ненію зданія городской ратуши, университета и австрійскаго парламента. Три послѣднія зданія составляютъ въ проектѣ какъ бы одну группу строеній. Эта гигантская работа поручена архитекторамъ Ферстелю и Ганзену; впрочемъ, время приступленія къ ра
ботамъ еще окончательно не назначено. Носятся также слухи о перестройкѣ императорскаго дворца, для котораго уже составлены проекты Готфр. Земперомъ. Нужно замѣтить, что если кото
рое либо изъ этихъ зданій и нуждается въ перестройкѣ, такъ это именно императорскій дворецъ, одно изъ безобразнѣйшихъ строеній австрійской столицы; зданіе это, лишено всякаго ар
хитектурнаго значенія, и, вѣроятно, до сихъ норъ не перестроивалось единственно изъ уваженія къ старинѣ и нѣкоторымъ воспоминаніямъ.
Въ ближайшемъ будущемъ предположено выстроить домъ для министерства юстиціи и генеральнаго штаба, а также много другихъ необходимыхъ общественныхъ зданій, какъ напр. школъ, рынковъ и пр. Словомъ, имѣется въ виду рядъ грандіознѣйшихъ предпріятій, которыя едва ли приходилось другимъ столицамъ осу
ществить въ короткій періодъ какихъ нибудь 15—20 лѣтъ, и тѣмъ дать возможность архитекторамъ и вообще техникамъ выказать въ полномъ блескѣ ихъ таланты и знанія.
Изучая новѣйшія городскія постройки Вѣны, мы приходимъ къ тому заключенію, что онѣ суть блестящіе плоды самостоятельной умственной работы мѣстныхъ строителей. Въ ихъ произведеніяхъ не замѣчается примѣси посторонняго элемента, и вполнѣ отражается веселый, легкій, дышущій наслажденіемъ характеръ вѣн
скаго народонаселенія. Правда, здѣсь иногда работали и не вѣнскіе архитекторы, оттого подчасъ проглядываетъ и берлинское, даже французское вліяніе; но въ общей сложности господствуетъ одинъ и тотже своеобразный архитектурный типъ, которому подчинились и иноземные строители.
Въ Вѣнѣ, стиль возрожденія (Renaissance) получилъ рѣшительный перевѣсъ надь всѣми другими направленіями въ области архитектуры; только здѣсь онъ принялъ иную физіономію, выразился въ иномъ духѣ, чѣмъ въ Парижѣ и Берлинѣ.
Renaissance современной франціи, котораго придерживаются нынѣшніе строители, правда имѣетъ характеръ совершенно національный; но произведенія эпохи Генриха II и Франциска I, счи
тающіяся лучшими представителями архитектуры того вре
мени, при всей талантливости ихъ авторовъ, — все же не свободны отъ баррочныхъ примѣсей, и потому, въ сравненіи съ итальянскими произведеніями эпохи возрожденія, занимаютъ лишь второстепенное мѣсто. Пуризмъ же современной берлинской школы дохо
дитъ до сухости въ формахъ, и ясно видно въ строеніяхъ, что детали ихъ составлены по извѣстнымъ заученнымъ правиламъ, воспроизведены по шаблонамъ, вынесеннымъ изъ академической аудиторіи. Такая сухость, безжизненность берлинскихъ построекъ, овладѣвшая нетолько всей столицею, но и другими мѣстами государства, остались не безъ послѣдствій и отразились на произведеніяхъ всѣхъ отраслей художественной промышленности. Если въ вѣнскихъ
Стиль ЛюДОВИКА ХѴI (Этюдъ).
архитекторахъ слишкомъ мало школы, то въ берлинскихъ — ея слишкомъ много. Какъ въ Берлинѣ, такъ и въ Парижѣ, архитекторы работаютъ по шаблонамъ принятаго направленія; первые — но шабло
намъ современнаго Шинкелевскаго классицизма, послѣдніе — по шабло - намъ французскаго Renaissance’a прежнихъ временъ или же ны
нѣшняго ново-греческаго подражанія (neogrec). И Вѣнѣ теперь уже грозитъ опасность пойти по слѣдамъ Берлина и Парижа, такъ какъ возникшія строительныя общества, имѣющія прежде всего въ виду быструю постройку громадныхъ частныхъ зданій, смотрятъ уже на архитектуру менѣе какъ на искусство, а скорѣй
какъ на промыселъ, что, конечно, должно вредно отразиться на художественной сторонѣ строительнаго дѣла. При такомъ взглядѣ, работа архитектора выходитъ фабричной, и молодыя силы при
нуждены работать акціонерамъ, которые заботятся, прежде всего о своихъ выгодахъ, и не обращаютъ вниманія на то: изящно, или уродливо исполнена предпринятая ими постройка — лишь бы она давала хорошую денежную прибыль.
Renaissance въ Вѣнѣ заимствуется преимущественно изъ Италіи и иногда изъ древне-греческихъ памятниковъ - Руководствуясь такими источниками, вѣнскіе архитекторы, обладая врожденнымъ талантомъ и вѣрнымъ чутьемъ, достигли, какъ и надо было ожидать, блестящихъ результатовъ, которые мы имѣемъ передъ гла
зами. Пожелаемъ, чтобы они не сбились съ этого хорошаго пути, никогда не забывая, что истинная красота заключается въ изящной простотѣ формъ, а не въ чрезмѣрной ихъ пышности.
Къ сожалѣнію, увеличивающееся въ вѣнскомъ обществѣ пристрастіе къ неблагоразумной роскоши грозитъ искусству упадкомъ. Наружный блескъ, которымъ пытаются замѣнить простую красоту формъ и матеріала, не создастъ направленія, способнаго воспи
тать поколѣніе истинныхъ художниковъ и хорошихъ мастеровъ.
Въ Вѣнѣ нерѣдко, въ настоящее время, на простыхъ домахъ для найма встрѣчаются, кромѣ чрезмѣрно богатой, излишней лѣпной орнаментаціи, еще позолота орнаментовъ и живопись, что, по моему мнѣнію, позволительно примѣнить въ рѣдкихъ случаяхъ къ общественныъ амятникамъ зодчества. Что же касается до техниче
скаго исполненія, то въ этой сферѣ, кажется, сказано послѣднее слово. Каменныя, столярныя и всѣ другія работы доведены до такого совершенства, что но крайней мѣрѣ насъ онѣ должны привести въ удивленіе. Однако, сопоставляя техническое совершенство произведеній вѣнскаго мастерового съ его образованіемъ, какъ школьнымъ, такъ и техническимъ, а также со всѣми улучшеніями
быта мѣстнаго рабочаго класса — является убѣжденіе, что при тожественныхъ условіяхъ можно достигнуть и у насъ подобныхъ же результатовъ въ техникѣ. Но для этого нужно не только время, но еще и починъ съ нашей стороны въ дѣлѣ образовянія хорошихъ мастеровыхъ.
Починъ этотъ мы видимъ прежде всего въ учрежденіи пока школъ для образованія десятниковъ, такъ какъ не въ нашихъ силахъ воспитать весь рабочій контингентъ.
I. Китнеръ.
монархію; оно бросилось искать тихихъ наслажденій у домашняго очага, въ кругу новыхъ ученыхъ, а художество, какъ наиболѣе
впечатлительное въ семьѣ искусствъ, незамедлило отозваться этой жизни — съ особеннымъ воодушевленіемъ. Результатомъ этого дви
женія въ искусствѣ явился извѣстный пошибъ, который носитъ мало характеризующее названіе стиля Людовика ХѴІ-го.
Мы говоримъ мало характеризующее, потому, что стиль этотъ явился задолго до Людовика ХVІ-го и всего менѣе обязанъ ему развитіемъ, хотя вліяніе „мѣщанскаго короля“, который былъ и плотникомъ, и художникомъ въ душѣ, отчасти и содѣйствовало его распространенію.
Чтобы объяснить себѣ происхожденіе стиля и странный наплывъ въ его формахъ чуждыхъ французской націи античныхъ элемен
товъ, обратимся къ первымъ временамъ реакціи въ искусствѣ тото времени.
Мы сказали, что общество силилось забыть только что пережи
Вторая половина XVIII столѣтія, памятная въ исторіи народовъ, какъ эпоха переходная отъ жизни и побужденій чисто индивиду
альныхъ къ цѣлямъ и стремленіямъ болѣе общимъ и высшимъ, отразилась на искусствѣ съ особенною силою. Старая жизнь, ста
рые нравы, кружившіеся въ одуряющемъ самозабвеніи на рыхлой и шаткой уже почвѣ послѣднихъ годовъ Людовика ХV-го, не долго крѣпились передъ вліяніемъ новаго времени.
Философское направленіе, вызванное свѣтилами вѣка Ж. Ж. Руссо, Вольтеромъ, Реналемъ, Монтескье, д’Аламберомъ, Гельве
ціемъ, Дидеро и проч., скоро проникло въ массы и вызвало вскорѣ затѣмъ то великое явленіе, которое произвело громадный переворотъ въ новѣйшей исторіи Европы и уничтожило отжившія формы французскаго королевства.
Общество, въ эту транзитную эпоху, какъ бы очнувшись отъ изнѣженной и безсмысленой придворной жизни, старалось всѣми силами забыть свою развратную молодость и старую, ненавистную
ботамъ еще окончательно не назначено. Носятся также слухи о перестройкѣ императорскаго дворца, для котораго уже составлены проекты Готфр. Земперомъ. Нужно замѣтить, что если кото
рое либо изъ этихъ зданій и нуждается въ перестройкѣ, такъ это именно императорскій дворецъ, одно изъ безобразнѣйшихъ строеній австрійской столицы; зданіе это, лишено всякаго ар
хитектурнаго значенія, и, вѣроятно, до сихъ норъ не перестроивалось единственно изъ уваженія къ старинѣ и нѣкоторымъ воспоминаніямъ.
Въ ближайшемъ будущемъ предположено выстроить домъ для министерства юстиціи и генеральнаго штаба, а также много другихъ необходимыхъ общественныхъ зданій, какъ напр. школъ, рынковъ и пр. Словомъ, имѣется въ виду рядъ грандіознѣйшихъ предпріятій, которыя едва ли приходилось другимъ столицамъ осу
ществить въ короткій періодъ какихъ нибудь 15—20 лѣтъ, и тѣмъ дать возможность архитекторамъ и вообще техникамъ выказать въ полномъ блескѣ ихъ таланты и знанія.
Изучая новѣйшія городскія постройки Вѣны, мы приходимъ къ тому заключенію, что онѣ суть блестящіе плоды самостоятельной умственной работы мѣстныхъ строителей. Въ ихъ произведеніяхъ не замѣчается примѣси посторонняго элемента, и вполнѣ отражается веселый, легкій, дышущій наслажденіемъ характеръ вѣн
скаго народонаселенія. Правда, здѣсь иногда работали и не вѣнскіе архитекторы, оттого подчасъ проглядываетъ и берлинское, даже французское вліяніе; но въ общей сложности господствуетъ одинъ и тотже своеобразный архитектурный типъ, которому подчинились и иноземные строители.
Въ Вѣнѣ, стиль возрожденія (Renaissance) получилъ рѣшительный перевѣсъ надь всѣми другими направленіями въ области архитектуры; только здѣсь онъ принялъ иную физіономію, выразился въ иномъ духѣ, чѣмъ въ Парижѣ и Берлинѣ.
Renaissance современной франціи, котораго придерживаются нынѣшніе строители, правда имѣетъ характеръ совершенно національный; но произведенія эпохи Генриха II и Франциска I, счи
тающіяся лучшими представителями архитектуры того вре
мени, при всей талантливости ихъ авторовъ, — все же не свободны отъ баррочныхъ примѣсей, и потому, въ сравненіи съ итальянскими произведеніями эпохи возрожденія, занимаютъ лишь второстепенное мѣсто. Пуризмъ же современной берлинской школы дохо
дитъ до сухости въ формахъ, и ясно видно въ строеніяхъ, что детали ихъ составлены по извѣстнымъ заученнымъ правиламъ, воспроизведены по шаблонамъ, вынесеннымъ изъ академической аудиторіи. Такая сухость, безжизненность берлинскихъ построекъ, овладѣвшая нетолько всей столицею, но и другими мѣстами государства, остались не безъ послѣдствій и отразились на произведеніяхъ всѣхъ отраслей художественной промышленности. Если въ вѣнскихъ
Стиль ЛюДОВИКА ХѴI (Этюдъ).
архитекторахъ слишкомъ мало школы, то въ берлинскихъ — ея слишкомъ много. Какъ въ Берлинѣ, такъ и въ Парижѣ, архитекторы работаютъ по шаблонамъ принятаго направленія; первые — но шабло
намъ современнаго Шинкелевскаго классицизма, послѣдніе — по шабло - намъ французскаго Renaissance’a прежнихъ временъ или же ны
нѣшняго ново-греческаго подражанія (neogrec). И Вѣнѣ теперь уже грозитъ опасность пойти по слѣдамъ Берлина и Парижа, такъ какъ возникшія строительныя общества, имѣющія прежде всего въ виду быструю постройку громадныхъ частныхъ зданій, смотрятъ уже на архитектуру менѣе какъ на искусство, а скорѣй
какъ на промыселъ, что, конечно, должно вредно отразиться на художественной сторонѣ строительнаго дѣла. При такомъ взглядѣ, работа архитектора выходитъ фабричной, и молодыя силы при
нуждены работать акціонерамъ, которые заботятся, прежде всего о своихъ выгодахъ, и не обращаютъ вниманія на то: изящно, или уродливо исполнена предпринятая ими постройка — лишь бы она давала хорошую денежную прибыль.
Renaissance въ Вѣнѣ заимствуется преимущественно изъ Италіи и иногда изъ древне-греческихъ памятниковъ - Руководствуясь такими источниками, вѣнскіе архитекторы, обладая врожденнымъ талантомъ и вѣрнымъ чутьемъ, достигли, какъ и надо было ожидать, блестящихъ результатовъ, которые мы имѣемъ передъ гла
зами. Пожелаемъ, чтобы они не сбились съ этого хорошаго пути, никогда не забывая, что истинная красота заключается въ изящной простотѣ формъ, а не въ чрезмѣрной ихъ пышности.
Къ сожалѣнію, увеличивающееся въ вѣнскомъ обществѣ пристрастіе къ неблагоразумной роскоши грозитъ искусству упадкомъ. Наружный блескъ, которымъ пытаются замѣнить простую красоту формъ и матеріала, не создастъ направленія, способнаго воспи
тать поколѣніе истинныхъ художниковъ и хорошихъ мастеровъ.
Въ Вѣнѣ нерѣдко, въ настоящее время, на простыхъ домахъ для найма встрѣчаются, кромѣ чрезмѣрно богатой, излишней лѣпной орнаментаціи, еще позолота орнаментовъ и живопись, что, по моему мнѣнію, позволительно примѣнить въ рѣдкихъ случаяхъ къ общественныъ амятникамъ зодчества. Что же касается до техниче
скаго исполненія, то въ этой сферѣ, кажется, сказано послѣднее слово. Каменныя, столярныя и всѣ другія работы доведены до такого совершенства, что но крайней мѣрѣ насъ онѣ должны привести въ удивленіе. Однако, сопоставляя техническое совершенство произведеній вѣнскаго мастерового съ его образованіемъ, какъ школьнымъ, такъ и техническимъ, а также со всѣми улучшеніями
быта мѣстнаго рабочаго класса — является убѣжденіе, что при тожественныхъ условіяхъ можно достигнуть и у насъ подобныхъ же результатовъ въ техникѣ. Но для этого нужно не только время, но еще и починъ съ нашей стороны въ дѣлѣ образовянія хорошихъ мастеровыхъ.
Починъ этотъ мы видимъ прежде всего въ учрежденіи пока школъ для образованія десятниковъ, такъ какъ не въ нашихъ силахъ воспитать весь рабочій контингентъ.
I. Китнеръ.
монархію; оно бросилось искать тихихъ наслажденій у домашняго очага, въ кругу новыхъ ученыхъ, а художество, какъ наиболѣе
впечатлительное въ семьѣ искусствъ, незамедлило отозваться этой жизни — съ особеннымъ воодушевленіемъ. Результатомъ этого дви
женія въ искусствѣ явился извѣстный пошибъ, который носитъ мало характеризующее названіе стиля Людовика ХѴІ-го.
Мы говоримъ мало характеризующее, потому, что стиль этотъ явился задолго до Людовика ХVІ-го и всего менѣе обязанъ ему развитіемъ, хотя вліяніе „мѣщанскаго короля“, который былъ и плотникомъ, и художникомъ въ душѣ, отчасти и содѣйствовало его распространенію.
Чтобы объяснить себѣ происхожденіе стиля и странный наплывъ въ его формахъ чуждыхъ французской націи античныхъ элемен
товъ, обратимся къ первымъ временамъ реакціи въ искусствѣ тото времени.
Мы сказали, что общество силилось забыть только что пережи
Вторая половина XVIII столѣтія, памятная въ исторіи народовъ, какъ эпоха переходная отъ жизни и побужденій чисто индивиду
альныхъ къ цѣлямъ и стремленіямъ болѣе общимъ и высшимъ, отразилась на искусствѣ съ особенною силою. Старая жизнь, ста
рые нравы, кружившіеся въ одуряющемъ самозабвеніи на рыхлой и шаткой уже почвѣ послѣднихъ годовъ Людовика ХV-го, не долго крѣпились передъ вліяніемъ новаго времени.
Философское направленіе, вызванное свѣтилами вѣка Ж. Ж. Руссо, Вольтеромъ, Реналемъ, Монтескье, д’Аламберомъ, Гельве
ціемъ, Дидеро и проч., скоро проникло въ массы и вызвало вскорѣ затѣмъ то великое явленіе, которое произвело громадный переворотъ въ новѣйшей исторіи Европы и уничтожило отжившія формы французскаго королевства.
Общество, въ эту транзитную эпоху, какъ бы очнувшись отъ изнѣженной и безсмысленой придворной жизни, старалось всѣми силами забыть свою развратную молодость и старую, ненавистную