СОБРАНІЕ И. С. ОСТРОУХОВА ВЪ МОСКВѢ.
Бар. H. Н. Врангель.
ВЪ Россіи немного художественныхъ собраній, а тѢ которыя есть представляютъ обыкновенно странную смѣсь превосходныхъ про
изведеній искусства съ никому не нужными предметами, сви
дѣтельствуя о наивности или безвкусіи ихъ владѣльцевъ. Кромѣ нѣсколькихъ старыхъ семей, сохранившихъ родовое наслѣ
діе со временъ Александра I или, въ лучшемъ случаѣ, съ конца XVIII вѣка мало кто изъ русскихъ людей подбиралъ осмысленно, по заранѣе обдуманному плану, художественныя произведенія.
У однихъ не хватало умѣнья отдѣлять плохое отъ хорошаго, у другихъ выдержки, чтобы десятки лѣтъ ,охотиться‘ за тѣми предметами, которые были нужны для пополненія коллекціи.
Но, если въ Петербургѣ и особенно въ Москвѣ и встрѣчаются иногда собиратели, то большею частью это коллекціонеры ,раритетовъ‘, понимающіе скорѣе цѣн
ность и рѣдкость, чѣмъ подлинную и живую красоту, ихъ окружающую. Правда, встрѣчаются иногда ,русскіе самородки‘ вродѣ, Богъ вѣсть, за что прославленнаго безвкуснѣйшаго московскаго мецената Солдатенкова или ставшаго извѣстнымъ на всю Россію убогаго и нелѣпаго собирателя всякаго хлама псковскаго купца Плюш
кина. Чудовищное по безвкусію и нелѣпости собраніе послѣдняго не случайная провинціальная коллекція, а въ нѣкоторомъ родѣ символъ всего русскаго пониманія и собиранія предметовъ искусства.
ТѢмъ необычнѣе видѣть въ Москвѣ замѣчательное собраніе Ильи Семеновича Остроухова. Талантливый художникъ — пейзажистъ, написавшій извѣстное ,Сиверко‘, съ пылкой любовью, съ большимъ вкусомъ и умомъ собралъ въ недолгое, сравни
тельно, время, интереснѣйшую коллекцію старо-русскихъ иконъ, иностранныхъ картинъ и произведеній русской школы живописи. Въ этомъ собраніи, не смотря на то, что владѣлецъ его принадлежитъ къ поколѣнію людей 60-хъ годовъ, есть
особая живая жизнь, какое то трепетное отношеніе и пониманіе искусства. Остроухову все равно: написана ли картина сто лѣтъ назадъ или это произведеніе ,дека
дента‘ Сарьяна, есть ли это набросокъ карандашомъ Кипренскаго или большой холстъ Врубеля, или старая икона. Рѣдко кто изъ людей поколѣнія И. С. Остро
ухова подходилъ такъ непосредственно къ искусству и почти никто не можетъ сравниться съ нимъ въ томъ отношеніи къ живописи ради живописи, не руководствуясь соображеніями историческаго или антикварнаго свойства. И потому въ со
браніи его постоянно чувствуется какая то вѣчно трепещущая жизнь. Особенно характерной кажется фигура Остроухова при сравненіи съ другими собирателями Москвы: II. И. Щукинымъ, И. Е. Цвѣтковымъ и даже столь замѣчательными,
Бар. H. Н. Врангель.
ВЪ Россіи немного художественныхъ собраній, а тѢ которыя есть представляютъ обыкновенно странную смѣсь превосходныхъ про
изведеній искусства съ никому не нужными предметами, сви
дѣтельствуя о наивности или безвкусіи ихъ владѣльцевъ. Кромѣ нѣсколькихъ старыхъ семей, сохранившихъ родовое наслѣ
діе со временъ Александра I или, въ лучшемъ случаѣ, съ конца XVIII вѣка мало кто изъ русскихъ людей подбиралъ осмысленно, по заранѣе обдуманному плану, художественныя произведенія.
У однихъ не хватало умѣнья отдѣлять плохое отъ хорошаго, у другихъ выдержки, чтобы десятки лѣтъ ,охотиться‘ за тѣми предметами, которые были нужны для пополненія коллекціи.
Но, если въ Петербургѣ и особенно въ Москвѣ и встрѣчаются иногда собиратели, то большею частью это коллекціонеры ,раритетовъ‘, понимающіе скорѣе цѣн
ность и рѣдкость, чѣмъ подлинную и живую красоту, ихъ окружающую. Правда, встрѣчаются иногда ,русскіе самородки‘ вродѣ, Богъ вѣсть, за что прославленнаго безвкуснѣйшаго московскаго мецената Солдатенкова или ставшаго извѣстнымъ на всю Россію убогаго и нелѣпаго собирателя всякаго хлама псковскаго купца Плюш
кина. Чудовищное по безвкусію и нелѣпости собраніе послѣдняго не случайная провинціальная коллекція, а въ нѣкоторомъ родѣ символъ всего русскаго пониманія и собиранія предметовъ искусства.
ТѢмъ необычнѣе видѣть въ Москвѣ замѣчательное собраніе Ильи Семеновича Остроухова. Талантливый художникъ — пейзажистъ, написавшій извѣстное ,Сиверко‘, съ пылкой любовью, съ большимъ вкусомъ и умомъ собралъ въ недолгое, сравни
тельно, время, интереснѣйшую коллекцію старо-русскихъ иконъ, иностранныхъ картинъ и произведеній русской школы живописи. Въ этомъ собраніи, не смотря на то, что владѣлецъ его принадлежитъ къ поколѣнію людей 60-хъ годовъ, есть
особая живая жизнь, какое то трепетное отношеніе и пониманіе искусства. Остроухову все равно: написана ли картина сто лѣтъ назадъ или это произведеніе ,дека
дента‘ Сарьяна, есть ли это набросокъ карандашомъ Кипренскаго или большой холстъ Врубеля, или старая икона. Рѣдко кто изъ людей поколѣнія И. С. Остро
ухова подходилъ такъ непосредственно къ искусству и почти никто не можетъ сравниться съ нимъ въ томъ отношеніи къ живописи ради живописи, не руководствуясь соображеніями историческаго или антикварнаго свойства. И потому въ со
браніи его постоянно чувствуется какая то вѣчно трепещущая жизнь. Особенно характерной кажется фигура Остроухова при сравненіи съ другими собирателями Москвы: II. И. Щукинымъ, И. Е. Цвѣтковымъ и даже столь замѣчательными,