Здѣсь это было требуемое впечатлѣніе; меньшихъ размѣровъ былъ спасительный страхъ, который желательно было внушить подданнымъ передъ лицомъ царскихъ сооруженій священнаго и свѣтскаго характера, дабы они помнили, что они и здѣсь подъ глазами своего царя и что этотъ царь силенъ. Ради этого, повидимому, и потянулись ,аллеи‘ царскихъ изображеній съ львинымъ туловищемъ передъ вхо
дами въ исполинскіе храмы царственныхъ Ѳивъ и между кварталами огромнаго города — къ великой радости позднѣйшихъ завоевателей, не упустившихъ случая украсить себя трофеями древней фараонской державы. Два этихъ изображенія попали и къ намъ въ Петроградъ и мерзнутъ теперь на гранитной набережной на
шей Невы, тоскуя о горячихъ пескахъ стократныхъ Ѳивъ. Страха они никому не внушаютъ; напротивъ, ихъ странные головные уборы наводятъ прохожихъ на
игривыя мысли, такъ какъ немногіе среди нихъ знаютъ, что эти головные уборы — соединеніе двухъ коронъ — знаменуютъ своихъ носителей, какъ царей Верхняго и Нижняго царствъ на обоихъ берегахъ Нила.
ӀӀ
Четвероногое чудовище съ человѣческой головой со временемъ пожаловало и въ Грецію, но все же, насколько можно судить, не непосредственно черезъ Среди
земное море, а кружнымъ путемъ, черезъ переднюю Азію. Этотъ обходъ вызвалъ или укрѣпилъ рядъ метаморфозъ, постигшихъ львинотҍлаго фараона. Во первыхъ, онъ, какъ это и понятно, пересталъ быть фараономъ, его лицо потеряло всякія индивидуальныя черты. Во вторыхъ, у него выросли крылья — въ Египтѣ онъ носилъ ихъ лишь въ видѣ исключенія. Сроднившись этимъ съ крылатыми чудови
щами вавилонскаго и хетитскаго искусства, онъ прилетѣлъ въ Грецію — и въ этомъ заключается третья метаморфоза — съ измѣненнымъ поломъ, какъ существо
женское. Для чего прилетѣлъ? Я думаю, большинство художниковъ, украшавшихъ еще въ микенскую, а затѣмъ и въ раннюю эллинскую эпоху свои вазы и барельефы
крылатыми женщинами-львицами, наравнѣ съ грифонами, химерами и т. д., врядъ ли отдавали себѣ въ этомъ особый отчетъ; для нихъ это была просто игра фан
тазіи. Я не увѣренъ даже, что они на вопросъ ,а что это такое?‘ назвали бы особое имя; скорѣе всего, это былъ для нихъ простой арабескъ, немногимъ отличающійся отъ орнамента. Но про всѣ случаи этого сказать нельзя. Давно извѣ
стенъ найденный на ТеносѢ теракотовый рельефъ, изображающій крылатую женщину-львицу на тѣлѣ распростертаго юноши: наступивъ ему задними лапами на колѣни, она передними сжимаетъ его грудь, въ то время какъ онъ безпомощно простираетъ свои руки. Поистинѣ, она душитъ его, — и это изображеніе дѢ