Рис. Миссъ.
— Послушай, я ванну сейчасъ принять не могу: ухожу! — Слушаю-съ... я такъ, и передамъ, что вы очень извиняетесь и принять ихъ сейчасъ никакъ не можете.
ства и долгъ товарищества... 417—60? Такъ? Сейчасъ... Станція? 417—60... Занято... Еще позвонимъ... Ахъ, Доня, Доня... На кого ты насъ, какъ это говорится, оставилъ... Барышня, 417—60... Алло... Господинъ Лукановъ?
-—> Ктх ... Нкр ... Хіп ... Хл ...
— Поправьте кто-нибудь покойному платокъ... Гооподинъ Лукановъ ... Я взялъ на. себя печальную миссію из
вѣстить вашу супругу о непредвидѣнной смерти ея лучшаго друга, Даніила Михайловича... Не знаете такого? Намъ, его друзьямъ, не были извѣстны его отношенія къ вамъ... Онъ подробно разсказывалъ намъ только о близкомъ зна
комствѣ съ уважаемой госпожей Лукановой, незадолго до своей трагической смерти ... Позвольте, но я только испол
няю свой долгъ, такъ что вашъ рѣзкій тонъ... Повѣсилъ трубку. Очевидно, и на него сильно повліяла смерть на
шего незабвеннаго друга... Да и чье сердце не дрогнетъ, узнавъ о томъ, какъ подломился этотъ нѣжный стебель, выроставшій подъ яркими лучами весенняго солнца! ..
— Ты хорошо говоришь... Тебѣ должна выпасть рѣдкая въ наше время честь сказать послѣднее слово надъ могилой нашего товарища... Такіе люди рѣдко умира
ютъ ... А какъ же съ похоронами? . . У меня лично только четыре рубля ...
— Шиткбвъ... У меня мелькнула блестящая мысль . .. Поправьте получше платокъ во рту у почившаго... Блестящая мысль ... На что нужны деньги этому трупу, не оставившему послѣ себя ни одной души?.. А хорошія похороны . . .
— Я знаю гдѣ это. Вотъ тутъ, въ боковомъ ящикѣ.
Пусти-ка ... Вотъ въ этой шкатулочкѣ. Ну, конечно ... Ѳто подчеркиваетъ аккуратность покойнаго, одно изъ многочисленныхъ достоинствъ его характера ... Сто ... Тринадцать ... Двѣсти восемнадцать рублей ...
— При неродовитости мертвеца этого вполнѣ хватить на скромныя, чисто интеллигентныя похороны ...
— Да, но зачѣмъ обременять одного изъ насъ всѣми заботами, когда мы можемъ раздѣлить эти деньги поровну, и каждый можетъ работать самостоятельно въ дѣлѣ погребенія нашего дорогого, нашего горячо любимаго, нашего незабываемаго друга...
— У мертвеца нехорошіе глаза. Они обращены въ нашу сторону съ нѣмымъ укоромъ, какъ бы напоминая о томъ, что мы не должны забывать его, а чтить его память...
— Возьмемъ по пятидесяти. А восемнадцать оставимъ. Можетъ быть, онъ не уплатилъ за мѣсяцъ той дѣвушкѣ съ привѣтливымъ лицомъ, которая насъ впустила сюда. Больше того ... я изъ своихъ пятидесяти оставляю здѣсь еще три рубля. Салицынъ, сдѣлай и ты это. Не хочешь? Можетъ быть, ты правъ: я тоже возьму свои обратно.
-— Какъ жаль, что у меня нѣтъ ничего на память объ этомъ хорошемъ, родномъ человѣкѣ, такъ опрометчиво по
кончившемъ всѣ счеты со своей молодой, благоуханной жизнью... Впрочемъ, если я возьму вотъ этотъ портсигаръ, у меня уже будетъ небольшая вещица. Проба есть и верхняя крышка золотая.
— Я лично остановлюсь вотъ на этой цѣпочкѣ ... Покойный такъ любилъ ее носить съ бѣлымъ жилетомъ. Я дамъ ее на сохраненіе въ какое-нибудь такое мѣсто, гдѣ бы мнѣ поручились за ея цѣлость небольшой суммой и квитанціей ...
— А вы что же? Берите. Хорошенькія вещицы... Ты даже возьми себѣ еще вотъ эту статуэтку... Не понравится, дорогой разобьешь. .. Ну, тронулись ...
— Прощай, Доня ... Прощай ... Въ первый разъ плачу... Не стѣсняйтесь и вы — развѣ можно стыдиться слезъ любви
и дружбы ... Прощай, родной ... Скоро всѣ тамъ будемъ ... Платокъ нужно пальцемъ поглубже ...
— Надѣвайте пальто скорѣе... Готовы? Дѣвушка, баринъ просилъ никого-никого не принимать... Онъ хочетъ мечтать объ уходящихъ въ ту синюю даль, гдѣ легкія цикады ... А васъ онъ просилъ зайти сейчасъ же...
Съ Доней мы больше не встрѣчались. Кто-то мнѣ передавалъ, что въ его характерѣ произошелъ крутой переломъ: онъ сталъ серьезнѣе, какъ-то мрачнѣй и совершенно избѣгаетъ шутокъ.
Въ первыхъ числахъ апрѣля почти ежегодно уѣзжаетъ за городъ...
Арк. Буховъ.
Калена стрѣла готова,
Лукъ огибаетъ тетива .. . Расходилася ежова, Разудала голова!
Не щадя орды нѣмецкой,
Такъ и сыплетъ строчки онъ ... Ухъ, какой онъ молодецкій, Этотъ самый Городецкій, Разудалый виршегонъ! Облетая поле брани
На Пегасѣ ворономъ,
Задаетъ тевтонамъ бани
И гремитъ, какъ майскій громъ.
Что ни взмахъ — какъ не бывало Вражьихъ тысячи головъ,
Что ни два — пиши пропало, Гогенцоллернъ и Бюловъ!
Божій бичъ орды нѣмецкой, Смертоносный, какъ циклонъ,
Ухъ, какой онъ молодецкій, Этотъ самый Городецкій, Разудалый вйршегонъ!
В. Князевъ.
СЛУГА ХОРОШАГО ТОНА.
— Послушай, я ванну сейчасъ принять не могу: ухожу! — Слушаю-съ... я такъ, и передамъ, что вы очень извиняетесь и принять ихъ сейчасъ никакъ не можете.
ства и долгъ товарищества... 417—60? Такъ? Сейчасъ... Станція? 417—60... Занято... Еще позвонимъ... Ахъ, Доня, Доня... На кого ты насъ, какъ это говорится, оставилъ... Барышня, 417—60... Алло... Господинъ Лукановъ?
-—> Ктх ... Нкр ... Хіп ... Хл ...
— Поправьте кто-нибудь покойному платокъ... Гооподинъ Лукановъ ... Я взялъ на. себя печальную миссію из
вѣстить вашу супругу о непредвидѣнной смерти ея лучшаго друга, Даніила Михайловича... Не знаете такого? Намъ, его друзьямъ, не были извѣстны его отношенія къ вамъ... Онъ подробно разсказывалъ намъ только о близкомъ зна
комствѣ съ уважаемой госпожей Лукановой, незадолго до своей трагической смерти ... Позвольте, но я только испол
няю свой долгъ, такъ что вашъ рѣзкій тонъ... Повѣсилъ трубку. Очевидно, и на него сильно повліяла смерть на
шего незабвеннаго друга... Да и чье сердце не дрогнетъ, узнавъ о томъ, какъ подломился этотъ нѣжный стебель, выроставшій подъ яркими лучами весенняго солнца! ..
— Ты хорошо говоришь... Тебѣ должна выпасть рѣдкая въ наше время честь сказать послѣднее слово надъ могилой нашего товарища... Такіе люди рѣдко умира
ютъ ... А какъ же съ похоронами? . . У меня лично только четыре рубля ...
— Шиткбвъ... У меня мелькнула блестящая мысль . .. Поправьте получше платокъ во рту у почившаго... Блестящая мысль ... На что нужны деньги этому трупу, не оставившему послѣ себя ни одной души?.. А хорошія похороны . . .
— Я знаю гдѣ это. Вотъ тутъ, въ боковомъ ящикѣ.
Пусти-ка ... Вотъ въ этой шкатулочкѣ. Ну, конечно ... Ѳто подчеркиваетъ аккуратность покойнаго, одно изъ многочисленныхъ достоинствъ его характера ... Сто ... Тринадцать ... Двѣсти восемнадцать рублей ...
— При неродовитости мертвеца этого вполнѣ хватить на скромныя, чисто интеллигентныя похороны ...
— Да, но зачѣмъ обременять одного изъ насъ всѣми заботами, когда мы можемъ раздѣлить эти деньги поровну, и каждый можетъ работать самостоятельно въ дѣлѣ погребенія нашего дорогого, нашего горячо любимаго, нашего незабываемаго друга...
— У мертвеца нехорошіе глаза. Они обращены въ нашу сторону съ нѣмымъ укоромъ, какъ бы напоминая о томъ, что мы не должны забывать его, а чтить его память...
— Возьмемъ по пятидесяти. А восемнадцать оставимъ. Можетъ быть, онъ не уплатилъ за мѣсяцъ той дѣвушкѣ съ привѣтливымъ лицомъ, которая насъ впустила сюда. Больше того ... я изъ своихъ пятидесяти оставляю здѣсь еще три рубля. Салицынъ, сдѣлай и ты это. Не хочешь? Можетъ быть, ты правъ: я тоже возьму свои обратно.
-— Какъ жаль, что у меня нѣтъ ничего на память объ этомъ хорошемъ, родномъ человѣкѣ, такъ опрометчиво по
кончившемъ всѣ счеты со своей молодой, благоуханной жизнью... Впрочемъ, если я возьму вотъ этотъ портсигаръ, у меня уже будетъ небольшая вещица. Проба есть и верхняя крышка золотая.
— Я лично остановлюсь вотъ на этой цѣпочкѣ ... Покойный такъ любилъ ее носить съ бѣлымъ жилетомъ. Я дамъ ее на сохраненіе въ какое-нибудь такое мѣсто, гдѣ бы мнѣ поручились за ея цѣлость небольшой суммой и квитанціей ...
— А вы что же? Берите. Хорошенькія вещицы... Ты даже возьми себѣ еще вотъ эту статуэтку... Не понравится, дорогой разобьешь. .. Ну, тронулись ...
— Прощай, Доня ... Прощай ... Въ первый разъ плачу... Не стѣсняйтесь и вы — развѣ можно стыдиться слезъ любви
и дружбы ... Прощай, родной ... Скоро всѣ тамъ будемъ ... Платокъ нужно пальцемъ поглубже ...
— Надѣвайте пальто скорѣе... Готовы? Дѣвушка, баринъ просилъ никого-никого не принимать... Онъ хочетъ мечтать объ уходящихъ въ ту синюю даль, гдѣ легкія цикады ... А васъ онъ просилъ зайти сейчасъ же...
Съ Доней мы больше не встрѣчались. Кто-то мнѣ передавалъ, что въ его характерѣ произошелъ крутой переломъ: онъ сталъ серьезнѣе, какъ-то мрачнѣй и совершенно избѣгаетъ шутокъ.
Въ первыхъ числахъ апрѣля почти ежегодно уѣзжаетъ за городъ...
Арк. Буховъ.
БЫВШЕМУ ЯРИЛҌ.
Калена стрѣла готова,
Лукъ огибаетъ тетива .. . Расходилася ежова, Разудала голова!
Не щадя орды нѣмецкой,
Такъ и сыплетъ строчки онъ ... Ухъ, какой онъ молодецкій, Этотъ самый Городецкій, Разудалый виршегонъ! Облетая поле брани
На Пегасѣ ворономъ,
Задаетъ тевтонамъ бани
И гремитъ, какъ майскій громъ.
Что ни взмахъ — какъ не бывало Вражьихъ тысячи головъ,
Что ни два — пиши пропало, Гогенцоллернъ и Бюловъ!
Божій бичъ орды нѣмецкой, Смертоносный, какъ циклонъ,
Ухъ, какой онъ молодецкій, Этотъ самый Городецкій, Разудалый вйршегонъ!
В. Князевъ.