дился уже не въ непосредственномъ его распоряженіи,—Трезини уже прямо направлялъ всѣхъ къ бывшему своему орудію, Земцову, какъ къ лицу, знающему все и дѣлавшему обыкновенно безъ возраже
ній, за недосугомъ. Свое образованіе достойный зодчій получилъ не заграницей, а развился самъ на практикѣ. Совершенствованіе его шло этимъ тяжелымъ путемъ, въ то время,—когда и болѣе обиль
но награждаемые иностранные архитекторы, не особенно обременяя себя излишествомъ дѣлъ, довольствовались чаще одною, возложенною на нихъ по контракту, спеціальностью и даже неохотно являлись на совѣщанія по другимъ дѣламъ, относящимся къ строительной практикѣ, не смотря на то, что тогда существовалъ не
архитекторовъ, для рѣшенія, которое и приводилось, затѣмъ, въ исполненіе.
Съ 1719 года Трезини уже замѣтно началъ старѣть и, за множествомъ дѣлъ, долженъ былъ заявить князю Меншикову, что онъ вмѣсто себя посылаетъ, туда или сюда, Земцова. Этимъ путемъ Земцовъ сталъ извѣстнымъ императору лично. Петръ даже хотѣлъ было взять Земцова съ собою въ персидскій походъ, и не взялъ только вслѣдствіе заявленія, что строитель нуженъ въ Петербургѣ,
для наблюденія за ходомъ работъ по постройкѣ цѣлаго города. Это заявленіе не пропало даромъ для памятливаго Петра I, и
онъ съ того времени возложилъ на Земцова наблюденіе подстоличныхъ построекъ, занявъ его исполненіемъ, по его же проекту, дворца въ Екатериненталѣ, въ Ревелѣ. Наблюдая за этими рабо
тами, Земцовъ долженъ былъ, черезъ недѣлю, скакать въ Ревель,
для осмотра производившихся тамъ работъ, и опять возвращаться въ Петербургъ, гдѣ его ожидали все новыя и новыя порученія. На отвѣтственности Земцова лежали постройки дворцовъ въ Царскомъ Селѣ и въ Дубкахъ [*)]. Петръ построилъ въ Дальнихъ Дубкахъ дворецъ, усмотрѣвъ тамъ дубовую рощу, и часто туда ѣздилъ въ послѣдніе годы своей жизни.
Императоръ Петръ I, въ послѣдній годъ своего царствованія, приказалъ сдѣлать Земцова архитекторомъ. До 1724-го же года онъ былъ помощникомъ архитектора, или, какъ тогда называли, „гезелемъ отъ архитектуріи“, а еще раньше—просто ученикомъ.
По смерти Петра Великаго, дѣятельность Земцова,—котораго давно лично зналъ кн. Меншиковъ,—чрезвычайно расширилась, такъ что, начиная съ 1725 года, не было ни одного строитель
наго порученія или работы, къ которымъ бы, прямо или косвенно, не пристроили Земцова; онъ повсюду вносилъ свой трудъ, на
ходчивость и практичность пріемовъ. Въ годъ кончины Петра I (1725), онъ строилъ для Екатерины I Лѣтній домъ на мѣстѣ нынѣшняго Инженернаго Замка; затѣмъ возводилъ, на мѣстѣ ны
нѣшняго Цѣпного моста, у Лѣтняго сада, водовзводную башню, въ два этажа, произведя каменную кладку для резервуара на новооткрытомъ въ Новгородскомъ уѣздѣ гидравлическомъ цементѣ, и
отдѣлалъ совершенно Итальянскій домъ императрицы Екатерины I—на мѣстѣ Екатерининскаго института, на Фонтанкѣ. Онъ же переносилъ и разные дворцы съ мѣста на мѣсто,—съ Петровскаго острова въ Екатерингофъ и, по сосѣдству съ нимъ, на взморье.
При Аннѣ онъ строилъ церковь Рождества Богородицы, гдѣ нынѣ Казанскій Соборъ, на Невскомъ просп.; его же былъ и проектъ пер
вой церкви Вознесенія. Земцовъ строилъ въ теперешней Шпалер
ной улицѣ церковь Всѣхъ Скорбящихъ въ домѣ Царевны Наталіи Алексѣевны, т. е. помогалъ въ ея постройкѣ своему патрону, ин
женеру Трезини, находясь при немъ сначала и при возведеніи каменной Петропавловской крѣпости.
Разсматривая сохранившіеся чертежи съ подписью Трезини, нельзя не вывести заключенія, что они сработаны разными рука
ми; изъ нихъ болѣе изящные и затѣйливые принадлежатъ Земцову, работъ котораго съ полною подписью также много. Раз
ница въ исполненіи чертежей тѣмъ и другимъ понятна. Трезини былъ инженеръ, и его строительныя работы отличались, по боль
шей части, казарменнымъ отпечаткомъ и грубостью. Поэтому все, что выходило изъ рамокъ рутиннаго шаблона, получая изящность, далеко не легко достигаемую съ тѣми слабыми средствами, какими тогда располагали, и при той экономіи, которой тогда держались,—все это позволяемъ себѣ относить на долю Земцова.
Для насъ, послѣ перестройки церкви Симеона Богопріимца и Анны Пророчицы,—когда дерево замѣнили каменной кладкой и куполъ перестроили,—этотъ храмъ не можетъ представлять особеннаго интереса; но нужно замѣтить, что онъ былъ первымъ зданіемъ въ Петербургѣ въ этомъ родѣ, при проектированіи кото
[*)] Дубки Ближніе и Дальніе находились между Лахтой и Сестребекомъ.
раго строитель отступилъ отъ бывшаго передъ этимъ господствующимъ стиля протестантскихъ кирокъ. Такъ, мы должны назвать первыя церкви въ Петербургѣ: Петра и Павла, Матвѣя Апостола, Троицы, Исаакія, Воскресенія Христова и Сампсона Странно
пріимца—съ высокими шпицами и маленькими фонариками, вмѣсто купола, надъ двускатною кровлею. Въ проектѣ церкви Симеона, мы видимъ у Земцова, напротивъ, довольно значительный размѣръ главнаго купола, увеличеннаго даже, пожалуй, насчетъ раз
мѣровъ колокольни. Колокольня Симеоновская, по времени, была очень изящна и вовсе не такъ безобразна и груба, какъ шпицы, дѣлавшіеся въ царствованіе Петра I, отъ которыхъ другіе строи
тели не смѣли отступить. Оттого и явилось разомъ пять или шесть церквей въ неизмѣнномъ характерѣ, какъ бы сдѣлавшемся нормой вкуса своего времени; отступленіемъ отъ него явилась, въ первый разъ, церковь Симеона Богопріимца и Анны Пророчицы, про
ектированная, какъ мы указали, Земцовымъ. Церковь Рождества Богородицы построена уже по образцу Симеоновской, и характеръ плана этого храма немногимъ отличался отъ нея. Если же отличіе и замѣчалось, то развѣ въ томъ, что куполъ Рождествен
ской былъ нѣсколько выше. Что же касается до колокольни, то она опять близко напоминала таковую при церкви Симеона, хотя размѣры ея были и больше, чѣмъ въ первомъ изъ храмовъ, по
строенныхъ Земцовымъ. Ему-же принадлежало и зданіе Главной Полиціи, которое было, по странной прихоти композитора, снаб
жено куполомъ, напоминающимъ церкви: Симеона и Казанской Б. Матери. Я называю не башней, а куполомъ вышку полицейскаго зданія потому, что, на самомъ дѣлѣ, барабанъ подъ кровлею заканчивался сферическимъ сводомъ и, вслѣдствіе этого, не выпол
нялъ задачи, которая у насъ принадлежитъ частнымъ зданіямъ, снабженнымъ каланчами: надъ куполомъ зданія Главной Полиціи никогда не выбрасывались никакіе сигнальные знаки, и онъ, не служа каланчею, между тѣмъ былъ виденъ со всѣхъ концовъ го
рода. Одно можно сказать, что на этомъ полицейскомъ куполѣ выкидывался флагъ въ день выѣзда Государыни или Госадаря изъ Петербурга. При Петрѣ II начали это дѣлать, а затѣмъ продолжали во все время царствованія двухъ Государынь до третьей правительницы, и уже въ короткое царствованіе Петра III этотъ обы
чай былъ отмѣненъ, затѣмъ, что въ башню нельзя было входить.
Наконецъ, въ царствованіе Екатерины II, зданіе это исчезло. Оно было на мѣстѣ бывшей придворной больницы [*)].
Кромѣ церкви Симеона и Айны, да Итальянскаго дома, Земцовъ началъ еще постройку Аничковскаго дворца. Вывелъ фун
даментъ и два этажа, но, отправившись на коронацію Императ
рицы Елисаветы, возвратился оттуда больнымъ и умеръ въ 1743 г.
Ему было только 55 лѣтъ, но безпрерывные труды такъ истощили его организмъ, что усердный зодчій, еще въ 1739 году, жаловался на нездоровье и просилъ себѣ продолжительнаго отпуска, котораго, однако, ему не разрѣшили. Ранняя кончина Земцова, несомнѣнно, послѣдовала отъ непомѣрныхъ его трудовъ.
Очертивъ, хотя поверхностно, дѣятельность Земцова, замѣчу еще, что онъ строилъ и то зданіе, въ которомъ помѣщается бо
тикъ Петра Великаго. Производилъ онъ эту постройку при Имп. Аннѣ, когда устраивалъ въ крѣпости помѣщеніе для контроль
ныхъ винныхъ снарядовъ, со спиртомѣрами въ мѣстѣ храненія выкуриваемаго казеннаго вина. По порученію акцизной коммиссіи, Земцовъ придумывалъ, въ το-же время, разнаго рода вѣсы. Прави
тельство стремилось ввести большую правильность вѣса, и вѣсы деревянные велѣно строить на торговыхъ площадяхъ, обязавъ куп
цовъ для лавокъ покупать въ акцизной конторѣ клейменые вѣсы.
По рисункамъ же и чертежамъ Земцова, при Аннѣ, строились и
всѣ въѣзды въ столицу, съ будками и рогатками. То и другое Земцовъ устраивалъ, какъ полицейскій архитекторъ, на обязанности котораго лежали кордегардіи вообще, въ городѣ и крѣпо
стяхъ. Наконецъ, на время зимнихъ холодовъ, передъ гауптвахтами начали строить, по проектамъ Земцова же, въ страшно морозную зиму 1739 г., особыя грѣлки.
Его-же перу принадлежало «Положеніе о мостильныхъ работахъ», гдѣ, между прочимъ, говорилось о взысканіи съ домо
владѣльцевъ или о взятіи съ нихъ на коммиссію мощенія улицъ передъ домами, съ тѣмъ-чтобы городское начальство само про
изводило эти работы. Земцовъ-же составилъ и условія для казен
ныхъ подрядовъ, сперва по «Канцеляріи Строеній», а потомъ по должности полицейскаго архитектора, по требованію «Коммиссіи о петербургскомъ строеніи», при Аннѣ, гдѣ онъ былъ членомъ
[*)] Теперь этотъ домъ проданъ г. Башмакову.
ній, за недосугомъ. Свое образованіе достойный зодчій получилъ не заграницей, а развился самъ на практикѣ. Совершенствованіе его шло этимъ тяжелымъ путемъ, въ то время,—когда и болѣе обиль
но награждаемые иностранные архитекторы, не особенно обременяя себя излишествомъ дѣлъ, довольствовались чаще одною, возложенною на нихъ по контракту, спеціальностью и даже неохотно являлись на совѣщанія по другимъ дѣламъ, относящимся къ строительной практикѣ, не смотря на то, что тогда существовалъ не
преложный порядокъ созывать, въ особенныхъ случаяхъ, совѣтъ
архитекторовъ, для рѣшенія, которое и приводилось, затѣмъ, въ исполненіе.
Съ 1719 года Трезини уже замѣтно началъ старѣть и, за множествомъ дѣлъ, долженъ былъ заявить князю Меншикову, что онъ вмѣсто себя посылаетъ, туда или сюда, Земцова. Этимъ путемъ Земцовъ сталъ извѣстнымъ императору лично. Петръ даже хотѣлъ было взять Земцова съ собою въ персидскій походъ, и не взялъ только вслѣдствіе заявленія, что строитель нуженъ въ Петербургѣ,
для наблюденія за ходомъ работъ по постройкѣ цѣлаго города. Это заявленіе не пропало даромъ для памятливаго Петра I, и
онъ съ того времени возложилъ на Земцова наблюденіе подстоличныхъ построекъ, занявъ его исполненіемъ, по его же проекту, дворца въ Екатериненталѣ, въ Ревелѣ. Наблюдая за этими рабо
тами, Земцовъ долженъ былъ, черезъ недѣлю, скакать въ Ревель,
для осмотра производившихся тамъ работъ, и опять возвращаться въ Петербургъ, гдѣ его ожидали все новыя и новыя порученія. На отвѣтственности Земцова лежали постройки дворцовъ въ Царскомъ Селѣ и въ Дубкахъ [*)]. Петръ построилъ въ Дальнихъ Дубкахъ дворецъ, усмотрѣвъ тамъ дубовую рощу, и часто туда ѣздилъ въ послѣдніе годы своей жизни.
Императоръ Петръ I, въ послѣдній годъ своего царствованія, приказалъ сдѣлать Земцова архитекторомъ. До 1724-го же года онъ былъ помощникомъ архитектора, или, какъ тогда называли, „гезелемъ отъ архитектуріи“, а еще раньше—просто ученикомъ.
По смерти Петра Великаго, дѣятельность Земцова,—котораго давно лично зналъ кн. Меншиковъ,—чрезвычайно расширилась, такъ что, начиная съ 1725 года, не было ни одного строитель
наго порученія или работы, къ которымъ бы, прямо или косвенно, не пристроили Земцова; онъ повсюду вносилъ свой трудъ, на
ходчивость и практичность пріемовъ. Въ годъ кончины Петра I (1725), онъ строилъ для Екатерины I Лѣтній домъ на мѣстѣ нынѣшняго Инженернаго Замка; затѣмъ возводилъ, на мѣстѣ ны
нѣшняго Цѣпного моста, у Лѣтняго сада, водовзводную башню, въ два этажа, произведя каменную кладку для резервуара на новооткрытомъ въ Новгородскомъ уѣздѣ гидравлическомъ цементѣ, и
отдѣлалъ совершенно Итальянскій домъ императрицы Екатерины I—на мѣстѣ Екатерининскаго института, на Фонтанкѣ. Онъ же переносилъ и разные дворцы съ мѣста на мѣсто,—съ Петровскаго острова въ Екатерингофъ и, по сосѣдству съ нимъ, на взморье.
При Аннѣ онъ строилъ церковь Рождества Богородицы, гдѣ нынѣ Казанскій Соборъ, на Невскомъ просп.; его же былъ и проектъ пер
вой церкви Вознесенія. Земцовъ строилъ въ теперешней Шпалер
ной улицѣ церковь Всѣхъ Скорбящихъ въ домѣ Царевны Наталіи Алексѣевны, т. е. помогалъ въ ея постройкѣ своему патрону, ин
женеру Трезини, находясь при немъ сначала и при возведеніи каменной Петропавловской крѣпости.
Разсматривая сохранившіеся чертежи съ подписью Трезини, нельзя не вывести заключенія, что они сработаны разными рука
ми; изъ нихъ болѣе изящные и затѣйливые принадлежатъ Земцову, работъ котораго съ полною подписью также много. Раз
ница въ исполненіи чертежей тѣмъ и другимъ понятна. Трезини былъ инженеръ, и его строительныя работы отличались, по боль
шей части, казарменнымъ отпечаткомъ и грубостью. Поэтому все, что выходило изъ рамокъ рутиннаго шаблона, получая изящность, далеко не легко достигаемую съ тѣми слабыми средствами, какими тогда располагали, и при той экономіи, которой тогда держались,—все это позволяемъ себѣ относить на долю Земцова.
Для насъ, послѣ перестройки церкви Симеона Богопріимца и Анны Пророчицы,—когда дерево замѣнили каменной кладкой и куполъ перестроили,—этотъ храмъ не можетъ представлять особеннаго интереса; но нужно замѣтить, что онъ былъ первымъ зданіемъ въ Петербургѣ въ этомъ родѣ, при проектированіи кото
[*)] Дубки Ближніе и Дальніе находились между Лахтой и Сестребекомъ.
раго строитель отступилъ отъ бывшаго передъ этимъ господствующимъ стиля протестантскихъ кирокъ. Такъ, мы должны назвать первыя церкви въ Петербургѣ: Петра и Павла, Матвѣя Апостола, Троицы, Исаакія, Воскресенія Христова и Сампсона Странно
пріимца—съ высокими шпицами и маленькими фонариками, вмѣсто купола, надъ двускатною кровлею. Въ проектѣ церкви Симеона, мы видимъ у Земцова, напротивъ, довольно значительный размѣръ главнаго купола, увеличеннаго даже, пожалуй, насчетъ раз
мѣровъ колокольни. Колокольня Симеоновская, по времени, была очень изящна и вовсе не такъ безобразна и груба, какъ шпицы, дѣлавшіеся въ царствованіе Петра I, отъ которыхъ другіе строи
тели не смѣли отступить. Оттого и явилось разомъ пять или шесть церквей въ неизмѣнномъ характерѣ, какъ бы сдѣлавшемся нормой вкуса своего времени; отступленіемъ отъ него явилась, въ первый разъ, церковь Симеона Богопріимца и Анны Пророчицы, про
ектированная, какъ мы указали, Земцовымъ. Церковь Рождества Богородицы построена уже по образцу Симеоновской, и характеръ плана этого храма немногимъ отличался отъ нея. Если же отличіе и замѣчалось, то развѣ въ томъ, что куполъ Рождествен
ской былъ нѣсколько выше. Что же касается до колокольни, то она опять близко напоминала таковую при церкви Симеона, хотя размѣры ея были и больше, чѣмъ въ первомъ изъ храмовъ, по
строенныхъ Земцовымъ. Ему-же принадлежало и зданіе Главной Полиціи, которое было, по странной прихоти композитора, снаб
жено куполомъ, напоминающимъ церкви: Симеона и Казанской Б. Матери. Я называю не башней, а куполомъ вышку полицейскаго зданія потому, что, на самомъ дѣлѣ, барабанъ подъ кровлею заканчивался сферическимъ сводомъ и, вслѣдствіе этого, не выпол
нялъ задачи, которая у насъ принадлежитъ частнымъ зданіямъ, снабженнымъ каланчами: надъ куполомъ зданія Главной Полиціи никогда не выбрасывались никакіе сигнальные знаки, и онъ, не служа каланчею, между тѣмъ былъ виденъ со всѣхъ концовъ го
рода. Одно можно сказать, что на этомъ полицейскомъ куполѣ выкидывался флагъ въ день выѣзда Государыни или Госадаря изъ Петербурга. При Петрѣ II начали это дѣлать, а затѣмъ продолжали во все время царствованія двухъ Государынь до третьей правительницы, и уже въ короткое царствованіе Петра III этотъ обы
чай былъ отмѣненъ, затѣмъ, что въ башню нельзя было входить.
Наконецъ, въ царствованіе Екатерины II, зданіе это исчезло. Оно было на мѣстѣ бывшей придворной больницы [*)].
Кромѣ церкви Симеона и Айны, да Итальянскаго дома, Земцовъ началъ еще постройку Аничковскаго дворца. Вывелъ фун
даментъ и два этажа, но, отправившись на коронацію Императ
рицы Елисаветы, возвратился оттуда больнымъ и умеръ въ 1743 г.
Ему было только 55 лѣтъ, но безпрерывные труды такъ истощили его организмъ, что усердный зодчій, еще въ 1739 году, жаловался на нездоровье и просилъ себѣ продолжительнаго отпуска, котораго, однако, ему не разрѣшили. Ранняя кончина Земцова, несомнѣнно, послѣдовала отъ непомѣрныхъ его трудовъ.
Очертивъ, хотя поверхностно, дѣятельность Земцова, замѣчу еще, что онъ строилъ и то зданіе, въ которомъ помѣщается бо
тикъ Петра Великаго. Производилъ онъ эту постройку при Имп. Аннѣ, когда устраивалъ въ крѣпости помѣщеніе для контроль
ныхъ винныхъ снарядовъ, со спиртомѣрами въ мѣстѣ храненія выкуриваемаго казеннаго вина. По порученію акцизной коммиссіи, Земцовъ придумывалъ, въ το-же время, разнаго рода вѣсы. Прави
тельство стремилось ввести большую правильность вѣса, и вѣсы деревянные велѣно строить на торговыхъ площадяхъ, обязавъ куп
цовъ для лавокъ покупать въ акцизной конторѣ клейменые вѣсы.
По рисункамъ же и чертежамъ Земцова, при Аннѣ, строились и
всѣ въѣзды въ столицу, съ будками и рогатками. То и другое Земцовъ устраивалъ, какъ полицейскій архитекторъ, на обязанности котораго лежали кордегардіи вообще, въ городѣ и крѣпо
стяхъ. Наконецъ, на время зимнихъ холодовъ, передъ гауптвахтами начали строить, по проектамъ Земцова же, въ страшно морозную зиму 1739 г., особыя грѣлки.
Его-же перу принадлежало «Положеніе о мостильныхъ работахъ», гдѣ, между прочимъ, говорилось о взысканіи съ домо
владѣльцевъ или о взятіи съ нихъ на коммиссію мощенія улицъ передъ домами, съ тѣмъ-чтобы городское начальство само про
изводило эти работы. Земцовъ-же составилъ и условія для казен
ныхъ подрядовъ, сперва по «Канцеляріи Строеній», а потомъ по должности полицейскаго архитектора, по требованію «Коммиссіи о петербургскомъ строеніи», при Аннѣ, гдѣ онъ былъ членомъ
[*)] Теперь этотъ домъ проданъ г. Башмакову.