Рымовъ. И дурное, и хорошее! Любовь можетъ ниспроверінуть человѣка въ адъ и вознести на небо!
Ольга. Итакъ, гдѣ же вы теперь?
Рымовъ (глядя на нее). На небѣ, на седьмомъ небѣ! Не достаетъ только Италіи, моей милой Венеціи! Здѣсь, на нашей любезной родинѣ гаснутъ чувства и кровь охладѣваетъ!
Ольга {смѣясь). Какія страшныя слова вы говорите! Рымовъ. Что же, если это правда! Знаете, иногда я смотрю на васъ и думаю, что было бы, если бы вы изъ Весьегонскаго уѣзда вдругъ очутились тамъ... въ странѣ лимоновъ и апельсиновъ?..
Ольга. Странныя мысли приходятъ вамъ въ голову. Рымовъ. Ничуть! Что же тутъ страннаго? Развѣ вы не могли бы уѣхать за границу, если бы захотѣли?
Ольга. Я объ этомъ не думала, и мнѣ кажется, что это... невозможно.
Рымовъ. Для васъ нѣтъ невозможнаго, вамъ стоитъ только сказать отцу...
Ольга. Да, и оставить его одного, въ его-то годы! Нѣтъ, нѣтъ, да я и не вижу надобности...
Рымовъ. Жаль! Вы узнали бы другую жизнь, свободную, веселую, кипучую какъ струя шампанскаго. Вы склонны къ добрымъ дѣламъ, кто бы вамъ помѣ
шалъ творить ихъ. Расширьте горизонтъ вашей жизни и вы увидите какъ много можно сдѣлать...
Ольга. Ахъ, нѣтъ, я не хочу многаго! Мои желанія такъ скромны. Я хлопочу объ устройствѣ школы...
Рымовъ. Гм! И это не дурно, если только можетъ удовлетворить васъ!
Ольга. Я не думаю о самоудовлетвореніи.
Рымовъ. Это вамъ такъ кажется. Въ сущности, въ основѣ каждаго добраго дѣла лежатъ эгоистическія побужденія.
Ольга. Что вы? А мнѣ кажется, что устройство школы не столько доброе дѣло, сколько дѣло необходимости.