ВОЙНА И БОГЕМА.

У веселаго талаго, У художника Алова
Есть собака, по имени «Муммъ», Есть подруга Тамарочка,
Стульевъ сломанныхъ парочка И нарядный весенній костюмъ.
У художника Алова, Развеселаго малаго,
Вся мансарда восторгомъ горитъ. «Муммъ» печенкой питается, Аловъ ѣстъ, наслаждается,
А Тамарочка кофе варитъ. Кончилъ Аловъ съ заботами.
Вотъ — икрою и шпротами
Убранъ солнечно-радостный столъ. Знай, цѣлуйся съ Тамарою, Занимайся гитарою
И лежи, какъ лѣнивый оселъ. На Вильгельма Кроваваго, У художника Алова,
Десять шаржей купилъ «Винегретъ». «Муммъ» гудитъ, заливается, Аловъ ѣстъ, наслаждается,
Вся Тамарочка — счастье и свѣтъ.
У художника Алова,
Разнесчастнаго малаго, Нѣтъ собаки, по имени «Муммъ», Нѣтъ Тамары, блондиночки, Развалились ботиночки,
И заложенъ весенній костюмъ. Тамъ, за черною лѣстницей, Съ пуделихой-прелестницей
Потерявшій фасонистость песъ Обнаглѣлъ анархически, Отощалъ аскетически,
Огрубѣлъ, какъ плимутскій матросъ. Въ Лѣтнемъ — нѣжная парочка: Колька Львовъ и Тамарочка,
А надъ ними злодѣй Купидонъ, — На Вильгельма Кроваваго,
Въ 300 строчекъ безъ малаго,
Продалъ Колька въ «Зарю» фельетонъ. Аловъ стонетъ и бѣсится, Аловъ хочетъ повѣситься:
Жизнь мрачна, какъ преступника бредъ, — У художника Алова,
На Вильгельма Кроваваго,
Не взялъ шаржей журналъ «Винегретъ».
Евг. Вѣнскій.
Онъ попросилъ разрѣшенія сѣсть за мой столикъ. — Пожалуйста!
Онъ поблагодарилъ, сѣлъ, заказалъ чаю и сказалъ:
— Простите, я васъ не встрѣчалъ въ Маріинскомъ театрѣ?
— Встрѣчали.
Онъ, повидимому, удивился моей увѣренности: поднялъ брови.
— Встрѣчали, встрѣчали!.. И на Невскомъ проспектѣ, и въ кинематографѣ, и на поплавкѣ, и въ ресторанахъ, и на бѣгахъ... и въ трамваѣ.
— Да, въ Петроградѣ такъ легко встрѣтиться! Знаете, иныя физіономіи такъ примелькаются, что начинаешь раскланиваться съ незнакомыми ... Вообще, знаете, физіоно
мія человѣческая очень мѣняется ... Знаете, почти всегда это зависитъ отъ питанія ... Нормальной пищей для взрос
лаго мужчины нужно считать приблизительно 118 граммъ бѣлка, 60 граммъ жира и 500 граммъ углеводовъ въ день ...
Онъ пододвинулъ принесенный ему стаканъ чаю поближе, вынулъ изъ кармана коробочку, изъ коробочки маленькій квадратикъ какого-то темнаго вещества и опустилъ въ чай. Поглядѣлъ пристально на меня. Я умышленно молчалъ.
—- Вотъ этотъ кусочекъ — видѣли? — можетъ замѣнить собой три желтка, 20 граммъ жиру и 250 граммъ угле
водовъ. Это американскій препаратъ для питанія «Пита- Пита». Отъ одной такой коробочки въ человѣкѣ можетъ прибавиться около двухъ пудовъ вѣсу. Изумительно, правда?
— Правда.
— Молоко является универсальнымъ питательнымъ средствомъ. Но въ молокѣ жиръ легкоплавкій, распыленный въ милліарды микроскопически-мельчайшихъ капелекъ, а въ «Пита-Пита» жиръ имѣется въ такомъ поразительно-скрытомъ видѣ, что ни одна лабораторія не могла его обнаружить! Удивительно, правда?
— Правда.
— Вотъ чего добились американскіе химики!.. Вотъ, видите, я растворилъ въ чаѣ одну плиточку, одинъ квадра
тикъ, и ничего не требую, даже пирожныхъ... А почему? Потому что я сейчасъ три желтка, 20 граммъ жиру и

„П И Т А - П И Т А“. ДОРОГОВИЗНА.

Рис. Л. Радлова.
ГІО ПРИВЫЧКѢ.
— Почему у васъ брилліанты такъ вздорожали?
— Да подвозъ, знаете, сократился: вагоновъ свободныхъ нѣтъ...
МЯСО ДЕШЕВѢЕТЪ.
— Подсудимый! За то, что вы ударили палкой купца Брюхагова, запросившаго за товаръ дороже нормальной цѣны, я штрафую васъ на три рубля.
— Слава Богу! Наконецъ-то, битая скотина дешевле стала!