Горничная. Смотрите, не обманите.
Краснобаевъ. Нѣмцы, матушка, не обманываютъ... такъ-то! Мадамъ, жекондрэ ихъ галошъ въ духовая печка.
( Семеновна, зажимая отъ смѣха ротъ фартукомъ, лѣзетъ за печку.)
Краснобаевъ. Прощайте, красавица! Горничная. Прощайте! (Уходитъ.)
Краснобаевъ. Ха-ха-ха!.. Бабка, а бабка! Ужъ и простъ же русскій народъ! Каково обдѣлалъ, а? Шесть гривенъ... ишь ты! Страсть!.. А работы-то, дѣвушка, всего на гривенникъ.
Семеновна (подтыкая фарт/укъ). Ну, ужъ ты... нѣмецъ!
Краснобаевъ. Простъ русскій народъ! Одно слово: жекондрэ!
Семеновна. Не говори ты, дѣдушка, при людяхъ этого «жекондрэ», а то, неровенъ часъ, засмѣюсь, и вся твоя нѣметчина прахомъ пойдетъ.
Краснобаевъ. А ты крѣпись, бабка: не подрывай коммерціи. Нѣмцу решпекту больше: онъ скажетъ слово, какъ топоромъ отрубитъ! Такъ-то! {Садится за рабо
ту и запѣваетъ:) «Явечоръ въ лужкахъ гуляла»... Не выходитъ у меня изъ головы хозянъ, да и только!
Какъ сказали мнѣ, что онъ второй домъ покупаетъ, такъ у меня инда мурашки по спинѣ, бабка!
Семеновна. Глазъ - то у тебя какой ревнивый, завистливый!
Краснобаевъ. Да что, взаправду, чѣмъ я хуже его? Отчего и мнѣ денегъ не нажить? Тутъ фортель ну
женъ. Калошами, бабка, сытъ не будешь, такъ псомъ смердящимъ и помрешь. Сижу вотъ, заливаю, а самъ
слезы проливаю. Эхъ, шисть воробьиная!.. (Работаетъ п напѣваетъ: «Я вечоръ»...) Бабка, а бабка!
Семеновна. Я за нее.
Краснобаевъ. Вѣдь ты у насъ сваха?