Рис. 13. Современный видъ генералъ-прокурорскаго дома
(изъ «Исторіи Русскаго Искусства» И. Грабаря).
ждать, что генералъ-прокурорскій домъ нѣкогда принадлежалъ Шувалову и былъ постройкою Кокоринова. Мы говоримъ «счелъ возможнымъ» потому, что большая часть указанныхъ нами данныхъ была опубликована въ печати задолго до появленія «Исторіи русскаго искус
ства» и, слѣдовательно, они должны были быть извѣстны историку русскаго искусства и ими быть опровергнуты (чего не сдѣлано) новыми архивными данными, или приняты. Но г. Грабарь прибѣгнулъ къ своему излюблен
ному «стилистическому» доказательству, и въ результатѣ одно изъ раннихъ твореній Растрелли сдѣлалось въ «Исторіи русскаго искусства» памятникомъ творчества Кокоринова и перехода отъ барокко къ классицизму.
Первый значительный ремонтъ былъ въ 1818— 1819 г.г. — 15 февраля 1919 г. [349)], освятили вновь по
строенную въ генералъ-прокурорскомъ домѣ церковь; въ этомъ ремонтѣ принимали участіе архитектора: Русска, Минчаки, Шарлемань.
Второй ремонтъ былъ въ 1845—1852 г.г., когда 7 іюля 1846 года [350)] заложили домъ на Екатерининскую улицу; въ этомъ ремонтѣ участвовали архитектора: Браунъ, Ефимовъ, А. П. Брюлловъ и инженеръ-маіоръ Толстой.
Слѣдствіемъ этихъ двухъ ремонтовъ было: 1) вышеуказанное измѣненіе фасада, 2) перестройка дворовыхъ флигелей, 3) сломка 2-этажиаго флигеля на нынѣшнюю Екатерининскую улицу, 4) замѣна его 3-этажнымъ до
Оканчивая наше повѣствованіе о генералъ-прокурорскомъ домѣ, мы не можемъ не сдѣлать еще слѣдующаго замѣчанія: если и искать «стилистическаго
то при видѣ срединнаго выступа этого дома невольно приходятъ на память боковые выступы Зимняго дворца.
Переходимъ теперь къ домамъ Невскаго проспекта. Они перестроены, принадлежатъ различнымъ владѣльцамъ, но въ 1763 г. мы читаемъ слѣдующее извѣщеніе [351)] :
«Его превосходительства г. генералъ-порутчика И. И. Шувалова отдаются въ наемъ два каменные дома со служ
себя угловой на нынѣшнюю Екатерининскую ул., подарилъ угловой на Большой Садовой своей любимой сестрѣ Прасковьѣ Ивановнѣ кн. Голицыной; дѣйствительно, напр. въ 1776 г., мы сталкиваемся съ такимъ извѣстіемъ [352)] :
«Домъ ея сіятельства княгини Прасковьи Ивановны Голицыной по Невской перспективѣ и Садовой улицѣ желающимъ купить, о цѣнѣ спросить въ домѣ его превосхо
дительства Иванъ Ивановича Шувалова у управителя Лобкова». Домъ этотъ и перешелъ сперва къ купцу Але
ксандру Симонову [353)], затѣмъ къ статскому совѣтнику Беку (въ 1786 году съ него собиралось до 2 т. р. дохода) [354)] и, наконецъ, къ генеральшѣ Бороздиной. Генеральша Бороздина или перестроила этотъ домъ, или надстроила на немъ еще одинъ этажъ, и владѣла имъ до царствованія Павла Петровича, когда она обратилась къ императору съ длиннѣйшимъ прошеніемъ, которое очень характерно для психологіи родовитаго дворянства Павловской эпохи [355)]:
«Ваше императорское величество, великій государь! Высокомонаршая твоя милость благотворительный нашъ государь! — такъ начинаетъ свое прошеніе генеральша Бороздина — облегчила души моей страданіе и ожитворила надежду насъ питающею; нещастный мужъ мой изъ старшихъ генералъ-порутчиковъ посрамленъ и выгнанъ княземъ Потемкинымъ (нелюбовь Павла къ Потемкину была извѣстна) изъ службы за то только, чтобъ очи
стить мѣсто къ повышенію его ближнихъ. Пораженіе сіе было для него убивственно тѣмъ болѣе, что онъ не за
служилъ свое безчестіе, продолжая 45-лѣтнюю службу свою безъ порочно и бывъ еще въ маленкомъ чине го
сударынею родительницею твоею сотменною милостію за отличную исправность своей должности всемилостивѣйше пожалованъ въ штабсъ-капитаны и въ тебѣ, пра
ведный, государь, 13 лѣтъ ожидалъ своего правосудія, но смерть лишила его сего счастья и возможности доказать тебѣ, великій монархъ, безпредѣльное свое усердіе, кото
рымъ онъ былъ исполненъ до послѣдняго издыханія и тѣмъ ввергнулъ все семейство его въ совершенное отчая
ніе. А я, потерявъ симъ надежду и пропитаніе, осмелилась повергнуть себя къ освященнымъ стопамъ вашего императорскаго величества. Щедролюбивый монархъ! По неизрѣченному твоему милосердію удостой ты мило
стивѣйшаго вниманія всеподданнѣйшее мое прошеніе и повели взять домъ мой въ казну по оценкѣ! Великій го
сударь! обрати милосердный взоръ твой на нещастное мое состояніе и позволь мнѣ объяснить горестное мое положеніе. По стѣсненнымъ нашимъ обстоятельствамъ и для по
собія къ оплатѣ долговъ, старались мы заложить домъ въ государственномъ заемномъ банкѣ и въ 1795 году апрѣлѣ мѣсяцѣ просила я городовую думу здѣлать оному оценку по установленному въ томъ банкѣ порядку, но го
чѣмъ совершенно меня разстроила и наконецъ, положила оценку въ 50 т. р. назнача всему цѣны столь низкія, что явно доказываетъ или ихъ оценщиковъ незнаніе цѣнить строенія, или желаніе ихъ мнѣ здѣлать симъ притѣсненіе. А какъ она, городовая дума, и нынѣ по требованію гене
рала Попова оцѣнить домъ мой, ту же оценку утвердила,
то я была принуждена призвать къ оценкѣ каменныхъ дѣлъ мастера Висконти и архитектора Бренна, которыхъ я просила оцѣнить домъ мой по сущей справедливости,
(изъ «Исторіи Русскаго Искусства» И. Грабаря).
ждать, что генералъ-прокурорскій домъ нѣкогда принадлежалъ Шувалову и былъ постройкою Кокоринова. Мы говоримъ «счелъ возможнымъ» потому, что большая часть указанныхъ нами данныхъ была опубликована въ печати задолго до появленія «Исторіи русскаго искус
ства» и, слѣдовательно, они должны были быть извѣстны историку русскаго искусства и ими быть опровергнуты (чего не сдѣлано) новыми архивными данными, или приняты. Но г. Грабарь прибѣгнулъ къ своему излюблен
ному «стилистическому» доказательству, и въ результатѣ одно изъ раннихъ твореній Растрелли сдѣлалось въ «Исторіи русскаго искусства» памятникомъ творчества Кокоринова и перехода отъ барокко къ классицизму.
Первый значительный ремонтъ былъ въ 1818— 1819 г.г. — 15 февраля 1919 г. [349)], освятили вновь по
строенную въ генералъ-прокурорскомъ домѣ церковь; въ этомъ ремонтѣ принимали участіе архитектора: Русска, Минчаки, Шарлемань.
Второй ремонтъ былъ въ 1845—1852 г.г., когда 7 іюля 1846 года [350)] заложили домъ на Екатерининскую улицу; въ этомъ ремонтѣ участвовали архитектора: Браунъ, Ефимовъ, А. П. Брюлловъ и инженеръ-маіоръ Толстой.
Слѣдствіемъ этихъ двухъ ремонтовъ было: 1) вышеуказанное измѣненіе фасада, 2) перестройка дворовыхъ флигелей, 3) сломка 2-этажиаго флигеля на нынѣшнюю Екатерининскую улицу, 4) замѣна его 3-этажнымъ до
момъ. Надъ послѣднимъ уже въ наше время надстроили еще одинъ этажъ.
Оканчивая наше повѣствованіе о генералъ-прокурорскомъ домѣ, мы не можемъ не сдѣлать еще слѣдующаго замѣчанія: если и искать «стилистическаго
сходства» этого дома съ какой-либо другой постройкою,
то при видѣ срединнаго выступа этого дома невольно приходятъ на память боковые выступы Зимняго дворца.
Переходимъ теперь къ домамъ Невскаго проспекта. Они перестроены, принадлежатъ различнымъ владѣльцамъ, но въ 1763 г. мы читаемъ слѣдующее извѣщеніе [351)] :
«Его превосходительства г. генералъ-порутчика И. И. Шувалова отдаются въ наемъ два каменные дома со служ
бами, мебелями, состоящіе на Адмиралтейской сторонѣ, противъ Гостинаго двора».
Изъ этихъ двухъ домовъ владѣлецъ, оставивъ для
себя угловой на нынѣшнюю Екатерининскую ул., подарилъ угловой на Большой Садовой своей любимой сестрѣ Прасковьѣ Ивановнѣ кн. Голицыной; дѣйствительно, напр. въ 1776 г., мы сталкиваемся съ такимъ извѣстіемъ [352)] :
«Домъ ея сіятельства княгини Прасковьи Ивановны Голицыной по Невской перспективѣ и Садовой улицѣ желающимъ купить, о цѣнѣ спросить въ домѣ его превосхо
дительства Иванъ Ивановича Шувалова у управителя Лобкова». Домъ этотъ и перешелъ сперва къ купцу Але
ксандру Симонову [353)], затѣмъ къ статскому совѣтнику Беку (въ 1786 году съ него собиралось до 2 т. р. дохода) [354)] и, наконецъ, къ генеральшѣ Бороздиной. Генеральша Бороздина или перестроила этотъ домъ, или надстроила на немъ еще одинъ этажъ, и владѣла имъ до царствованія Павла Петровича, когда она обратилась къ императору съ длиннѣйшимъ прошеніемъ, которое очень характерно для психологіи родовитаго дворянства Павловской эпохи [355)]:
«Ваше императорское величество, великій государь! Высокомонаршая твоя милость благотворительный нашъ государь! — такъ начинаетъ свое прошеніе генеральша Бороздина — облегчила души моей страданіе и ожитворила надежду насъ питающею; нещастный мужъ мой изъ старшихъ генералъ-порутчиковъ посрамленъ и выгнанъ княземъ Потемкинымъ (нелюбовь Павла къ Потемкину была извѣстна) изъ службы за то только, чтобъ очи
стить мѣсто къ повышенію его ближнихъ. Пораженіе сіе было для него убивственно тѣмъ болѣе, что онъ не за
служилъ свое безчестіе, продолжая 45-лѣтнюю службу свою безъ порочно и бывъ еще въ маленкомъ чине го
сударынею родительницею твоею сотменною милостію за отличную исправность своей должности всемилостивѣйше пожалованъ въ штабсъ-капитаны и въ тебѣ, пра
ведный, государь, 13 лѣтъ ожидалъ своего правосудія, но смерть лишила его сего счастья и возможности доказать тебѣ, великій монархъ, безпредѣльное свое усердіе, кото
рымъ онъ былъ исполненъ до послѣдняго издыханія и тѣмъ ввергнулъ все семейство его въ совершенное отчая
ніе. А я, потерявъ симъ надежду и пропитаніе, осмелилась повергнуть себя къ освященнымъ стопамъ вашего императорскаго величества. Щедролюбивый монархъ! По неизрѣченному твоему милосердію удостой ты мило
стивѣйшаго вниманія всеподданнѣйшее мое прошеніе и повели взять домъ мой въ казну по оценкѣ! Великій го
сударь! обрати милосердный взоръ твой на нещастное мое состояніе и позволь мнѣ объяснить горестное мое положеніе. По стѣсненнымъ нашимъ обстоятельствамъ и для по
собія къ оплатѣ долговъ, старались мы заложить домъ въ государственномъ заемномъ банкѣ и въ 1795 году апрѣлѣ мѣсяцѣ просила я городовую думу здѣлать оному оценку по установленному въ томъ банкѣ порядку, но го
родская дума продолжила оную годъ и пятъ мѣсяцевъ,
чѣмъ совершенно меня разстроила и наконецъ, положила оценку въ 50 т. р. назнача всему цѣны столь низкія, что явно доказываетъ или ихъ оценщиковъ незнаніе цѣнить строенія, или желаніе ихъ мнѣ здѣлать симъ притѣсненіе. А какъ она, городовая дума, и нынѣ по требованію гене
рала Попова оцѣнить домъ мой, ту же оценку утвердила,
то я была принуждена призвать къ оценкѣ каменныхъ дѣлъ мастера Висконти и архитектора Бренна, которыхъ я просила оцѣнить домъ мой по сущей справедливости,