С. Т. КОНЕНКОВЪ
А. Ростиславовъ
Въ Смоленской и Калужской губерніяхъ еще совсѣмъ недавно были маленькіе города, села и деревни, какъ бы выросшіе на полянахъ среди еловыхъ и сосновыхъ лѣсовъ. Ельна, весь Ельненскій уѣздъ,
Юхновъ — такъ своеобразны и привлекательны... Идешь, бывало, по улицѣ и выходишь въ еловый перелѣсокъ съ желтыми песками, словно вымытыми зелеными полянами, а дальше ужъ ели сгущаются и переходятъ въ густой лѣсъ, которому концакрая не видно. Въ лѣсахъ тонутъ деревни и деревушки, далеко не столь частыя, какъ въ открытыхъ заселенныхъ мѣстахъ. ,Лѣсовики‘, мѣстные обыватели, мѣстами до сихъ поръ еще первобытны, даже дики на видъ, спокойно-сосредоточены, какъ будто знаютъ какую-то тайну. Въ лѣсахъ мѣстами живы и особый говоръ, и національные костюмы, и весь старинный укладъ. Живутъ за лѣсомъ, какъ за заборомъ, особенно тамъ, гдѣ лѣсную чащу еще не прорѣзали желтыя ленты желѣзнодорожныхъ насыпей, гдѣ по ночамъ она по прежнему оглашается совиными кри
ками... Изъ своей деревни въ лѣсу не такъ-то легко попасть къ сосѣдямъ. Лѣса,
особенно еловые и сосновые, всегда фантастичны; не всякій пойдетъ черезъ нихъ подъ вечеръ. Лѣса кормятъ, радуютъ, но и пугаютъ и даютъ строй воображенію.
Въ нихъ родились и, можетъ быть, еще долго будутъ жить наши сказки, преданія и повѣрья, наши пѣсни, обычаи, идущіе изъ той глубины вѣковъ, гдѣ человѣкъ сливается съ природой...
Въ лѣсной глуши, въ одной изъ деревень Ельнинскаго уѣзда и родился въ 1874 г. Сергѣй Тимофеевичъ Коненковъ. Въ ней онъ выросъ, провелъ дѣтство и юность, съ ней не порвалъ и до сихъ поръ. Исконнаго уклада жизни тогда еще не коснулась городская цивилизація. Трудовая крестьянская жизнь такъ скрашивалась пре
красной старинной родной поэзіей. Особый строй, особый складъ навсегда создали впечатлѣнія дѣтства, гдѣ съ гуломъ сосѣднихъ лѣсовъ сливались отзвуки глубокой старины. О городскомъ художествѣ въ лѣсной деревнѣ, конечно, и понятія не имѣли, но, очевидно, раннія попытки мальчика рисовать и лѣпить изъ глины многихъ заинтересовали. Нашлись, какъ говорится, добрые люди, посовѣтовали. И вотъ дружныя семьи ельнинскихъ мужиковъ складываются и на собранные 50 р. отпра
вляютъ восемнадцатилѣтняго юношу учиться въ Москву, въ Московскую школу живописи и ваянія.
Здѣсь четыре года Коненковъ работаетъ ,какъ всѣ‘ и за ,Каменобойца‘, выставленнаго потомъ на одной изъ передвижныхъ выставокъ, въ концѣ 90 гг., отправляется за границу. Послѣ ельнинскихъ лѣсовъ и Москвы — Парижъ, Миланъ, Берлинъ,
А. Ростиславовъ
Въ Смоленской и Калужской губерніяхъ еще совсѣмъ недавно были маленькіе города, села и деревни, какъ бы выросшіе на полянахъ среди еловыхъ и сосновыхъ лѣсовъ. Ельна, весь Ельненскій уѣздъ,
Юхновъ — такъ своеобразны и привлекательны... Идешь, бывало, по улицѣ и выходишь въ еловый перелѣсокъ съ желтыми песками, словно вымытыми зелеными полянами, а дальше ужъ ели сгущаются и переходятъ въ густой лѣсъ, которому концакрая не видно. Въ лѣсахъ тонутъ деревни и деревушки, далеко не столь частыя, какъ въ открытыхъ заселенныхъ мѣстахъ. ,Лѣсовики‘, мѣстные обыватели, мѣстами до сихъ поръ еще первобытны, даже дики на видъ, спокойно-сосредоточены, какъ будто знаютъ какую-то тайну. Въ лѣсахъ мѣстами живы и особый говоръ, и національные костюмы, и весь старинный укладъ. Живутъ за лѣсомъ, какъ за заборомъ, особенно тамъ, гдѣ лѣсную чащу еще не прорѣзали желтыя ленты желѣзнодорожныхъ насыпей, гдѣ по ночамъ она по прежнему оглашается совиными кри
ками... Изъ своей деревни въ лѣсу не такъ-то легко попасть къ сосѣдямъ. Лѣса,
особенно еловые и сосновые, всегда фантастичны; не всякій пойдетъ черезъ нихъ подъ вечеръ. Лѣса кормятъ, радуютъ, но и пугаютъ и даютъ строй воображенію.
Въ нихъ родились и, можетъ быть, еще долго будутъ жить наши сказки, преданія и повѣрья, наши пѣсни, обычаи, идущіе изъ той глубины вѣковъ, гдѣ человѣкъ сливается съ природой...
Въ лѣсной глуши, въ одной изъ деревень Ельнинскаго уѣзда и родился въ 1874 г. Сергѣй Тимофеевичъ Коненковъ. Въ ней онъ выросъ, провелъ дѣтство и юность, съ ней не порвалъ и до сихъ поръ. Исконнаго уклада жизни тогда еще не коснулась городская цивилизація. Трудовая крестьянская жизнь такъ скрашивалась пре
красной старинной родной поэзіей. Особый строй, особый складъ навсегда создали впечатлѣнія дѣтства, гдѣ съ гуломъ сосѣднихъ лѣсовъ сливались отзвуки глубокой старины. О городскомъ художествѣ въ лѣсной деревнѣ, конечно, и понятія не имѣли, но, очевидно, раннія попытки мальчика рисовать и лѣпить изъ глины многихъ заинтересовали. Нашлись, какъ говорится, добрые люди, посовѣтовали. И вотъ дружныя семьи ельнинскихъ мужиковъ складываются и на собранные 50 р. отпра
вляютъ восемнадцатилѣтняго юношу учиться въ Москву, въ Московскую школу живописи и ваянія.
Здѣсь четыре года Коненковъ работаетъ ,какъ всѣ‘ и за ,Каменобойца‘, выставленнаго потомъ на одной изъ передвижныхъ выставокъ, въ концѣ 90 гг., отправляется за границу. Послѣ ельнинскихъ лѣсовъ и Москвы — Парижъ, Миланъ, Берлинъ,