ эту залу или посредствомъ верхнейттеррасы можно было пройти и въ Лѣтній садъ [93)].
Около дворца возводились различныя пристройки. При дворцѣ существовала небольшая церковь, и 14 іюля 1752 года Елизавета Петровна повелѣла [101)]: «Церковь, разобранную въ лѣтнемъ ея домѣ, перевести на Петер
бургскій островъ и поставить на погорѣломъ мѣстѣ Тро
ицкаго собора». Когда стали перевозить или, вѣрнѣе, переправлять черезъ Неву помощью плотовъ лѣсъ разобранной церкви, то внезапно разыгралась буря, и мно
гихъ бревенъ, конечно, не досчитали, такъ что пришлось матеріалъ прикупить (хотя и ходили упорные слухи, что буря была вовсе не виновата и что матеріалъ былъ го
раздо раньше растасканъ). Но все-таки Троицкій соборъ выстроили, и онъ просуществовалъ до своего послѣдняго пожара. Фасадъ этого Троицкаго собора сохранился въ архивахъ [102)] и, кажется, чего бы проще — по сохранив
шемуся фасаду и плану возстановить старую церковь, такъ гармонировавшую со всей окружающей мѣстностью; но нѣтъ, нужно прославиться, и идутъ разговоры, чтобы на этомъ мѣстѣ, гдѣ когда-то стоялъ Петровскій Троицкій соборъ, возвести что-то сверхъестественное...
На мѣстѣ разобранной церкви, по приказанію Елизаветы Петровны, была воздвигнута новая, для которой 8 іюля 1753 года уже покупали 2000 листовъ бѣлой жести на купола [103)] ; образа для этой церкви писали и Вишня
ковъ, и Мина Колокольниковъ, который за 100 рублей написалъ храмовой образъ св. Троицы, мѣстный Входъ въ домъ Захарія, Преображеніе Господне, Рождество Христово и на сѣверную дверь архангела Гавріила [104)].
Тутъ же у лѣтняго дворца, гдѣ-то въ третьемъ саду строился Эрмитажъ или, какъ тогда его звали, Армитажъ [105)]; затѣмъ, въ 1747—48 годахъ всѣ заботы были устремлены на постройку «мыльни», т. е. бани, при чемъ ее разрисовывалъ подъ руководствомъ Перезоноти рядъ русскихъ художниковъ, въ томъ числѣ Антроповъ [106)].
И, конечно, наблюдалось столь обычное для того времени явленіе: рядомъ съ блескомъ, напоминавшимъ или, вѣрнѣе, долженствовавшимъ напоминать блескъ западно
европейскихъ дворовъ, царила чисто азіатская грязь: «Ея Императорское Величество указать соизволила: въ лѣтнемъ Е. И. В. домѣ въ караульнѣ солдатамъ содержать при себѣ всегда для умножившихся мышей по нѣсколько кошекъ» [107)].
Въ 1754 г. въ этомъ дворцѣ родился такъ долго ладанный Елизаветой Петровной внукъ Павелъ Петровичъ, а черезъ 8 лѣтъ императрица Екатерина II принимала поздравленія дипломатическаго корпуса въ этомъ же дворцѣ. Но очень скоро Екатерина II перестала жить въ этомъ дворцѣ — онъ былъ ей очень непріятенъ по многимъ
воспоминаніямъ, — и дворецъ сталъ отдаваться для житья близкимъ Екатеринѣ II людямъ: здѣсь жилъ и графъ Гри
Примѣчанія: [92)] Военно-учебный архивъ Главнаго Штаба. [93)] Древняя и Новая Россія 1876 г., № 6, ст. 176. [94)] Успен
скій. Словарь художниковъ, стр. 109. [95)] Тамъ же, стр. 163. [96)] Тамъ же, стр. 38. [97)] Тамъ же, стр. 42. [98)] Тамъ же, стр. 43. [99)] С.-Петерб. Вѣдом. 1745, стр. 704. [100)] Успенскій, стр. 30. [101)] Ист. Стат. Свѣдѣнія о церквахъ С.-Петр. Епархіи, т. ѴӀӀ, 103 ст. [102)] Общій архивъ Министерства двора. Опись 1/2051, порт. I, № 121. [103)] С-Петерб. Вѣдомости, 1753, стр. 6. [104)] Успенскій, стр. 106. [105)] С.-Петерб. Вѣд., 1746, стр. 345. [106)] Успенскій, стр. 2. [107)] Журналъ дежурныхъ генералъадъютантовъ, стр. 278. [108)] Записки Порошина, 376.
[109)] Гротъ. Біографія Державина, стр. 598. [110)] С.-Петерб. Вѣд., 1796, стр. 2238.
Рис. 6. Лѣтній дворецъ по гравюрѣ Махаева.
Это описаніе Лѣтняго дворца дополняетя хорошо сохранившеюся отъ того времени гравюрою Махаева. Къ этой гравюрѣ нужно сдѣлать только одно дополненіе — на гравюрѣ дворецъ изображенъ въ законченномъ видѣ— такимъ, какимъ онъ былъ въ проектѣ, но въ дѣйствительности этотъ дворецъ вѣчно перестраивался, ремонтировался, добавлялся, украшался. Во дворцѣ этомъ рабо
талъ цѣлый рядъ, какъ иностранныхъ, такъ и русскихъ художниковъ: въ августѣ 1741 года «подволочныя картины» писалъ Лагрене [94)]; тогда же пріобрѣтали мате
ріалъ для «блафона», т. е. плафона, который долженъ былъ нарисовать Варѳоломей Тарсій [95)]; кромѣ того, здѣсь участвовали Валерьяни, Перезоноти; съ 1743 г.[96)] началась дѣятельность и Вишнякова, которому, ме
жду прочимъ, 1 іюня 1747 года выдали матеріалъ на 120 «де-сю-портныхъ» картинъ [97)], при чемъ писаніе этихъ картинъ продолжалось до 1749 года [98)].
Внутренніе покои императрицы Елизаветы Петровны убирались со всевозможной роскошью. Такъ, въ 1745 г.[99)] «за поставку въ новостроющейся Ея Императ. Вели
чества лѣтній домъ ко украшенію въ покояхъ стеколъ зеркальныхъ французскихъ 52 штуки, вышиною 68, ши
риною 40 дюймовъ каждое стекло, явившійся иноземецъ требуетъ по 217 рублевъ, не требуя ничего напередъ денегъ», а въ 1757 году «повелѣно высеребрить въ спальнѣ и маленькомъ кабинетѣ панели, двери и
окошки [100)] — и подобныя распоряженія дѣлались ежегодно, при чемъ, конечно, не обращали никакого вниманія на то, до какихъ суммъ могъ возрасти общій расходъ.