прокурора, — но петербургская полиція не слѣдуетъ этому порядку и предпочитаетъ подавать свои аппеляціи чрезъ прокурора, и д) въ мировомъ съѣздѣ обвинитель (полиція) вовсе не присутствуетъ и отъ такого упущенія въ правильности судебнаго процесса, осо
бенно когда нѣтъ на лицо и обвиняемаго (извѣстно, что мировой съѣздъ не вызываетъ по уголовнымъ дѣламъ, а участники въ дѣлѣ
обязаны сами справляться о днѣ засѣданія), происходитъ тотъ нежелательный, грустный фактъ, что мировой съѣздъ, не слыша
преній между обвиненіемъ и защитою, поставленъ въ необходимость довольствоваться, часто мало понятными неспеціалистамъ, протоколами и некомпетентными аппеляціями полиціи и постановлять рѣшенія, коихъ соотвѣтственность съ закономъ нерѣдко можетъ быть названа только теоретическою.
Въ дѣлахъ о нарушеніи Строительнаго Устава, конечно, товарищъ прокурора предъявляетъ свое заключеніе о примѣненіи за
кона къ данному случаю, — но мы глубоко убѣждены въ томъ, что и представитель прокурорскаго надзора, при вышеописанной об
становкѣ судебнаго процесса, можетъ быть нерѣдко поставленъ въ затрудненіе высказать вполнѣ правильное заключеніе, если, —
не обладая техническими знаніями, — онъ не въ состояніи во всѣхъ случаяхъ уяснить себѣ точно значеніе факта нарушенія, при некомпетентности аппеляціи и за неразъясненіемъ всѣхъ осо
бенностей факта преніями обвинителя и защиты. Это несовершенство судебнаго процесса еще осложняется тѣмъ, что това
рищъ прокурора, — принимая аппеляціонный отзывъ полиціи и по мотивамъ онаго приглашая мирового судью представить дѣло въ мировой съѣздъ, — какъ бы предрѣшаетъ предъ мировымъ съѣздомъ то заключеніе свое по дѣлу, которое онъ обязанъ высказать лишь въ
засѣданіи съѣзда и не прежде, какъ послѣ подробнаго доклада всего дѣла и выслушанія преній сторонъ. Не подлежитъ сомнѣнію, что такая двойственная роль товарища прокурора (въ сущности и аппелятора и прокурора) не можетъ не нарушать правильности судебнаго процесса.
На основаніи всего высказаннаго, мы вправѣ пожелать, чтобы преслѣдованіе за незаконныя постройки было вообще обставлено правильнѣе, въ видахъ достиженія справедливыхъ послѣдствій, какъ въ смыслѣ недопущенія поблажки въ случаяхъ дѣйствитель
наго нарушенія Строительнаго Устава, такъ и особенно въ смыслѣ устраненія преслѣдованій и приговоровъ, которые по недоразумѣ
нію могутъ быть несправедливы въ существѣ и разорительны для обывателей. Достигнуть этого, но нашему крайнему убѣжденію, совершенно возможно слѣдующимъ образомъ. Полиція не должна принимать на себя роли обвинителя въ спеціальномъ дѣлѣ, въ
коемъ ея компетенція ограничивается, согласно ст. 346 и 404 Уст. Стр., наружнымъ общимъ надзоромъ за непроизводствомъ построекъ самовольно — безъ установленнаго разрѣшенія городской унравы — и за ветхими строеніями. Протоколы о нарушеніяхъ должны бытъ составляемы ею не иначе, какъ при участіи техни
ка, а безъ участія послѣдняго возможны лишь, такъ сказать, предварительные протоколы, — напримѣръ, о немедленномъ пріостановленіи самовольныхъ работъ, о катастрофѣ, съ цѣлью засвидѣ
тельствовать ея признаки, причины и послѣдствія и т. и., — ноАрхитекторъ А. Шкларевичъ.
С.-Петербургъ въ застройкѣ, и сооруженіяхъ [*)] (Продолженіе).
протоколы эти отнюдь не должны поступать къ мировымъ судьямъ безъ сопровожденія протоколомъ, составленнымъ техникомъ, или безъ изложенія на самомъ протоколѣ результатовъ осмотра тех
ника. Затѣмъ до обязанности полиціи, конечно, относятся всѣ
дѣйствія по приведенію судебныхъ приговоровъ въ исполненіе, подъ наблюденіемъ техниковъ городской управы. Обвиненіе же полиціей на судѣ нарушителей Строительнаго Устава, а также непосред
ственное привлеченіе къ суду, особенно по своимъ, безъ участія техника, протоколамъ, по вышеизложеннымъ соображеніямъ, пред
ставляется намъ не имѣющимъ достаточной связи съ общими основаніями круга обязанностей наружной полиціи и характеромъ ея дѣятельности, который преимущественно лишь исполнительный. Чины наружной полиціи, при усердномъ исполненіи своихъ пря
мыхъ обязанностей, вообще не могутъ имѣть времени заниматься
дѣятельнымъ участіемъ въ судебномъ процессѣ, и. наконецъ, они не имѣютъ той научной подготовки, которая необходима въ спеціальномъ строительномъ дѣлѣ. Поэтому мы полагаемъ, что обя
занности обвинителя должны лежать на той власти, которая имѣетъ спеціальное наблюденіе за правильностъю построекъ и которой предоставлены главнѣйшія дѣйствія техническо-поли
цейскаго надзора, — т. е. разсмотрѣніе и утвержденіе плановъ и выдача разрѣшеній на постройки, коими обусловливается основ
ное начало техническо-полицейскаго надзора — предупрежденіе строящагося противъ нарушенія правилъ Строительнаго Устава. Въ настоящее время разрѣшеніе построекъ но планамъ и наблю
деніе за правильнымъ ихъ производствомъ предоставлено городской управѣ, — которая, къ тому же, уполномочена вообще забо
титься о благоустройствѣ города: а потому, располагая всѣми нужными средствами и правами, городская управа, по мнѣнію нашему, въ силу ст. 103, 110 и 114 Гор. Полож., должна принять на себя — чрезъ свҍдущаго представителя — возбужденіе су
дебныхъ преслѣдованій и обвиненіе на судѣ во всѣхъ, безъ исклю
ченія, случаяхъ нарушенія Устава Строительнаго и имѣть общее спеціальное наблюденіе за приведеніемъ судебныхъ рѣшеній въ исполненіе, пользуясь содѣйствіемъ полиціи. Вообще правильное отправленіе техническо-полицейскаго надзора, — всегда касающа
гося имущественныхъ правъ обывателей, ограничивая ихъ произ
волъ, — должно быть обставлено условіями единомыслія и строгой справедливости, и мы глубоко убѣждены, на основаніи личнаго опыта, что главнымъ факторомъ въ надзорѣ этомъ долженъ быть элементъ техническій, а исполнительнымъ — полицейскій, т. е., что техническо-полицейскій надзоръ будетъ дѣйствительнымъ и цѣлесообразнымъ только въ томъ случаҍ, когда онъ будетъ осуще
ствляться тою компетентною властью, которая разрѣшаетъ постройки.
Вслѣдъ за симъ мы располагаемъ коснуться обсужденія и другихъ важныхъ условій правильнаго и полезнаго отправленія техническо-полицейскаго надзора, каковы, напримѣръ, разграниченіе проступковъ, приложенное къ ст. 66 Уст. о наказ., налагаем. мир
суд.; опредѣленіе подсудности дѣлъ по нарушеніямъ Строительнаго Устава: служебное положеніе городскихъ архитекторовъ, и проч.
Слѣдуя тому-же порядку, который наблюдали мы, обозначая рѣдкія селенія на мѣстѣ теперешняго города, начнемъ перечис
леніе болотъ съ Выборгской стороны, гдѣ собственно грани Ніэншанца, да узкая полоса по берегу, на Охтѣ, были сухи. Отступя на нѣсколько шаговъ въ сторону, начиналось болото. Оно поэтому лучше всякихъ доводовъ, доказываетъ ограниченность про
странства бывшаго Ніэншанца и возможность допустить развѣ протяженіе его вдоль праваго берега р. Большой Невы. Ширина сухого пространства и здѣсь, впрочемъ, нигдѣ не простиралась дальше трехсотъ сажень, прямо упираясь въ болото, кочковатое и не дававшее возможности до спуска воды выростать высоко деревьямъ, даже хвойной породы. Противъ Петербургской Сторо
ны, но Невкѣ, между теперешнимъ Сампсонъевскимъ проспектомъ и берегомъ, почти до ограды церкви Сампсона-Страннопріимца, шло также узкое болото или, невысохшій еще тогда вполнѣ, за
[*)] См. «Зодчій» № 12 за 1878 г.
ливъ Большой Невы, отдѣлявшійся отъ Невки грядою песчанаго наноса. Городской островъ — Петербургская Сторона — заключалъ болота, во-первыхъ, шедшія почти параллельно берегу Невки къ Карповкѣ и, не доходя до нея (по направленію Малой Вульфовой и Архіерейской улицъ), сворачивавшія за линію нынѣшняго Каменноостровскаго проспекта, наискось къ Александровскому парку. Паркъ этотъ разбитъ, какъ извѣстно, но крѣпостному гласису, около котораго поперечные мостки постоянно служили единственною переправою съ Троицкой площади къ рынку (теперь Сытно
му). Площадь тоже приходилась на топи; поэтому уже при Аннѣ была вымощена досками. Ширина болота, около Большого про
спекта и Большой Пушкарской улицы, опредѣлялась гранями
кладбища при церкви Матвѣя Апостола и ни въ какомъ случаѣ не заходила дальше Кронверкской улицы. Такъ что теперешніе огороды и мѣстность новопостроенной лютеранской церкви были уже въ срединѣ болота, меньше чѣмъ за 70 лѣтъ до нашего времени. Вотъ почему здѣсь еще такъ недавно стали застраивать
бенно когда нѣтъ на лицо и обвиняемаго (извѣстно, что мировой съѣздъ не вызываетъ по уголовнымъ дѣламъ, а участники въ дѣлѣ
обязаны сами справляться о днѣ засѣданія), происходитъ тотъ нежелательный, грустный фактъ, что мировой съѣздъ, не слыша
преній между обвиненіемъ и защитою, поставленъ въ необходимость довольствоваться, часто мало понятными неспеціалистамъ, протоколами и некомпетентными аппеляціями полиціи и постановлять рѣшенія, коихъ соотвѣтственность съ закономъ нерѣдко можетъ быть названа только теоретическою.
Въ дѣлахъ о нарушеніи Строительнаго Устава, конечно, товарищъ прокурора предъявляетъ свое заключеніе о примѣненіи за
кона къ данному случаю, — но мы глубоко убѣждены въ томъ, что и представитель прокурорскаго надзора, при вышеописанной об
становкѣ судебнаго процесса, можетъ быть нерѣдко поставленъ въ затрудненіе высказать вполнѣ правильное заключеніе, если, —
не обладая техническими знаніями, — онъ не въ состояніи во всѣхъ случаяхъ уяснить себѣ точно значеніе факта нарушенія, при некомпетентности аппеляціи и за неразъясненіемъ всѣхъ осо
бенностей факта преніями обвинителя и защиты. Это несовершенство судебнаго процесса еще осложняется тѣмъ, что това
рищъ прокурора, — принимая аппеляціонный отзывъ полиціи и по мотивамъ онаго приглашая мирового судью представить дѣло въ мировой съѣздъ, — какъ бы предрѣшаетъ предъ мировымъ съѣздомъ то заключеніе свое по дѣлу, которое онъ обязанъ высказать лишь въ
засѣданіи съѣзда и не прежде, какъ послѣ подробнаго доклада всего дѣла и выслушанія преній сторонъ. Не подлежитъ сомнѣнію, что такая двойственная роль товарища прокурора (въ сущности и аппелятора и прокурора) не можетъ не нарушать правильности судебнаго процесса.
На основаніи всего высказаннаго, мы вправѣ пожелать, чтобы преслѣдованіе за незаконныя постройки было вообще обставлено правильнѣе, въ видахъ достиженія справедливыхъ послѣдствій, какъ въ смыслѣ недопущенія поблажки въ случаяхъ дѣйствитель
наго нарушенія Строительнаго Устава, такъ и особенно въ смыслѣ устраненія преслѣдованій и приговоровъ, которые по недоразумѣ
нію могутъ быть несправедливы въ существѣ и разорительны для обывателей. Достигнуть этого, но нашему крайнему убѣжденію, совершенно возможно слѣдующимъ образомъ. Полиція не должна принимать на себя роли обвинителя въ спеціальномъ дѣлѣ, въ
коемъ ея компетенція ограничивается, согласно ст. 346 и 404 Уст. Стр., наружнымъ общимъ надзоромъ за непроизводствомъ построекъ самовольно — безъ установленнаго разрѣшенія городской унравы — и за ветхими строеніями. Протоколы о нарушеніяхъ должны бытъ составляемы ею не иначе, какъ при участіи техни
ка, а безъ участія послѣдняго возможны лишь, такъ сказать, предварительные протоколы, — напримѣръ, о немедленномъ пріостановленіи самовольныхъ работъ, о катастрофѣ, съ цѣлью засвидѣ
тельствовать ея признаки, причины и послѣдствія и т. и., — ноАрхитекторъ А. Шкларевичъ.
С.-Петербургъ въ застройкѣ, и сооруженіяхъ [*)] (Продолженіе).
протоколы эти отнюдь не должны поступать къ мировымъ судьямъ безъ сопровожденія протоколомъ, составленнымъ техникомъ, или безъ изложенія на самомъ протоколѣ результатовъ осмотра тех
ника. Затѣмъ до обязанности полиціи, конечно, относятся всѣ
дѣйствія по приведенію судебныхъ приговоровъ въ исполненіе, подъ наблюденіемъ техниковъ городской управы. Обвиненіе же полиціей на судѣ нарушителей Строительнаго Устава, а также непосред
ственное привлеченіе къ суду, особенно по своимъ, безъ участія техника, протоколамъ, по вышеизложеннымъ соображеніямъ, пред
ставляется намъ не имѣющимъ достаточной связи съ общими основаніями круга обязанностей наружной полиціи и характеромъ ея дѣятельности, который преимущественно лишь исполнительный. Чины наружной полиціи, при усердномъ исполненіи своихъ пря
мыхъ обязанностей, вообще не могутъ имѣть времени заниматься
дѣятельнымъ участіемъ въ судебномъ процессѣ, и. наконецъ, они не имѣютъ той научной подготовки, которая необходима въ спеціальномъ строительномъ дѣлѣ. Поэтому мы полагаемъ, что обя
занности обвинителя должны лежать на той власти, которая имѣетъ спеціальное наблюденіе за правильностъю построекъ и которой предоставлены главнѣйшія дѣйствія техническо-поли
цейскаго надзора, — т. е. разсмотрѣніе и утвержденіе плановъ и выдача разрѣшеній на постройки, коими обусловливается основ
ное начало техническо-полицейскаго надзора — предупрежденіе строящагося противъ нарушенія правилъ Строительнаго Устава. Въ настоящее время разрѣшеніе построекъ но планамъ и наблю
деніе за правильнымъ ихъ производствомъ предоставлено городской управѣ, — которая, къ тому же, уполномочена вообще забо
титься о благоустройствѣ города: а потому, располагая всѣми нужными средствами и правами, городская управа, по мнѣнію нашему, въ силу ст. 103, 110 и 114 Гор. Полож., должна принять на себя — чрезъ свҍдущаго представителя — возбужденіе су
дебныхъ преслѣдованій и обвиненіе на судѣ во всѣхъ, безъ исклю
ченія, случаяхъ нарушенія Устава Строительнаго и имѣть общее спеціальное наблюденіе за приведеніемъ судебныхъ рѣшеній въ исполненіе, пользуясь содѣйствіемъ полиціи. Вообще правильное отправленіе техническо-полицейскаго надзора, — всегда касающа
гося имущественныхъ правъ обывателей, ограничивая ихъ произ
волъ, — должно быть обставлено условіями единомыслія и строгой справедливости, и мы глубоко убѣждены, на основаніи личнаго опыта, что главнымъ факторомъ въ надзорѣ этомъ долженъ быть элементъ техническій, а исполнительнымъ — полицейскій, т. е., что техническо-полицейскій надзоръ будетъ дѣйствительнымъ и цѣлесообразнымъ только въ томъ случаҍ, когда онъ будетъ осуще
ствляться тою компетентною властью, которая разрѣшаетъ постройки.
Вслѣдъ за симъ мы располагаемъ коснуться обсужденія и другихъ важныхъ условій правильнаго и полезнаго отправленія техническо-полицейскаго надзора, каковы, напримѣръ, разграниченіе проступковъ, приложенное къ ст. 66 Уст. о наказ., налагаем. мир
суд.; опредѣленіе подсудности дѣлъ по нарушеніямъ Строительнаго Устава: служебное положеніе городскихъ архитекторовъ, и проч.
Слѣдуя тому-же порядку, который наблюдали мы, обозначая рѣдкія селенія на мѣстѣ теперешняго города, начнемъ перечис
леніе болотъ съ Выборгской стороны, гдѣ собственно грани Ніэншанца, да узкая полоса по берегу, на Охтѣ, были сухи. Отступя на нѣсколько шаговъ въ сторону, начиналось болото. Оно поэтому лучше всякихъ доводовъ, доказываетъ ограниченность про
странства бывшаго Ніэншанца и возможность допустить развѣ протяженіе его вдоль праваго берега р. Большой Невы. Ширина сухого пространства и здѣсь, впрочемъ, нигдѣ не простиралась дальше трехсотъ сажень, прямо упираясь въ болото, кочковатое и не дававшее возможности до спуска воды выростать высоко деревьямъ, даже хвойной породы. Противъ Петербургской Сторо
ны, но Невкѣ, между теперешнимъ Сампсонъевскимъ проспектомъ и берегомъ, почти до ограды церкви Сампсона-Страннопріимца, шло также узкое болото или, невысохшій еще тогда вполнѣ, за
[*)] См. «Зодчій» № 12 за 1878 г.
ливъ Большой Невы, отдѣлявшійся отъ Невки грядою песчанаго наноса. Городской островъ — Петербургская Сторона — заключалъ болота, во-первыхъ, шедшія почти параллельно берегу Невки къ Карповкѣ и, не доходя до нея (по направленію Малой Вульфовой и Архіерейской улицъ), сворачивавшія за линію нынѣшняго Каменноостровскаго проспекта, наискось къ Александровскому парку. Паркъ этотъ разбитъ, какъ извѣстно, но крѣпостному гласису, около котораго поперечные мостки постоянно служили единственною переправою съ Троицкой площади къ рынку (теперь Сытно
му). Площадь тоже приходилась на топи; поэтому уже при Аннѣ была вымощена досками. Ширина болота, около Большого про
спекта и Большой Пушкарской улицы, опредѣлялась гранями
кладбища при церкви Матвѣя Апостола и ни въ какомъ случаѣ не заходила дальше Кронверкской улицы. Такъ что теперешніе огороды и мѣстность новопостроенной лютеранской церкви были уже въ срединѣ болота, меньше чѣмъ за 70 лѣтъ до нашего времени. Вотъ почему здѣсь еще такъ недавно стали застраивать