ГОРОДСКОЕ ПРЕОБРАЖЕНСКОЕ КЛАДБИЩЕ
СЪ ПРІЕМНОЙ СТАНЦІЕЙ ДЛЯ ПОКОЙНИКОВЪ ВЪ С.-ПЕТЕРБУРГѢ.
Италію, гдѣ путешествовалъ съ научною цѣлью въ сообществѣ нѣсколькихъ художниковъ. Аббатъ Сен-Нонъ былъ самъ художникъ и отличный граверъ; изъ произведеній его наиболѣе замѣчатель
ны Vues de Rome, 60 таб., и Voyage pittoresque de Naples et de Sicile, въ 5-ти томахъ, in f°, съ рисунками, частію гравированными имъ самимъ. Этотъ просвѣщенный любитель-художникъ замѣчателенъ вліяніемъ своимъ на вкусъ того времени; всѣ виньетки въ его сочиненіяхъ исполнены удивительно отчетливо, съ чистымъ пошибомъ стиля Людовика ХѴІ-го.
Фрагонаръ (Т. Fragonard), сопутствовавшій аббату и вдохновленный классическими образцами Италіи, внесъ въ свои наброски и виньетки много античныхъ элементовъ; его лучшія произведенія —
это акватинты съ итальянскихъ мастеровъ и наброски плафоновъ съ амурами.
Лепренсъ (S. Leprince), братъ извѣстной Ж. Leprince de Ваиmont, также бывшій въ компаніи аббата Сен-Нона, принадлежитъ,
по стилю, еще къ переходной эпохѣ. Въ его рисункѣ медальонъ и воздушная гирлянда уже занимаютъ первенствующее мѣсто, но изодранный рокайль еще не совсѣмъ исчезъ. Лепренсъ всецѣло пре
дался пейзажу, съумѣлъ ввести въ него тѣ декоративныя условія и эффекты въ контрастахъ массъ и силуэтовъ, тѣней и полутоновъ,
которые вскорѣ составили особый жанръ — pittoresque, теперь исчезнувшій безслѣдно. Говоря объ Лепренсѣ, нельзя не вспомнить о руинахъ, главнымъ образомъ ему обязанныхъ своимъ распро
страненіемъ. Лепренсъ, какъ видно, посѣтилъ не одну Италію; у насъ есть указанія о Лепренсѣ-художпикѣ временъ императ
рицы Елисаветы Петровны, который расписалъ двери и многіе плафоны въ бывшемъ Зимнемъ дворцѣ.
Башeлъе (T. T. Bachelier, 1724—1805), также принадлежавшій къ переходной эпохѣ, живописецъ короля. Онъ оставилъ пре
лестныя виньетки и гравюры къ богатому изданію in f° басенъ
Лафонтена. Граверъ его — Шоффаръ (Choffard), чистотою штриха и блескомъ въ отдѣлкѣ, придалъ большую силу его рисункамъ. Башелье, между прочимъ, превосходно писалъ плоды и цвѣты, преимущественно на фарфорѣ и инкаустикою; въ этомъ отношеніи из
вѣстно его сочиненіе „Histoire et secret de la peinture à la cire.
Paris, 1755“. Наконецъ, онъ заслужилъ благодарность потомства добрымъ починомъ, устроивъ безплатную школу для техническаго рисованія.
Пріеръ (P. T. Prieur) оставилъ нѣсколько серій арабесокъ и рисунковъ для панно и пр. Онъ ниже своихъ современниковъ по искусству, а гравировка его рисунковъ (граверъ Фай—Fay) доволь
но небрежна. Пріеръ особенно неудаченъ въ группировкѣ амуровъ и сфинксовъ, позы которыхъ у него выходятъ часто уродливыми.
Къ числу мѣръ, принятыхъ въ недавнее время для улучшенія санитарнаго положенія Петербурга, слѣдуетъ отнести устройство новыхъ кладбищъ далеко за окраиной города. Одно изъ этихъ
кладбищъ, Преображенское, на 10 верстѣ, по линіи николаевской желѣзной дороги, съ 1-го декабря 1872 г. открыто для погребе
нія покойниковъ; второе — по финляндской дорогѣ, къ устройству котораго уже приняты всѣ мѣры, вѣроятно, будетъ открыто въ нынѣшнемъ 1873 году.
Большинство публики весьма мало знакомо съ положеніемъ нашихъ кладбищъ и имѣетъ лишь смутное понятіе о томъ въ санитарномъ отношеніи вредѣ, который намъ приноситъ близость кладбища къ городу. Послѣднее обстоятельство давно уже обра
тило на себя вниманіе лицъ, поставленныхъ во главѣ городского управленія; особая коммиссія занималась разработкою этого вопроса съ 1865 года, но только въ ноябрѣ 1871 года Высочайшее повелѣніе объ устройствѣ новыхъ кладбищъ было передано въ петербургскую городскую распорядительную думу.
Для правильнаго и точнаго разсмотрѣнія всѣхъ подробностей дѣла, назначена была, подъ предсѣдательствомъ г. городского головы Н. И. Погребова, коммиссія, въ которой приняли участіе члены санитарной коммиссіи — генералъ-маіоръ Романовскій и стат
скій совѣтникъ Жуковскій, членъ распорядительной думы Рудановскій, предсѣдатель бывшей при думѣ кладбищенской коммиссіи
Яковлевъ, предсѣдатель хозяйственно-строительной коммиссіи генералъ-маіоръ Жербинъ, настоятель смоленскаго кладбища протоіерей Исполатовъ и надворный совѣтникъ Бѣляевъ. Кромѣ того, къ участію въ дѣлахъ коммиссіи были приглашены: город
ской инженеръ, полковникъ Карловичъ, городской архитекторъ Мерцъ, городской землемѣръ Путилинъ, старшій врачъ полиціи Шабловскій, губернскій землемѣръ Корженевскій и гг. архитекторы Сюзоръ и Шкларевичъ.
Труды коммиссіи по устройству столичныхъ кладбищъ весьма подробно изложены въ изданной недавно брошюрѣ „О кладби
щахъ въ С.-Петербургѣ,“ составленной и изданной однимъ изъ дѣятельныхъ членовъ коммиссіи, В. В. Бѣляевымъ. Это сочиненіе заключаетъ въ себѣ, между прочимъ, историческій обзоръ петербургскихъ кладбищъ, начиная съ самаго основанія города.
Считаемъ не лишнимъ сообщить читателямъ нѣкоторыя интересныя подробности, заимствованныя изъ этого труда.
Причина, вызвавшая необходимость учрежденія новыхъ кладбищъ вдали отъ населенныхъ мѣстъ города, заключалась, какъ уже было выше сказано, въ томъ вредѣ, который должны были приносить заразительныя испаренія, поднимающіяся надъ кладбищами.
Статистическія свѣдѣнія показываютъ, что относительная смертность была гораздо больше не въ центрѣ города, гдѣ по скучен
Лалондъ (De la Lande) (гравировалъ Верто — Berthauld) издалъ нѣсколько серій рисунковъ преимущественно мебели и тягъ.
Паттъ (P. Patte), ученикъ и послѣдователь извѣстнаго архитектора Блонделя (T. F. Blondel), окончилъ трудъ послѣдняго „Cours d’architecture, 1761“, въ 6-ти томахъ, и издалъ свое „Mo
numents érigées en France, 1765“. Оба сочиненія весьма богаты деталями и образцами внутренняго убранства въ стилѣ Людовика ХVІ-го.
Нефоржъ (Neufforge) оставилъ серію рисунковъ подсвѣчниковъ и канделябръ, которые могутъ служить богатыми мотивами; вообще спеціальность его — мелкая утварь.
Саламбъе (Salambier), одинъ изъ плодовитѣйшихъ рисовальщиковъ своего времени, можетъ считаться вмѣстѣ съ тѣмъ и лучшимъ. Онъ особенно развилъ арабескъ, которому придалъ большую легкость и прелесть; изъ оставшихся произведеній его извѣстны рисунки мебели и утвари, физовъ и дверныхъ полотенъ.
Форти (Forty) — церковная утварь разнообразныхъ мотивовъ.
Ле-Барбье (Le-Barbier) иллюстрировалъ идилліи Гесснера пре
лестными виньетками, которыя представляютъ богатый матеріалъ для разработки.
Рансонъ (Ranson) (граверы—Берто, Berthauld и Воазаръ, Е. Voysard) работалъ преимущественно надъ флорою, его „Nouveau
recueil de jolies trophées, cartouches, fleurs et fruits utiles aux Artistes de tous genre“ представляетъ богатое собраніе букетовъ, вазъ съ цвѣтами, гирляндъ, вѣнковъ и пр. самыхъ разнообразныхъ комбинаціи.
Буше сынъ (Boucher) оставилъ образцы отдѣлки комнатъ. Онъ работалъ въ самый горячій періодъ отвращенія отъ принциповъ стиля Помпадуръ, вслѣдствіе чего его произведенія отличаются излишнею сухостью и строгостью.
Торо (Того) весьма плодовитъ, но, къ сожалѣнію, недостаточно чистъ и серьезенъ, а главное — мало практиченъ. Въ немъ замѣтно, между прочимъ, сильное стремленіе къ итальянской школѣ.
Наконецъ, мы заключимъ нашъ бѣглый обзоръ архитекторовъ и граверовъ короля — Делафоссомъ (De la Fosse), манера котораго хотя и тяжеловата, но служитъ весьма нагляднымъ и поучитель
нымъ примѣромъ своего вѣка. Онъ оставилъ, между прочимъ, мотивы печей, пьедесталовъ и треножниковъ, которые по богатству фантазіи такъ и просятся подъ карандашъ.
Инженеръ-архитекторъ графъ де-Рошфоръ.
СЪ ПРІЕМНОЙ СТАНЦІЕЙ ДЛЯ ПОКОЙНИКОВЪ ВЪ С.-ПЕТЕРБУРГѢ.
Италію, гдѣ путешествовалъ съ научною цѣлью въ сообществѣ нѣсколькихъ художниковъ. Аббатъ Сен-Нонъ былъ самъ художникъ и отличный граверъ; изъ произведеній его наиболѣе замѣчатель
ны Vues de Rome, 60 таб., и Voyage pittoresque de Naples et de Sicile, въ 5-ти томахъ, in f°, съ рисунками, частію гравированными имъ самимъ. Этотъ просвѣщенный любитель-художникъ замѣчателенъ вліяніемъ своимъ на вкусъ того времени; всѣ виньетки въ его сочиненіяхъ исполнены удивительно отчетливо, съ чистымъ пошибомъ стиля Людовика ХѴІ-го.
Фрагонаръ (Т. Fragonard), сопутствовавшій аббату и вдохновленный классическими образцами Италіи, внесъ въ свои наброски и виньетки много античныхъ элементовъ; его лучшія произведенія —
это акватинты съ итальянскихъ мастеровъ и наброски плафоновъ съ амурами.
Лепренсъ (S. Leprince), братъ извѣстной Ж. Leprince de Ваиmont, также бывшій въ компаніи аббата Сен-Нона, принадлежитъ,
по стилю, еще къ переходной эпохѣ. Въ его рисункѣ медальонъ и воздушная гирлянда уже занимаютъ первенствующее мѣсто, но изодранный рокайль еще не совсѣмъ исчезъ. Лепренсъ всецѣло пре
дался пейзажу, съумѣлъ ввести въ него тѣ декоративныя условія и эффекты въ контрастахъ массъ и силуэтовъ, тѣней и полутоновъ,
которые вскорѣ составили особый жанръ — pittoresque, теперь исчезнувшій безслѣдно. Говоря объ Лепренсѣ, нельзя не вспомнить о руинахъ, главнымъ образомъ ему обязанныхъ своимъ распро
страненіемъ. Лепренсъ, какъ видно, посѣтилъ не одну Италію; у насъ есть указанія о Лепренсѣ-художпикѣ временъ императ
рицы Елисаветы Петровны, который расписалъ двери и многіе плафоны въ бывшемъ Зимнемъ дворцѣ.
Башeлъе (T. T. Bachelier, 1724—1805), также принадлежавшій къ переходной эпохѣ, живописецъ короля. Онъ оставилъ пре
лестныя виньетки и гравюры къ богатому изданію in f° басенъ
Лафонтена. Граверъ его — Шоффаръ (Choffard), чистотою штриха и блескомъ въ отдѣлкѣ, придалъ большую силу его рисункамъ. Башелье, между прочимъ, превосходно писалъ плоды и цвѣты, преимущественно на фарфорѣ и инкаустикою; въ этомъ отношеніи из
вѣстно его сочиненіе „Histoire et secret de la peinture à la cire.
Paris, 1755“. Наконецъ, онъ заслужилъ благодарность потомства добрымъ починомъ, устроивъ безплатную школу для техническаго рисованія.
Пріеръ (P. T. Prieur) оставилъ нѣсколько серій арабесокъ и рисунковъ для панно и пр. Онъ ниже своихъ современниковъ по искусству, а гравировка его рисунковъ (граверъ Фай—Fay) доволь
но небрежна. Пріеръ особенно неудаченъ въ группировкѣ амуровъ и сфинксовъ, позы которыхъ у него выходятъ часто уродливыми.
Къ числу мѣръ, принятыхъ въ недавнее время для улучшенія санитарнаго положенія Петербурга, слѣдуетъ отнести устройство новыхъ кладбищъ далеко за окраиной города. Одно изъ этихъ
кладбищъ, Преображенское, на 10 верстѣ, по линіи николаевской желѣзной дороги, съ 1-го декабря 1872 г. открыто для погребе
нія покойниковъ; второе — по финляндской дорогѣ, къ устройству котораго уже приняты всѣ мѣры, вѣроятно, будетъ открыто въ нынѣшнемъ 1873 году.
Большинство публики весьма мало знакомо съ положеніемъ нашихъ кладбищъ и имѣетъ лишь смутное понятіе о томъ въ санитарномъ отношеніи вредѣ, который намъ приноситъ близость кладбища къ городу. Послѣднее обстоятельство давно уже обра
тило на себя вниманіе лицъ, поставленныхъ во главѣ городского управленія; особая коммиссія занималась разработкою этого вопроса съ 1865 года, но только въ ноябрѣ 1871 года Высочайшее повелѣніе объ устройствѣ новыхъ кладбищъ было передано въ петербургскую городскую распорядительную думу.
Для правильнаго и точнаго разсмотрѣнія всѣхъ подробностей дѣла, назначена была, подъ предсѣдательствомъ г. городского головы Н. И. Погребова, коммиссія, въ которой приняли участіе члены санитарной коммиссіи — генералъ-маіоръ Романовскій и стат
скій совѣтникъ Жуковскій, членъ распорядительной думы Рудановскій, предсѣдатель бывшей при думѣ кладбищенской коммиссіи
Яковлевъ, предсѣдатель хозяйственно-строительной коммиссіи генералъ-маіоръ Жербинъ, настоятель смоленскаго кладбища протоіерей Исполатовъ и надворный совѣтникъ Бѣляевъ. Кромѣ того, къ участію въ дѣлахъ коммиссіи были приглашены: город
ской инженеръ, полковникъ Карловичъ, городской архитекторъ Мерцъ, городской землемѣръ Путилинъ, старшій врачъ полиціи Шабловскій, губернскій землемѣръ Корженевскій и гг. архитекторы Сюзоръ и Шкларевичъ.
Труды коммиссіи по устройству столичныхъ кладбищъ весьма подробно изложены въ изданной недавно брошюрѣ „О кладби
щахъ въ С.-Петербургѣ,“ составленной и изданной однимъ изъ дѣятельныхъ членовъ коммиссіи, В. В. Бѣляевымъ. Это сочиненіе заключаетъ въ себѣ, между прочимъ, историческій обзоръ петербургскихъ кладбищъ, начиная съ самаго основанія города.
Считаемъ не лишнимъ сообщить читателямъ нѣкоторыя интересныя подробности, заимствованныя изъ этого труда.
Причина, вызвавшая необходимость учрежденія новыхъ кладбищъ вдали отъ населенныхъ мѣстъ города, заключалась, какъ уже было выше сказано, въ томъ вредѣ, который должны были приносить заразительныя испаренія, поднимающіяся надъ кладбищами.
Статистическія свѣдѣнія показываютъ, что относительная смертность была гораздо больше не въ центрѣ города, гдѣ по скучен
Лалондъ (De la Lande) (гравировалъ Верто — Berthauld) издалъ нѣсколько серій рисунковъ преимущественно мебели и тягъ.
Паттъ (P. Patte), ученикъ и послѣдователь извѣстнаго архитектора Блонделя (T. F. Blondel), окончилъ трудъ послѣдняго „Cours d’architecture, 1761“, въ 6-ти томахъ, и издалъ свое „Mo
numents érigées en France, 1765“. Оба сочиненія весьма богаты деталями и образцами внутренняго убранства въ стилѣ Людовика ХVІ-го.
Нефоржъ (Neufforge) оставилъ серію рисунковъ подсвѣчниковъ и канделябръ, которые могутъ служить богатыми мотивами; вообще спеціальность его — мелкая утварь.
Саламбъе (Salambier), одинъ изъ плодовитѣйшихъ рисовальщиковъ своего времени, можетъ считаться вмѣстѣ съ тѣмъ и лучшимъ. Онъ особенно развилъ арабескъ, которому придалъ большую легкость и прелесть; изъ оставшихся произведеній его извѣстны рисунки мебели и утвари, физовъ и дверныхъ полотенъ.
Форти (Forty) — церковная утварь разнообразныхъ мотивовъ.
Ле-Барбье (Le-Barbier) иллюстрировалъ идилліи Гесснера пре
лестными виньетками, которыя представляютъ богатый матеріалъ для разработки.
Рансонъ (Ranson) (граверы—Берто, Berthauld и Воазаръ, Е. Voysard) работалъ преимущественно надъ флорою, его „Nouveau
recueil de jolies trophées, cartouches, fleurs et fruits utiles aux Artistes de tous genre“ представляетъ богатое собраніе букетовъ, вазъ съ цвѣтами, гирляндъ, вѣнковъ и пр. самыхъ разнообразныхъ комбинаціи.
Буше сынъ (Boucher) оставилъ образцы отдѣлки комнатъ. Онъ работалъ въ самый горячій періодъ отвращенія отъ принциповъ стиля Помпадуръ, вслѣдствіе чего его произведенія отличаются излишнею сухостью и строгостью.
Торо (Того) весьма плодовитъ, но, къ сожалѣнію, недостаточно чистъ и серьезенъ, а главное — мало практиченъ. Въ немъ замѣтно, между прочимъ, сильное стремленіе къ итальянской школѣ.
Наконецъ, мы заключимъ нашъ бѣглый обзоръ архитекторовъ и граверовъ короля — Делафоссомъ (De la Fosse), манера котораго хотя и тяжеловата, но служитъ весьма нагляднымъ и поучитель
нымъ примѣромъ своего вѣка. Онъ оставилъ, между прочимъ, мотивы печей, пьедесталовъ и треножниковъ, которые по богатству фантазіи такъ и просятся подъ карандашъ.
Инженеръ-архитекторъ графъ де-Рошфоръ.