Быть можетъ, явится возможность перевести слова практикафотографа на языкъ оптика и привести ихъ такимъ образомъ къ соглашенію.
Если мы ознакомимся съ фактами въ ихъ совокупности, то прежде всего покажется неоспоримымъ то, что глубина центральныхъ частей изображенія теоретически находится въ зависимости, для каждаго дан
наго объектива, только отъ его свѣтосилы: чѣмъ больше свѣтосила, тѣмъ меньше будетъ глубина при одномъ и томъ же фокусномъ разстояніи.
Это — фактъ всѣми принятый и общеизвѣстный. Но способы перехода отъ рѣзкости къ расплывчатости значительно разнятся другъ отъ друга въ зависимости отъ конструкціи объектива. Въ этомъ легко убѣдиться при помощи слѣдующаго простого опыта: сфотографируемъ рисунокъ, составленный, на подобіе шахматной доски, изъ бѣлыхъ и черныхъ квадратовъ, анастигматомъ и портретнымъ объективомъ, задіафрагми
рованными въ одинаковой степени. Если сперва установимъ точно на рѣзкость центръ изображенія, то оба снимка почти ничѣмъ не будутъ отличаться другъ отъ друга; но если мы, установивъ совершенно
рѣзко, сфотографируемъ обоими объективами, приблизивъ матовое стекло на 4 — 5 мм., и затѣмъ снимемъ, удаливъ матовое стекло на такое же разстояніе отъ объектива, то увидимъ, что всѣ четыре
изображенія будутъ расплывчатыми, но вмѣстѣ съ тѣмъ будутъ рѣзко отличаться одно отъ другого.
Изображенія, полученныя портретнымъ объективомъ (мы предполагаемъ, что работа производится хорошимъ инструментомъ), будутъ почти сходны, но полученныя анастигматомъ совершенно будутъ различны. Въ первой парѣ изображенія не будетъ ни одного рѣзкаго контура-—линіи мягки и расплывчатость во всемъ снимкѣ равномѣрна, тогда какъ во второй парѣ средина изображенія осталась, по крайней мѣрѣ въ одномъ изъ снимковъ, рѣзкою, а остальное чрезмѣрно расплылось.
Эта разница при съемкѣ изображенія, находящагося внѣ фокуса, имѣетъ большое значеніе на практикѣ и, конечно, оказываетъ свое вліяніе на мнѣніе профессіонала.
Указанное различіе въ изображеніяхъ легко объяснить: въ анастигматѣ ничтожные остатки сферической аберраціи, имѣющіе мѣсто въ различныхъ частяхъ линзъ, и обусловливаютъ это курьезное явленіе; тогда какъ въ хороню построенномъ портретномъ объективѣ ничего подобнаго не можетъ происходить, такъ какъ сферическая аберрація совершенно устранена.
Толщина линзъ также оказываетъ вліяніе. Свѣтосильные анастигматы (коллинеары, двойные анастигматы) имѣютъ очень толстыя линзы, число ихъ значительно (5—-6) и стекло не вполнѣ безцвѣтно, отсюда слѣдуетъ, что эти объективы, хотя повидимому и довольно свѣтосильны, въ дѣйствительности не такъ быстро работаютъ, какъ
Если мы ознакомимся съ фактами въ ихъ совокупности, то прежде всего покажется неоспоримымъ то, что глубина центральныхъ частей изображенія теоретически находится въ зависимости, для каждаго дан
наго объектива, только отъ его свѣтосилы: чѣмъ больше свѣтосила, тѣмъ меньше будетъ глубина при одномъ и томъ же фокусномъ разстояніи.
Это — фактъ всѣми принятый и общеизвѣстный. Но способы перехода отъ рѣзкости къ расплывчатости значительно разнятся другъ отъ друга въ зависимости отъ конструкціи объектива. Въ этомъ легко убѣдиться при помощи слѣдующаго простого опыта: сфотографируемъ рисунокъ, составленный, на подобіе шахматной доски, изъ бѣлыхъ и черныхъ квадратовъ, анастигматомъ и портретнымъ объективомъ, задіафрагми
рованными въ одинаковой степени. Если сперва установимъ точно на рѣзкость центръ изображенія, то оба снимка почти ничѣмъ не будутъ отличаться другъ отъ друга; но если мы, установивъ совершенно
рѣзко, сфотографируемъ обоими объективами, приблизивъ матовое стекло на 4 — 5 мм., и затѣмъ снимемъ, удаливъ матовое стекло на такое же разстояніе отъ объектива, то увидимъ, что всѣ четыре
изображенія будутъ расплывчатыми, но вмѣстѣ съ тѣмъ будутъ рѣзко отличаться одно отъ другого.
Изображенія, полученныя портретнымъ объективомъ (мы предполагаемъ, что работа производится хорошимъ инструментомъ), будутъ почти сходны, но полученныя анастигматомъ совершенно будутъ различны. Въ первой парѣ изображенія не будетъ ни одного рѣзкаго контура-—линіи мягки и расплывчатость во всемъ снимкѣ равномѣрна, тогда какъ во второй парѣ средина изображенія осталась, по крайней мѣрѣ въ одномъ изъ снимковъ, рѣзкою, а остальное чрезмѣрно расплылось.
Эта разница при съемкѣ изображенія, находящагося внѣ фокуса, имѣетъ большое значеніе на практикѣ и, конечно, оказываетъ свое вліяніе на мнѣніе профессіонала.
Указанное различіе въ изображеніяхъ легко объяснить: въ анастигматѣ ничтожные остатки сферической аберраціи, имѣющіе мѣсто въ различныхъ частяхъ линзъ, и обусловливаютъ это курьезное явленіе; тогда какъ въ хороню построенномъ портретномъ объективѣ ничего подобнаго не можетъ происходить, такъ какъ сферическая аберрація совершенно устранена.
Толщина линзъ также оказываетъ вліяніе. Свѣтосильные анастигматы (коллинеары, двойные анастигматы) имѣютъ очень толстыя линзы, число ихъ значительно (5—-6) и стекло не вполнѣ безцвѣтно, отсюда слѣдуетъ, что эти объективы, хотя повидимому и довольно свѣтосильны, въ дѣйствительности не такъ быстро работаютъ, какъ