Вотъ если бы ему, Марію, стать консуломъ! Онъ сразу подтянулъ бы войска. Тогда не было бы ничего подобнаго тому, что творится теперь.
Онъ снова взглянулъ вдоль линіи палатокъ. Солнце уже скрылось. Кое-гдѣ задымили удушливымъ дымомъ костры. Онъ всталъ и пошелъ по лагерю. Около двухъ высокихъ
пальмъ горѣлъ костеръ. Нѣсколько солдатъ сидѣли кружкомъ, оживленно болтая и бра
нясь. Его они не замѣтили. Онъ всталъ за пальму и началъ наблюдать. Солдаты играли въ кости.
Цѣлая гора серебряныхъ монетъ лежала въ серединѣ. Тутъ же меж
ду солдатами лежали животами на - землѣ два нумидійца въ пестрыхъ нарядахъ. Они участвовали въ игрѣ и, должно быть, выигрывали. Чер
ные глаза ихъ такъ и сверкали радостью при свѣтѣ костра, а рты улыбались наглой улыбкой, откры
вая ряды бѣлыхъ, какъ кость слона, зубовъ. Игра шла бойко. Серебро такъ и звенѣло. Вотъ одинъ сол
датъ, видно, проигрался. Онъ снимаетъ съ себя мечъ. Снова кидаютъ кости. Нумидіецъ радостно гогочетъ, а солдатъ съ ругательствами кидаетъ ему мечъ.
— «Ну что можно сдѣлать съ такими солдатами?—съ раздраженіемъ думалъ Марій,—этому я, положимъ, велю завтра отрубить голову, но развѣ я догляжу за всѣми? Всѣ они только и думаютъ, какъ бы поскорѣе вернуться домой, а въ лагерѣ—чтобы время прошло незамѣтно».
У него вдругъ явилась мысль испытать солдатъ. Онъ вышелъ изъ-за пальмы и сказалъ своимъ зычнымъ голосомъ:
— «Солдаты! Радуйтесь: консулъ заключаетъ миръ,, и завтра мы тронемся назадъ въ Италію».
Солдаты, вскочившіе съ мѣстъ при видѣ его, радостно закричали. Но вдругъ они увидѣли, какъ налились кровью