МАЛЬЧИКЪ ИЗЪ УБОРНОЙ.

Тщедушный, худенькій, невзрачный — ХЭнъ при уборной въ кабакѣ
■Вдыхаетъ воздухъ амміачный И вянетъ съ щеткою въ рукѣ.
Порой подвыпившіе гости Ему швыряютъ пятаки,
А онъ покорно и безъ злости Стираетъ съ пола ихъ плевки.

Свѣтъ электрическій, холодный Струится ровно изъ рожковъ,

И шумъ въ трубѣ водопроводной Похожъ на ропотъ мертвецовъ.

Окошекъ нѣтъ; четыре стѣнки,

Межъ нихъ ребенокъ заключенъ: Костлявы пальцы и колѣнки, И взоръ его огня лишенъ.

Прими же, Городъ, безъ упрека Стихи безрадостные въ даръ,
За то, что ты рукой жестокой Загналъ ребенка въ писсуаръ!

Александръ Тиняковъ.

АНЕКДОТЪ.

Когда играете въ двадцать одно, и если въ колодѣ есть мелкія карты, — къ восемнадцати можно совершенно свободно прикупать. Я, по крайней мѣрѣ, всегда прикупаю. Когда я вчера у Мамониныхъ собирался рискнуть такимъ пріемомъ тремя рублями, ко мнѣ подошелъ Васенька Пикнусовъ, остановился сзади и потрогалъ за плечо. — Ну?
— Есть анекдотъ, —• подмигивая, сказалъ онъ. — Сегодня утромъ слышалъ .. .
— Сейчасъ, Васенька. Пожалуйста... У меня девятнадцать ... Ваши двадцать.

Три рубля слабо улыбнулись и ушли къ моему сосѣду. Я отдался во власть Васеньки.

— Приходитъ одинъ купецъ въ трактиръ, — захлебываясь отъ возможности удивить меня, разсказывалъ Ва
сенька,— видитъ: виситъ канарейка... «Сколько стоитъ?» — Двадцать рублей. «Зажарьте». Зажарили. А купецъ, знаете, посмотрѣлъ и говоритъ ...
—• «Отрѣжьте на пять копеекъ?» Такъ да?
— Знаете? — обиженно опросилъ Васенька, — могли бы сказать ...
— Да у анекдота-то бородища до земли ... Сѣдая, Васенька . .. Его еще Іона въ китовомъ животѣ выдумалъ . . . — Многіе и такого не знаютъ.
— Да вы не обижайтесь, Васенька . ..
-— Я ничего. Вы все знаете. Откуда это только, удивляюсь... Васенька отошелъ отъ меня и заговорилъ съ какимъ-то молодымъ человѣкомъ въ визиткѣ и со сверкающимъ проборомъ.
Молодой человѣкъ вѣжливо слушалъ и кивалъ головой. Въ одномъ мѣстѣ онъ прервалъ Васеньку и улыбнулся. Тотъ обиженно посмотрѣлъ въ сторону и отошелъ. Но, судя по тому, что молодой человѣкъ сталъ искать кого-то глазами, я понялъ, что Васенькинъ ядъ началъ дѣйствовать.
Черезъ полчаса за чаемъ молодой человѣкъ, котораго звали Соломономъ Абрамовичемъ, подавая мнѣ варенье, сказалъ, что ему очень скучно.

— Да, знаете, немного ...

—- Мнѣ, между прочимъ, третьяго дня анекдотъ разсказывали одинъ еврейскій ... Вы не любитель?

— Мерси, ничего ...

—■ Приходитъ Шепшелевичъ въ ресторанъ ... Видитъ: виситъ щука... То-есть не виситъ, а въ акваріумѣ ви
ситъ .. . Однимъ словомъ — плаваетъ. «Сколько стоитъ?» Двадцать пять рублей. «Двадцать? Нафаршируйте. Только съ чеснокомъ». Нафаршировали. «Отрѣжьте мнѣ на двадцать пять копеекъ».
—• Ага... Да... Это тово... Въ ресторанахъ это часто... Соломонъ Абрамовичъ круто замолчалъ и, помѣшавъ ложечкой чай, заговорилъ съ сосѣдомъ слѣва. За общимъ шу
момъ мнѣ не было слышно ихъ разговора. Съ сосѣдомъ его я знакомъ не былъ; говорили, что онъ начинающій писатель.
Въ наше время это не наталкиваетъ на желаніе познакомиться.
Онъ наклонился къ Соломону Абрамовичу и слушалъ, что тотъ говорилъ. Въ серединѣ разсказа онъ вдругъ весь всколыхнулся отъ радостнаго смѣха и замахалъ руками.
— Знаю, знаю ... А потомъ говоритъ ему ...
За ужиномъ пришлось познакомиться и съ начинающимъ писателемъ?
— Пишете? — спросилъ онъ. — Пишу. Мерси.
—* Я тоже. Вчера у меня романъ приняли. Да! Въ редакціи мнѣ, между прочимъ, Леонидъ Андреевъ разсказывалъ:
Пріѣзжаетъ онъ на моторѣ въ шантанъ. Входитъ въ зало. Видитъ: въ акваріумѣ лошадь. Что это я!.. Не въ акваріумѣ, а такъ... виситъ. Даже не виситъ, а такъ, у подъѣзда. «Хотѣлъ бы я попробовать конины, — говоритъ Андреевъ. — Сколько стоитъ эта лошадь?» — Триста рублей. «Зажарьте».
Тѣ удивились, но все-таки зажарили. «Готово-съ, господинъ Андреевъ». «А, ну-ка, —• отвѣчаетъ мастистый писатель, — отрѣжьте мнѣ на три съ полтиной»...
— Ахъ, да ... Чудаки эти писатели ... Да ...
Начинающій неудовлетворенно посмотрѣлъ на меня и подъ видомъ раздобыванія коньяка засѣлъ на другомъ концѣ стола. Вскорѣ у него завязалась бесѣда съ какимъ-то лы
сымъ господиномъ, надоѣдавшимъ своимъ сосѣдямъ долгой и вязкой передачей утреннихъ телеграммъ о войнѣ, которыя всѣ читали въ положенное на это время. Сосѣди вздохнули свободно, а человѣкъ, передававшій телеграммы и требовавшій общаго согласія съ его взглядомъ на превосходство минной борьбы предъ сапой, внимательно слушалъ начинающаго писателя.
Послѣдняго, повидимому, не удовлетворилъ и этотъ слушатель. Онъ сердито отодвинулъ стулъ и цинично схватился за полную бутылку бѣлаго вина ...
Передъ уходомъ, человѣкъ съ военными темами нагналъ меня, около передней и безпомощно развелъ руками.
— Ну, вотъ хоть убейте, не пойму ихъ логики ... ■ — Чьей?
— Да вотъ нѣмецкой... Ну, что они тамъ думаютъ? Хорошій десятокъ минъ ...
— Ну, какъ же, вѣдь тамъ Жоффръ... Все-таки такой полководецъ ...
—- Кстати, о Жоффрѣ... Вы слышали новый анекдотецъ? .. Пріѣзжаетъ разъ Жоффръ, будучи еще ротми
стромъ на броненосцѣ, въ Кулькутту. Видитъ: идетъ слонъ. «Зажарьте, говоритъ, на рубль, а потомъ»... Нѣтъ сначала «отрѣжьте», говоритъ ... Да, да вотъ какъ ... Идетъ и видитъ слона ... «Сколько стоитъ?»
— «Зажарьте, а потомъ отрѣжьте на рубль». Такъ кажется?

— Вы знаете? Странно, странно ...

Когда я уже выходилъ, хозяйка мнѣ навязала какую-то даму.
-—і Что я съ ней долженъ дѣлать? — уныло спросилъ я. —■ Проводите ... Вы такой милый ...
Очевидно, это — очень не хорошее качество моего характера; дама мнѣ досталась скучная, сонная и живущая за четыре версты,
— Таетъ ужъ . .. Настоящая весна ... — Весна ... Да ... Такъ всегда ... — Потомъ лѣто будетъ ...
— Ага ... да ... лѣто ... да ...
Я затаилъ душевную боль и, чувствуя въ сердцѣ тяжесть четырехъ верстъ, махнулъ рукой на совѣсть.
— А со мной случай былъ, — хмуро сказалъ я, — захожу я недавно въ ресторанъ, вижу: канарейка виситъ. «Почемъ -— говорю?» Сто рублей. «Зажарьте».
— Кого? Канарейку? — Канарейку.
— А зачѣмъ это вы?
— А такъ. Скучно что-то было. —- Ну, и что же?
— Зажарили ... А я и говорю: «отрѣжьте-ка мнѣ ..»
Когда на подъѣздѣ своего дома дама сказала, что я неисправимый весельчакъ и что со мной цѣлый день не про
скучаешь, я понялъ, что Васенька иногда бываетъ правъ .. . Больше я не смѣюсь надъ его анекдотами.
Арк. Буховъ.