Полина. Мнѣ кажется, ты нападаешь на него. Я стараюсь убѣдить тебя, такъ какъ сама служу для
тебя примѣромъ. Дѣйствительно я устроила твой бракъ, но вѣдь и я совершенно такъ же была выда
на моей матерью. Наши мужья схожи. У нихъ одина
ковыя манеры... оба богаты, оба ничѣмъ особенно не занимаются. У обоихъ одинаковыя привычки: тотъ же клубъ, та же охота, скачки... Можно видѣть легіонъ такихъ мужей—сыновей богатыхъ родителей. Прежде чѣмъ совсѣмъ состариться, подурнѣть,—они очень разсудительно женятся на молодыхъ дѣвушкахъ, какъ мы, воспитанныхъ въ пансіонѣ, съ хорошимъ прида
нымъ, какъ у насъ. И я вижу, что хорошій средній кругъ преимущественно состоитъ изъ такихъ се
мействъ. Что касается меня—я вполнѣ довольна своей судьбой, Фердинандъ и я — мы искренно любимъ другъ друга, такъ, какъ должно быть.
Ирэнъ. О! знаю я васъ!—этихъ женъ, всегда довольныхъ своей участью. Случись, что вы овдовѣли бы, вы и то безропотно покорились бы своей судьбѣ. Да и мужья ваши тоже хороши!
Полина (нѣсколько обиженно). Я ненонимаю, что ты хочешь сказать этимъ?
Ирэнъ. Вотъ какъ! Развѣ ты не слыхала, что сказалъ твой мужъ сегодня за обѣдомъ, когда Мишель Давернье разсказывалъ намъ про свое пребываніе въ Греціи. И сказалъ онъ это совершенно равнодушно: «Еслибъ я имѣлъ несчастье овдовѣть и былъ бы сравнительно еще молодъ, я бы поѣхалъ путешество
вать». Ты, кажется, тоже нашла это совсѣмъ естественнымъ?
Полина. Ну, что жъ изъ этого’
Ирэнъ. Развѣ хорошій мужъ въ присутствіи своей жены будетъ строить планы о томъ, какъ онъ вдовцомъ поѣдетъ путешествовать...
Полина. Ты всегда доходишь до крайностей.
Ирэнъ. И по твоему это называется жить въ со
тебя примѣромъ. Дѣйствительно я устроила твой бракъ, но вѣдь и я совершенно такъ же была выда
на моей матерью. Наши мужья схожи. У нихъ одина
ковыя манеры... оба богаты, оба ничѣмъ особенно не занимаются. У обоихъ одинаковыя привычки: тотъ же клубъ, та же охота, скачки... Можно видѣть легіонъ такихъ мужей—сыновей богатыхъ родителей. Прежде чѣмъ совсѣмъ состариться, подурнѣть,—они очень разсудительно женятся на молодыхъ дѣвушкахъ, какъ мы, воспитанныхъ въ пансіонѣ, съ хорошимъ прида
нымъ, какъ у насъ. И я вижу, что хорошій средній кругъ преимущественно состоитъ изъ такихъ се
мействъ. Что касается меня—я вполнѣ довольна своей судьбой, Фердинандъ и я — мы искренно любимъ другъ друга, такъ, какъ должно быть.
Ирэнъ. О! знаю я васъ!—этихъ женъ, всегда довольныхъ своей участью. Случись, что вы овдовѣли бы, вы и то безропотно покорились бы своей судьбѣ. Да и мужья ваши тоже хороши!
Полина (нѣсколько обиженно). Я ненонимаю, что ты хочешь сказать этимъ?
Ирэнъ. Вотъ какъ! Развѣ ты не слыхала, что сказалъ твой мужъ сегодня за обѣдомъ, когда Мишель Давернье разсказывалъ намъ про свое пребываніе въ Греціи. И сказалъ онъ это совершенно равнодушно: «Еслибъ я имѣлъ несчастье овдовѣть и былъ бы сравнительно еще молодъ, я бы поѣхалъ путешество
вать». Ты, кажется, тоже нашла это совсѣмъ естественнымъ?
Полина. Ну, что жъ изъ этого’
Ирэнъ. Развѣ хорошій мужъ въ присутствіи своей жены будетъ строить планы о томъ, какъ онъ вдовцомъ поѣдетъ путешествовать...
Полина. Ты всегда доходишь до крайностей.
Ирэнъ. И по твоему это называется жить въ со