„Надо сказать Государю, что прошлая вражда была ужасна такимъ безправіемъ и долгой жестокостью, что доводила людей до забвенія закона, доводила совѣсть до за
бвенія жалости. Надо сказать, что этотъ братоубійственный споръ, эта взаимность жестокости — вотъ основаніе для полной амнистіи. Но цѣль амнистіи иная: это—будущій миръ Россіи. Надо непремѣнно досказать, что въ этомъ Государственная Дума будетъ своему Государю порукой и опорой. Съ прош
лымъ безправіемъ должно сгинуть преступленіе, какъ сред
ство борьбы и спора. Больше никто не смѣетъ тягаться кровыо. Пусть отнынѣ люди живутъ, управляютъ и доби
ваются своего или общаго нрава не силой, а по закону,— но обновленному русскому закону, въ которомъ мы—участники и ревнители; по старому закону Божію, который про
гремѣлъ 4000 лѣтъ тому назадъ и сказалъ всѣмъ людямъ и навсегда: „не убій .
Вотъ наше пониманіе мира и вмѣстѣ съ тѣмъ — наше рѣзкое отличіе отъ нашихъ сосѣдей справа и слѣва.
Наши сосѣди справа— союзъ „17 октября - -осуждаютъ политическія убійства, но допускаютъ свободу мнѣній но вопросу о Смертной казни. Многіе изъ нихъ съ нею мирятся и даже одобряютъ военно-полевые суды.
Мы громко протестуемъ противъ этой морали компромисса.
Государство пользуется услугами наемнаго, профессіональнаго убійцы—палача: оно становится его сообщникомъ. Пусть намъ не говорятъ, что это—убійство на войнѣ: это
убійство военноплѣннаго. И октябристы относятся къ этому терпимо; многіе изъ нихъ считаютъ это правильнымъ, даже .необходимымъ. А мы говоримъ имъ въ отвѣтъ: „Прочь отъ насъ этотъ миръ съ висѣлицей . Не съ этой однобокой правдой остановите вы кровь и прекратите совершающееся въ странѣ междоусобіе. И развѣ не очевидно, что все ваше негодованіе противъ политическихъ убійствъ обращается въ фальшь, разъ вы не протестуете противъ политическихъ
казней — одного изъ видовъ политическаго убійства! Если послѣднія пасъ -въ самомъ дѣлѣ возмущаютъ, мы должны перестать платить деньги палачу и уничтожить провокацію.
Но если намъ претитъ казнь, не будемъ однобокими
въ противоположную сторону. Пусть благовѣстъ мира раз
бвенія жалости. Надо сказать, что этотъ братоубійственный споръ, эта взаимность жестокости — вотъ основаніе для полной амнистіи. Но цѣль амнистіи иная: это—будущій миръ Россіи. Надо непремѣнно досказать, что въ этомъ Государственная Дума будетъ своему Государю порукой и опорой. Съ прош
лымъ безправіемъ должно сгинуть преступленіе, какъ сред
ство борьбы и спора. Больше никто не смѣетъ тягаться кровыо. Пусть отнынѣ люди живутъ, управляютъ и доби
ваются своего или общаго нрава не силой, а по закону,— но обновленному русскому закону, въ которомъ мы—участники и ревнители; по старому закону Божію, который про
гремѣлъ 4000 лѣтъ тому назадъ и сказалъ всѣмъ людямъ и навсегда: „не убій .
Вотъ наше пониманіе мира и вмѣстѣ съ тѣмъ — наше рѣзкое отличіе отъ нашихъ сосѣдей справа и слѣва.
Наши сосѣди справа— союзъ „17 октября - -осуждаютъ политическія убійства, но допускаютъ свободу мнѣній но вопросу о Смертной казни. Многіе изъ нихъ съ нею мирятся и даже одобряютъ военно-полевые суды.
Мы громко протестуемъ противъ этой морали компромисса.
Государство пользуется услугами наемнаго, профессіональнаго убійцы—палача: оно становится его сообщникомъ. Пусть намъ не говорятъ, что это—убійство на войнѣ: это
убійство военноплѣннаго. И октябристы относятся къ этому терпимо; многіе изъ нихъ считаютъ это правильнымъ, даже .необходимымъ. А мы говоримъ имъ въ отвѣтъ: „Прочь отъ насъ этотъ миръ съ висѣлицей . Не съ этой однобокой правдой остановите вы кровь и прекратите совершающееся въ странѣ междоусобіе. И развѣ не очевидно, что все ваше негодованіе противъ политическихъ убійствъ обращается въ фальшь, разъ вы не протестуете противъ политическихъ
казней — одного изъ видовъ политическаго убійства! Если послѣднія пасъ -въ самомъ дѣлѣ возмущаютъ, мы должны перестать платить деньги палачу и уничтожить провокацію.
Но если намъ претитъ казнь, не будемъ однобокими
въ противоположную сторону. Пусть благовѣстъ мира раз