КОНСТАНТИНЪ СОМОВЪ
(Опытъ историческаго опредѣленія)
Всеволодъ Дмитріевъ
КОГДА пишешь о художникѣ—нашемъ современникѣ, трудно говорить о его историческомъ значеніи,—здѣсь промахи почти неиз
бѣжны,—и приходится вступать на путь болѣе надежный, а часто и единственно возможный, передачи личныхъ впечатлѣній отъ
творчества разбираемаго художника. Кромѣ того, задача дать анализъ искусства какого либо художника на основахъ личнаго его воспріятія иногда и весьма заманчива. Такъ—въ данномъ случаѣ. Пересказать очарованіе Сомовскаго творчества, остро-личнаго и вмѣстѣ остро-волнующаго насъ,—тема трудная, а потому и увлекающая; тѣмъ болѣе, что въ русской художественной критикѣ уже имѣются образцы ея прекраснаго разрѣшенія... Но нѣкоторыя причины, а именно, особенности ,сегодняшняго дня‘ русской худо
жественной жизни, заставляютъ насъ отклонить эту тему и взяться за иную. Что русское искусство сейчасъ на историческомъ распутіи—опредѣлилось съ несомнѣн
ностью, но еще непонятно куда поведутъ новыя исканія; однако, вполнѣ возможно предсказать, что новое ,вѣрую‘ родится изъ протеста противъ крайности прежняго,— того искусствопониманія, яркимъ выразителемъ котораго и является Сомовъ.
Такая измѣна старой вѣрѣ ради новой вполнѣ оправдываема, и даже болѣе, вполнѣ необходима—она только доказываетъ жизненность и поступательность русскаго художества, но все же она не болѣе необходима, чѣмъ въ 90-хъ годахъ было необходимо возникновеніе и эстетства, и ретроспективности, и стилизма.
Обыкновенно, въ моменты историческихъ переломовъ, молодыя силы, возлагая чрезмѣрныя надежды на себя, несправедливо вдвигаютъ въ тѣнь художественныя дости
женія прошлаго поколѣнія, что, конечно, и отражается печально на цѣнности новыхъ завоеваній. Въ исторіи русскаго художества такая ‚послѣдовательность мнѣній‘ ска
залась особенно рѣзко и, потому, породила особенно печальные результаты; почему именно у насъ,—я объясняю тѣмъ, что большинство русскихъ художественныхъ оцѣнокъ до сихъ поръ было основано на личныхъ вкусахъ авторовъ.
Именно у насъ спокойная убѣдительность исторической правды подмѣнивалась ораторскимъ жаромъ и литературнымъ краснорѣчіемъ, хотя и сильно дѣйству
ющими на широкую публику, но искусству столь же сильно вредящими. И, конечно, несправедливости такихъ оцѣнокъ должны были пораждать и пораждаютъ крайности молодыхъ движеній, возставшихъ противъ нихъ. Кромѣ того, съ измѣненіемъ общественнаго вкуса, гипнозъ историческаго построенія, связаннаго только