Фроська (сконфуженно обдергивается и приглаживаетъ волосы). Такіе ужъ они у меня —шшетика какая-то!
Павлова. А сколько тебѣ лѣтъ?
Фроська. Пятнадцатый пошелъ. (Рветъ зубами колбасу и жадно пьетъ кофе, стоя.)
Павлова (смотритъ на нее и тихонько качаетъ головой). Да ей одной булки мало—я еще принесу. {Уходитъ съ корзинкой въ столовую.)
Фроська (смущенно вполголоса). Да вы меня,баринъ, зачѣмъ привели? (Робко взглядываетъ па Павлова.)
Павловъ (тупъ кофе и насмѣшливо поглядываетъ на Фроську). Влюбился, иатретъ твой на
писать хочу. Вотъ какъ есть! Кудластую твою голову спишу, а тамъ и ступай.
Фроська. Только-то? Ей Боженьки?
Павловъ (смѣется). Ей-Боженьки! (Серьезно, закуривая папиросу.) Дурочка ты, ну на что ты мнѣ, скажи ради Бога? Вотъ спишу твою физію безподобную—и съ Богомъ!
Фроська. Слава тебѣ, Господи! а то вѣдь... (Шепотомъ.) Всякіе господа бываютъ.
Павлова (приноситъ еще . хлѣба и при-, саживается къ столу съ любопытствомъ прислушиваясь).
Павловъ. Какіе такіе «всякіе»?
Фроська [неохотно). Нехорошіе! Вонъ къ примѣру поручикъ,, рубашки мы на него стираемъ. Нехорошій баринъ, обидчикъ!
Павловъ (серьезно смотритъ па Фроську). Бѣдное дитя!
Павлова (наливаетъ Фроськѣ еще чашку кофе). Сережа, ты самъ бы пилъ, озябъ, голубчикъ! Да руки
бы вымылъ. Небось кто знаетъ, гдѣ шатался. (Беретъ ею за чубъ и, откинувъ назадъ голову, цѣлуетъ въ лобъ.) Ради святого искусства, схватишь еще горячку или другую какую-нибудь мерзость.