КНИГА ПЕРВАЯ.
I.
Слуга, подавъ визитныя карточки какихъ-то двухъ молодыхъ дамъ, оставшихся въ передней, ждалъ приказаній.Наконецъ, миссисъ Куртисъ рѣшила:
— Сначала вотъ эту!—сказала она по-англійски, возвращая одну изъ карточекъ, съ надписью: «Марія фоцъ-Альденъ».
Слуга почтительно поклонился и вышелъ, радуясь, что па этотъ разъ такъ дешево отдѣлался. Прослуживъ нѣсколько лѣтъ тому назадъ въ продолженіе пяти-шести мѣсяцевъ у англійскаго посланника, онъ вообразилъ съ тѣхъ норъ, что говоритъ по-ан
глійски, и въ этомъ убѣжденіи поступилъ въ услуженіе въ домъ Куртисовъ. Молодые господа нисколько не разсчитывали на его ученость; они сами такъ бѣгло говорили по-нѣмецки, какъ будто родились на берегахъ рѣки Шпрее, а не пріѣхали всего лишь двѣ недѣли тому назадъ въ Берлинъ. Но со старыми господами
было чистое наказаніе. И, конечно, не по его винѣ,—такъ думалъ Іоганнъ.
Съ англійскимъ языкомъ, казалось ему, онъ бы справился прекрасно, но американскую тарабарщину, которую выдавали въ этомъ домѣ за англійскій языкъ, онъ рѣшительно не могъ взять въ толкъ. Іоганнъ нашелъ нужнымъ предупредить объ этомъ и молодую даму, которую пошелъ звать; онъ проводилъ ее черезъ дру
гую переднюю до дверей будуара своей барыни, на что молодая особа отвѣтила только дружеской улыбкой.
— Уже шестеро до васъ приходило,— продолжалъ онъ шопотомъ,—и всѣ такія приличныя; но англійскій и американскій язы
ки... Ну-съ, желаю вамъ успѣха, фрейлейнъ; будьте только посмѣлѣе, авось тогда и удастся.
Молодая дѣвушка и на это утѣшеніе отвѣтила лишь улыбкой, которая, конечно, какъ и ожидалъ Іоганнъ, исчезла въ тотъ же мо - ментъ, какъ онъ растворилъ двери и приподнялъ драпри.
I.
Слуга, подавъ визитныя карточки какихъ-то двухъ молодыхъ дамъ, оставшихся въ передней, ждалъ приказаній.Наконецъ, миссисъ Куртисъ рѣшила:
— Сначала вотъ эту!—сказала она по-англійски, возвращая одну изъ карточекъ, съ надписью: «Марія фоцъ-Альденъ».
Слуга почтительно поклонился и вышелъ, радуясь, что па этотъ разъ такъ дешево отдѣлался. Прослуживъ нѣсколько лѣтъ тому назадъ въ продолженіе пяти-шести мѣсяцевъ у англійскаго посланника, онъ вообразилъ съ тѣхъ норъ, что говоритъ по-ан
глійски, и въ этомъ убѣжденіи поступилъ въ услуженіе въ домъ Куртисовъ. Молодые господа нисколько не разсчитывали на его ученость; они сами такъ бѣгло говорили по-нѣмецки, какъ будто родились на берегахъ рѣки Шпрее, а не пріѣхали всего лишь двѣ недѣли тому назадъ въ Берлинъ. Но со старыми господами
было чистое наказаніе. И, конечно, не по его винѣ,—такъ думалъ Іоганнъ.
Съ англійскимъ языкомъ, казалось ему, онъ бы справился прекрасно, но американскую тарабарщину, которую выдавали въ этомъ домѣ за англійскій языкъ, онъ рѣшительно не могъ взять въ толкъ. Іоганнъ нашелъ нужнымъ предупредить объ этомъ и молодую даму, которую пошелъ звать; онъ проводилъ ее черезъ дру
гую переднюю до дверей будуара своей барыни, на что молодая особа отвѣтила только дружеской улыбкой.
— Уже шестеро до васъ приходило,— продолжалъ онъ шопотомъ,—и всѣ такія приличныя; но англійскій и американскій язы
ки... Ну-съ, желаю вамъ успѣха, фрейлейнъ; будьте только посмѣлѣе, авось тогда и удастся.
Молодая дѣвушка и на это утѣшеніе отвѣтила лишь улыбкой, которая, конечно, какъ и ожидалъ Іоганнъ, исчезла въ тотъ же мо - ментъ, какъ онъ растворилъ двери и приподнялъ драпри.