— Стрѣляли бы вы въ германцевъ, если бы они пришли въ Швейцарію? — спросилъ пруссакъ сидѣвшаго противъ него солдата. — Нѣтъ, ни за что на свѣтѣ,—убѣжденно воскликнулъ солдатъ. — Кельнеръ, бокалъ пива для этого браваго солдата... — А ваши товарищи стрѣляли бы въ германцевъ? — Тоже не стрѣляли бы.
— Кельнеръ, на всѣхъ по бокалу пива!
— И всѣ швейцарскіе солдаты поступили бы такъ же?
— Я, естественно, не могу вамъ поручиться за всѣхъ солдатъ. — Объясните мнѣ: изъ какихъ личныхъ побужденій вы не стрѣляли бы?
— По той простой причинѣ, что служу въ полковомъ оркестрѣ Швейцарскій солдатъ былъ, очевидно, хорошо знакомъ
съ техникой войны и понималъ, что нельзя бить нѣмца по головѣ тромбономъ или кларнетомъ.
За ушко да на солнышко.
Раньше рецептъ противъ голода быль простъ и прямолинеенъ:
Голоденъ? Съѣшь кусокъ жаренаго мяса съ картофелемъ, или тарелку наваристаго супа, или яичницу съ ветчиной, или полдесятка рубленыхъ котлетъ съ лукомъ.
Нѣмцы даже въ этомъ простомъ случаѣ пускаютъ свою заковырку:
Всѣ германскіе журналы наполнены совѣтами и рецептами, какъ поддерживать питаніе, затрачивая возможно меньше припасовъ. На
примѣръ, одинъ докторъ въ журналѣ „Мюлле“ рекомендуетъ своимъ согражданамъ въ большей мѣрѣ пользоваться солнечнымъ свѣтомъ,
который улучшаетъ питаніе и даетъ возможность поддерживать жиръ при меньшемъ количествѣ принимаемой пищи. А то еще луна помогаетъ... Если выть на нее.
Рѣдкое въ нашъ суровый вѣкъ явленіе.
Недавно въ Петроградѣ судился за побѣгъ съ каторги нѣкій сантиментальный господинъ, по фамиліи Бѣловъ. Его уголовный формуляръ таковъ:
Начавъ свою уголовную карьеру въ 1906 году мелкой кражей, за-которую онъ былъ приговоренъ мировымъ судьей на 1 мѣсяцъ въ тюрьму, онъ затѣмъ судился еще 7 разъ, при чемъ военнымъ судомъ былъ приговоренъ даже къ смертной казни за разбойное нападеніе на кассиршу ломбарда на Вознесенскомъ пр., у которой онъ отобралъ ридикюль съ 700 р.
При конфирмаціи приговора смертная казнь была замѣнена Бѣлову каторжными работами. Совершивши побѣгъ, Бѣловъ вновь появился въ Петроградѣ 3-го іюня, а на слѣдующій день былъ схваченъ при совершеніи новой кражи. Возвращеніе въ Петроградъ по чужому паспорту Бѣловъ мотивировалъ стремленіемъ „поклониться праху папаши4.
И, дѣйствительно, такая трогательная сыновняя любовь не осталась безъ награды: окружный .судъ прибавилъ ему сверхъ причитающихся — еще пять лѣтъ каторги.
Дѣти! любите вашихъ родителей!
Нѣтъ радостнѣе Ѳоминой недѣли, — Въ ней все полно проснувшимся тепломъ... Уже скворцы къ усадьбамъ пролетѣли,
И лужи утренникъ лишь сковываетъ льдомъ. Въ лѣсу еще и дымчато и влажно,
Но весь онъ сталъ какъ будто кружевной ... На пашнѣ грачъ разгуливаетъ важно, Завороженный синей тишиной ...
А солнце всѣхъ —- веселыхъ и печальныхъ —• Ужъ обручило кольцами Весны,
И звѣзды въ ночь, какъ сѣть огней вѣнчальныхъ, Невѣстамъ ткутъ загадочные сны ...
Слетаютъ въ церкви робко «голубицы», Чтобъ «голубю» чуть слышно «да» сказать, Но «голубиной» ихъ души страницы
Весною грустно, больно такъ читать!..
Голубь.
Продешевился я, какъ приготовишка: Взять «25» при складѣ дровъ — смѣшно, Вѣдь до меня двоюродный братишка
Былъ .., Говорятъ —. пустячная интрижка, Но все жъ на честь мою уже пятно ... Я сознаю, надъ «і» не ставя точки:
Любовь лишь — фикція, но все же ... не того-съ!.. Всѣ говорятъ — родился я въ сорочкѣ, Вотъ оттого такъ, видно, ноютъ почки, А докторъ констатировалъ склерозъ ...
Ну, фракъ надѣть ужъ, кажется, пора: Подъѣхали въ каретѣ шафера, — Тоже фрукты! ..
Г олубица.
Какой смѣшной былъ нынче Вольдемаръ И говорилъ съ больной тоской надлома:
— Вы — завтра женщина ... И первый цвѣтъ чинаръ Спадетъ ... Пусть мужъ —- я буду другомъ дома ... Пріѣхавъ, ахнетъ Жоржъ ... Я грустно выхожу ... Слегка блѣдна . .. потомъ ему скажу:
«Ахъ, я другому отдана,
Но буду вамъ я вѣкъ вѣрна ...» Кажется, такъ? ..
А за окномъ уже зазеленѣли
Акаціи ... Стрѣлой пронесся дроздъ... Нѣтъ радостнѣе Ѳоминой недѣли,
Поры надеждъ, любовныхъ первыхъ звѣздъ! ..
Сергѣй Михѣевъ.
— Хотя я въ консерваторіи и не была, но если директоръ театра спроситъ, — скажу, что окончила московскую духовную консисторію по классу развода.
— Кельнеръ, на всѣхъ по бокалу пива!
— И всѣ швейцарскіе солдаты поступили бы такъ же?
— Я, естественно, не могу вамъ поручиться за всѣхъ солдатъ. — Объясните мнѣ: изъ какихъ личныхъ побужденій вы не стрѣляли бы?
— По той простой причинѣ, что служу въ полковомъ оркестрѣ Швейцарскій солдатъ былъ, очевидно, хорошо знакомъ
съ техникой войны и понималъ, что нельзя бить нѣмца по головѣ тромбономъ или кларнетомъ.
За ушко да на солнышко.
Раньше рецептъ противъ голода быль простъ и прямолинеенъ:
Голоденъ? Съѣшь кусокъ жаренаго мяса съ картофелемъ, или тарелку наваристаго супа, или яичницу съ ветчиной, или полдесятка рубленыхъ котлетъ съ лукомъ.
Нѣмцы даже въ этомъ простомъ случаѣ пускаютъ свою заковырку:
Всѣ германскіе журналы наполнены совѣтами и рецептами, какъ поддерживать питаніе, затрачивая возможно меньше припасовъ. На
примѣръ, одинъ докторъ въ журналѣ „Мюлле“ рекомендуетъ своимъ согражданамъ въ большей мѣрѣ пользоваться солнечнымъ свѣтомъ,
который улучшаетъ питаніе и даетъ возможность поддерживать жиръ при меньшемъ количествѣ принимаемой пищи. А то еще луна помогаетъ... Если выть на нее.
Рѣдкое въ нашъ суровый вѣкъ явленіе.
Недавно въ Петроградѣ судился за побѣгъ съ каторги нѣкій сантиментальный господинъ, по фамиліи Бѣловъ. Его уголовный формуляръ таковъ:
Начавъ свою уголовную карьеру въ 1906 году мелкой кражей, за-которую онъ былъ приговоренъ мировымъ судьей на 1 мѣсяцъ въ тюрьму, онъ затѣмъ судился еще 7 разъ, при чемъ военнымъ судомъ былъ приговоренъ даже къ смертной казни за разбойное нападеніе на кассиршу ломбарда на Вознесенскомъ пр., у которой онъ отобралъ ридикюль съ 700 р.
При конфирмаціи приговора смертная казнь была замѣнена Бѣлову каторжными работами. Совершивши побѣгъ, Бѣловъ вновь появился въ Петроградѣ 3-го іюня, а на слѣдующій день былъ схваченъ при совершеніи новой кражи. Возвращеніе въ Петроградъ по чужому паспорту Бѣловъ мотивировалъ стремленіемъ „поклониться праху папаши4.
И, дѣйствительно, такая трогательная сыновняя любовь не осталась безъ награды: окружный .судъ прибавилъ ему сверхъ причитающихся — еще пять лѣтъ каторги.
Дѣти! любите вашихъ родителей!
НА „ѲОМИНОЙ .
Нѣтъ радостнѣе Ѳоминой недѣли, — Въ ней все полно проснувшимся тепломъ... Уже скворцы къ усадьбамъ пролетѣли,
И лужи утренникъ лишь сковываетъ льдомъ. Въ лѣсу еще и дымчато и влажно,
Но весь онъ сталъ какъ будто кружевной ... На пашнѣ грачъ разгуливаетъ важно, Завороженный синей тишиной ...
А солнце всѣхъ —- веселыхъ и печальныхъ —• Ужъ обручило кольцами Весны,
И звѣзды въ ночь, какъ сѣть огней вѣнчальныхъ, Невѣстамъ ткутъ загадочные сны ...
Слетаютъ въ церкви робко «голубицы», Чтобъ «голубю» чуть слышно «да» сказать, Но «голубиной» ихъ души страницы
Весною грустно, больно такъ читать!..
Голубь.
Продешевился я, какъ приготовишка: Взять «25» при складѣ дровъ — смѣшно, Вѣдь до меня двоюродный братишка
Былъ .., Говорятъ —. пустячная интрижка, Но все жъ на честь мою уже пятно ... Я сознаю, надъ «і» не ставя точки:
Любовь лишь — фикція, но все же ... не того-съ!.. Всѣ говорятъ — родился я въ сорочкѣ, Вотъ оттого такъ, видно, ноютъ почки, А докторъ констатировалъ склерозъ ...
Ну, фракъ надѣть ужъ, кажется, пора: Подъѣхали въ каретѣ шафера, — Тоже фрукты! ..
Г олубица.
Какой смѣшной былъ нынче Вольдемаръ И говорилъ съ больной тоской надлома:
— Вы — завтра женщина ... И первый цвѣтъ чинаръ Спадетъ ... Пусть мужъ —- я буду другомъ дома ... Пріѣхавъ, ахнетъ Жоржъ ... Я грустно выхожу ... Слегка блѣдна . .. потомъ ему скажу:
«Ахъ, я другому отдана,
Но буду вамъ я вѣкъ вѣрна ...» Кажется, такъ? ..
А за окномъ уже зазеленѣли
Акаціи ... Стрѣлой пронесся дроздъ... Нѣтъ радостнѣе Ѳоминой недѣли,
Поры надеждъ, любовныхъ первыхъ звѣздъ! ..
Сергѣй Михѣевъ.
ПѢВИЦА.
— Хотя я въ консерваторіи и не была, но если директоръ театра спроситъ, — скажу, что окончила московскую духовную консисторію по классу развода.