— Такъ у меня же весь разсказъ о собакѣ... И собака всего одна. Кусалась, а ее повѣсили, — обиженно возражалъ авторъ.
—- Ну, конечно, я и забылъ ... Прекрасный разсказъ ... Если бы не порнографія ...
— Помилуйте, да у меня только деревья голыя выведены, такъ на то осень ... Деревья можно выкинуть, или листьями, что ли, тамъ ... покрыть ...
Послѣ получасового разговора, когда всѣ мои вылазки становились слабѣе и слабѣе, а усилія наступавшаго интенсивнѣе, разсказъ приходилось оставлять. Авторъ шелъ по
лучать деньги и разсказывать о моей глупости. И въ томъ и въ другомъ фактѣ страдающимъ лицомъ являлся все-таки одинъ я.
*
Если я пытался вступать въ пререканіе по поводу литературныхъ недостатковъ рукописи, готовой къ обратному переходу въ авторскую собственность, моя позиція оказывалась невыгодной съ первыхъ же шаговъ.
— Такъ же нельзя, голубчикъ ... Возьмите ... Вамъ нужно еще долго ...
— Пожалуйста, пожалуйста, она можетъ и не ѣсть... — Кто?
—• Да жена... Вы только не вздумайте взять мой разсказъ изъ-за того, что мнѣ -нужны эти пятьдесятъ рублей на лѣкарство и доктора ... Я не привыкъ унижаться ...
— Да нѣтъ, что вы ... Мнѣ такъ непріятно возвращать вамъ, но эта фабула ...
— Что же, фабулы и хуже бываютъ... Читалъ я разсказъ одинъ недавно ... Не помню чей.
Дальше слѣдовало хорошо задуманное описаніе моего разсказа, съ точнымъ указаніемъ мѣстъ, куда нужно было бы его дѣть вмѣсто помѣщенія въ журналъ. Я неопредѣленно улыбался и смотрѣлъ по сторонамъ.
— Все-таки я вамъ верну рукопись-то ...
— Давайте, давайте... Между прочимъ, недавно у меня съ однимъ общимъ знакомымъ былъ о редакторахъ разго
воръ. Онъ такъ и насѣлъ на меня. «Всѣ, говоритъ, они идіоты». Ну, я защищать -сталъ: «нѣтъ, говорю, есть и ис
ключенія» ... Блестяще -разбилъ меня, негодяй ... Взялъ и доказалъ.
—• Ага ... да ...
—■ Ну, давайте разсказикъ-то ... Понесу въ другое мѣсто.
Послѣ десяти-пятнадцати такихъ разговоровъ въ день, вечеромъ я начиналъ понимать людей, которые внезапно и безповоротно теряютъ трудоспособность.
Съ этого момента началась моя грязная, клеветническая дѣятельность.
—- Я вамъ тутъ давалъ бытовой разсказъ... Сказка такая, изъ жизни цвѣтовъ ... Фіалка, а около нея подснѣжникъ растетъ ...
— Какъ же, помню ... Дѣвушка тамъ одна ... Кажется, Лизочка...
—- Дѣвушекъ нѣтъ . . .
— Странно ... Должно быть, это она изъ другого разсказа попала ... Типографская ошибка ... Не пропущено. —< Не понравилась?..
—- Ну, что вы ... Я почти наизусть запомнилъ: фіалка, а около нея подснѣжникъ растетъ... Прекрасный разсказъ. Военная цензура ...
— Неужели? Что же тамъ нецензурнаго? ..

— Да ужъ сами знаете ... Расположеніе войскъ, военныя тайны ...

— Да у меня тамъ ни одного солдата ...
— Ну, вотъ видите... Военное время, а у васъ ни одного солдата.. . Вотъ цензура и зачеркнула ... Я ужъ тутъ ни -при чемъ ...
*
* ф
Въ короткое время эти два слова сдѣлали меня недосягаемымъ для самыхъ развязныхъ и рѣшительныхъ людей.

Людей, которые меня ругали за потерю рукописей, я увѣрялъ, что непропущенныя рукописи сжигаются въ военной цензурѣ, и меня благодарили за то, что я скрылъ имя автора.

Приносящихъ толстые романы я обязывалъ доставлять по четыре копіи, такъ какъ этого требуетъ цензура военноморская, топографическая и воен-но-санитарная; они печально улыбались и уходили, убитые тяжелыми требованіями времени.
Если у меня требовали авансъ, я хулилъ военную цензуру, которая не позволяетъ оплачивать рукописи раньше ихъ помѣщенія въ журналѣ.
Все это время я былъ окруженъ сочувственными взглядами, теплыми словами утѣшенія -и незлобивымъ отношеніемъ къ моей безпомощности.
Я сталъ лучше -спать; на лицѣ появился румянецъ, и нервы позволяли спокойно разговаривать даже съ начинающими поэтами . ..
Наконецъ, нелѣпый случай положилъ конецъ моему благополучію, и меня раскрыли.
Передъ тѣмъ какъ возвратить одну рукопись, я долго рылся въ столѣ и, наконецъ, нашелъ ее -гдѣ-то на днѣ ящика.
— Вотъ. Я бы съ удовольствіемъ, но, знаете, военная цензура...
— Какъ странно, —- холодно произнесъ онъ, — а у меня она въ другомъ журналѣ прошла ... И тоже, подите вотъ, военная цензура, а пропустила ...

— Какое -пристрастіе, — неопредѣленно вздохнулъ я.

—- Опять же объ этой самой рукописи вы мнѣ сказали, что ее въ цензурѣ сожгли, а она у васъ ... Значитъ, они васъ просто обманули .. .

— Да ... знаете ... такое -время . . .

— И еще — вамъ они сказали, что тамъ неуваженіе къ арміи, а у меня лѣтняя поѣздка по Волгѣ, въ разсказѣ...
Продолженіе разговора я -передавать не стану. Мнѣ о-но удовольствія не доставило. Теперь мнѣ приходится вымаливать матеріалъ. Поэты отказываютъ мнѣ въ весенней ли
рикѣ, ссылаясь на то, что военная цензура можетъ найти въ стихахъ названіе полковъ, отправленныхъ на театръ военныхъ дѣйствій, фотографы перестали давать снимки съ балетныхъ корифеекъ, опасаясь строгаго отношенія цензуры...
Яма, выкопанная для другихъ — неудобный кабинетъ для работы ...
И все-таки у -военной цензуры, если ею пользоваться умѣло, есть много очень хорошихъ сторонъ . . .
Арк. Буховъ.