На скачкахъ или въ театрѣ — это не важно — бритый брюнетъ опросилъ бородатаго блондина:
—< Видишь вотъ этого молодого человѣка съ темными усиками, въ пенснэ?
—7 Вижу.
— Это Мушуаровъ. — Ну?
Лошадь ли пробѣжала мимо, или любимая актриса вышла на сцену — .не важно, но что-то, однимъ) словомъ, отвлекло вниманіе друзей, и разговоръ о Мушуарбвѣ прекратился.
И только возвращаясь со скачекъ или изъ театра — это не важно — бородатый блондинъ спросилъ бритаго брюнета:
— Постой... Зачѣмъ ты мнѣ давеча показалъ этого Мушуарова?
— А какъ же! Замѣчательный человѣкъ.
— А я его нашелъ личностью совершенно незначительной. Что жъ онъ, сыворотку противъ чумы открылъ, что ли?
—* Еще забавнѣе. Пользуется безмѣрнымъ, потрясающимъ успѣхомъ у женщинъ!
— Дѣйствительно. При такой тусклой наружности «=> это замѣчательно.
-— Непостижимо. — Загадочно.
— И ты не знаешь тайны этого безумнаго успѣха? —< Совершенно недоумѣваю.
А у Мушуарова, дѣйствительно, была своя тайна.
Скушавъ за своимъ одинокимъ столомъ супъ, котлеты и клюквенный кисель, Мушуаровъ съ зубочисткой въ лѣвомъ углу рта, поднимается съ мѣста и —. сытый, отяжелѣвшій — лѣниво бредетъ въ кабинетъ; усаживается удобнѣе въ кожаное кресло, поднимаетъ голову, будто что-то вспоминая (оче
видно, номеръ одного изъ многихъ телефоновъ) и, наконецъ, нажавъ кнопку, цѣдитъ сквозь торчащую въ зубахъ зубочистку:
— Центральная? Дайте, барышня, 770—17. Благодарю васъ.
— Кто говоритъ? доносится издалека свѣжій женскій голосъ.
— Вы, Екатерина Николаевна? Здравствуйте, Екатерина Николаевна. Здравствуйте ...
Странно: въ голосѣ его звучитъ самая неподдѣльная хватающая за душу печаль.
—• Мушуаровъ? Здравствуйте. Что окажете?
—- Что скажу? Скажу, что вы должны быть нынче вечеромъ у меня. Слышите? Я такъ хочу.
— Послушайте ... Опять за старое? Вѣдь я вамъ уже сказала, что не люблю васъ, и, право, удивляюсь...
— Екатерина Николаевна, — тихо, съ какой-то странной сдержанностью отчеканиваетъ Мушуаровъ. — Конечно,
всякій воленъ поступать, какъ ему заблагоразсудится, и я даже смотрю на это дѣло такъ: всякій имѣетъ право умер
твить другого человѣка, если, конечно, душа его молчитъ и ему не страшно принять кровавый грѣхъ на эту душу...
нувшійся брелокъ и бросаетъ въ корзину для бумагъ какойто скомканный конвертъ, неряшливо бѣлѣвшій на коврѣ.
—• Да ... , Итакъ — прощайте, Екатерина Николаевна ... Довольно. Я рѣшилъ вамъ сказать объ этомъ потому, что думаю —- вамъ такъ будетъ легче.
— О чемъ оказать? Я васъ не понимаю.
— Не понимаете? — криво усмѣхается въ трубку Мушуаровъ. — Вы меня всю жизнь не понимали ... А сейчасъ у меня къ вамъ одна просьба: ради Бога, не ходите ко мнѣ на панихиды, не провожайте меня на кладбище — терпѣть не могу всей этой пошлятины.
—• Мушуаровъ!!! — тонкой струной болѣзненно звенитъ
голосъ невидимой Екатерины Николаевны. — Съ ума вы сошли? Что вы такое говорите!!
— Екатерина Николаевна, — горько смѣется Мушуаровъ, — телефонъ многіе ругаютъ, но вотъ вамъ одно изъ его преимуществъ: вы со мной говорите, слышите сейчасъ мой голосъ, но удержать меня отъ того, что я задумалъ, из
мѣнить мое рѣшеніе — вы не можете! Когда вы повѣсите трубку, то черезъ пять минутъ ...
Голосъ его .срывается отъ волненія; онъ вынимаетъ изъ жилетнаго кармана часы, хлопаетъ крышкой раза два у са
мой телефонной трубки и, закусивъ губы, говоритъ со стономъ:
—* Слышите вы это щелканье курка? Мой маузеръ чуетъ кровь и щелкаетъ зубами, какъ голодный волкъ передъ кровавымъ пиромъ!..
—< Мушуаровъ, милый ... Ради Бога, одну минутку, — доносится издалека торопливый, испуганный голосъ. — По
дождите, не вѣшайте трубку ... Дайте мнѣ честное слово, что вы :не повѣсите трубку, пока меня не выслушаете ...
— Хорошо, — соглашается Мушуаровъ. — Ради тоіго чувства, которое теперь уноситъ меня въ невѣдомый міръ, я выслушаю васъ.
—• Мушуаровъ, голубчикъ! Подумайте только, — что вы хотите сдѣлать? .. Жизнь такъ прекрасна ....
— Безъ васъ? Ха-ха-ха! Вы меня смѣшите, Екатерина Николаевна. Нѣтъ, ужъ — что тамъ и говорить ...
должны дѣлать это съ собою! Подумайте, какой вы готовите мнѣ ужасъ, какая предстоитъ мнѣ страшная жизнь... Жить съ сознаніемъ, что на твоей совѣсти смерть человѣка ... Пожалѣйте меня, Мушуаровъ!
— О Екатерина Николаевна! Къ чему такія громкія слова? Черезъ двѣ-три недѣли ваши терзанія утихнуть, а черезъ годъ-два вы и думать позабудете, что гдѣ-то, когда-то жилъ такой сѣрый, незамѣтный человѣчекъ Мушуаровъ, который умеръ потому, что любилъ. Что я вамъ такое? Ку
стикъ при дорогѣ, мимо котораго проходитъ путникъ по своимъ дѣламъ; смялъ путникъ своей нотой этотъ кустикъ и даже не замѣтилъ своего поступка ...
-—1 Мушуаровъ! Вы не сдѣлаете этого. Горько смѣется Мушуаровъ.
—• Ну, не будемъ объ этомъ говорить, Екатерина Николаевна. Довольно. У меня лежатъ двѣ ваши книги. Мои родственники потомъ, конечно, не откажутся выдать ихъ вамъ... Что еще? Да! Я вамъ проигралъ на пари цвѣты, не успѣлъ послать т— извините меня... Прощайте, Екатерина Николаевна ... Не поминайте лих ...
—- Постойте!!! Мушуаровъ!!! Ахъ, какъ вы меня мучите . ..
— А вы думаете, мнѣ легко?
— Одну минутку!!! Чего вы отъ меня хотите?
— Я? Отъ васъ? Богъ съ вами. Ничего я отъ васъ не хочу. Да-а... А, въ сущности, какое это странное чувство .. . Черезъ пять-шесть минутъ ...
— Постойте!!! Вѣдь вы просили, чтобы я къ вамъ... пріѣхала?
— Екатерина Николаевна! Не будемъ говорить о томъ, что невозможно!
— Ну ... а если бы, я . .. пріѣхала? ..
— Къ чему? Пріѣдете, чтобы сказать, что вы ко мнѣ равнодушны? Нѣтъ, зачѣмъ же. Я насиловать вашу волю не хочу. Я не такой. Итакъ — прощ ...
— Одну минутку, сумасшедшій!! Ну, а если мнѣ просто хочется васъ видѣть — можно къ вамъ пріѣхать?
—1 Что жъ .. . пріѣзжайте.
— И вы даете мнѣ слово, что до моего пріѣзда... вы ... не выкинете никакого ... безумства. ..
—> Ха! Ха! Вы хотите сдѣлать осужденному маленькую отсрочку? Что жъ... спасибо за милосердіе.
— Мушуаровъ... Черезъ часъ я буду у васъ.
—і Дворянская, второй домъ отъ угла, парадная дверь, третій этажъ, дверь налѣво. Я самъ вамъ открою.
Гдѣ-то далеко отъ Дворянской (второй домъ отъ угла) мечется сердобольная женская душа; какъ подстрѣленная охотникомъ птица, мечется женщина, натыкаясь на стулья и двери, въ поискахъ шляпы, кофточки, боа... ПРОФЕССІОНАЛЪ.
—< Видишь вотъ этого молодого человѣка съ темными усиками, въ пенснэ?
—7 Вижу.
— Это Мушуаровъ. — Ну?
— Му шуаровъ.
Лошадь ли пробѣжала мимо, или любимая актриса вышла на сцену — .не важно, но что-то, однимъ) словомъ, отвлекло вниманіе друзей, и разговоръ о Мушуарбвѣ прекратился.
И только возвращаясь со скачекъ или изъ театра — это не важно — бородатый блондинъ спросилъ бритаго брюнета:
— Постой... Зачѣмъ ты мнѣ давеча показалъ этого Мушуарова?
— А какъ же! Замѣчательный человѣкъ.
— А я его нашелъ личностью совершенно незначительной. Что жъ онъ, сыворотку противъ чумы открылъ, что ли?
—* Еще забавнѣе. Пользуется безмѣрнымъ, потрясающимъ успѣхомъ у женщинъ!
— Дѣйствительно. При такой тусклой наружности «=> это замѣчательно.
-— Непостижимо. — Загадочно.
— Таинственно.
— И ты не знаешь тайны этого безумнаго успѣха? —< Совершенно недоумѣваю.
А у Мушуарова, дѣйствительно, была своя тайна.
Скушавъ за своимъ одинокимъ столомъ супъ, котлеты и клюквенный кисель, Мушуаровъ съ зубочисткой въ лѣвомъ углу рта, поднимается съ мѣста и —. сытый, отяжелѣвшій — лѣниво бредетъ въ кабинетъ; усаживается удобнѣе въ кожаное кресло, поднимаетъ голову, будто что-то вспоминая (оче
видно, номеръ одного изъ многихъ телефоновъ) и, наконецъ, нажавъ кнопку, цѣдитъ сквозь торчащую въ зубахъ зубочистку:
— Центральная? Дайте, барышня, 770—17. Благодарю васъ.
— Кто говоритъ? доносится издалека свѣжій женскій голосъ.
— Вы, Екатерина Николаевна? Здравствуйте, Екатерина Николаевна. Здравствуйте ...
Странно: въ голосѣ его звучитъ самая неподдѣльная хватающая за душу печаль.
—• Мушуаровъ? Здравствуйте. Что окажете?
—- Что скажу? Скажу, что вы должны быть нынче вечеромъ у меня. Слышите? Я такъ хочу.
— Послушайте ... Опять за старое? Вѣдь я вамъ уже сказала, что не люблю васъ, и, право, удивляюсь...
— Екатерина Николаевна, — тихо, съ какой-то странной сдержанностью отчеканиваетъ Мушуаровъ. — Конечно,
всякій воленъ поступать, какъ ему заблагоразсудится, и я даже смотрю на это дѣло такъ: всякій имѣетъ право умер
твить другого человѣка, если, конечно, душа его молчитъ и ему не страшно принять кровавый грѣхъ на эту душу...
—• Кто кого умерщвляетъ? Что вы такое говорите?
— Слово «умерщвляетъ» я употребилъ въ фигуральномъ смыслѣ, но это почти такъ...
Онъ дѣлаетъ долгую паузу. Эта пауза леденитъ сердце Екатерины Николаевны. Ей кажется, что Мушуаровъ въ этотъ моментъ подперъ голову рукой и погрузился въ мрачныя мысли.
Однако, пауза дѣлового Мушуарова не пропадаетъ даромъ: онъ успѣваетъ взглянуть на часы, поправить отстег
нувшійся брелокъ и бросаетъ въ корзину для бумагъ какойто скомканный конвертъ, неряшливо бѣлѣвшій на коврѣ.
—• Да ... , Итакъ — прощайте, Екатерина Николаевна ... Довольно. Я рѣшилъ вамъ сказать объ этомъ потому, что думаю —- вамъ такъ будетъ легче.
— О чемъ оказать? Я васъ не понимаю.
— Не понимаете? — криво усмѣхается въ трубку Мушуаровъ. — Вы меня всю жизнь не понимали ... А сейчасъ у меня къ вамъ одна просьба: ради Бога, не ходите ко мнѣ на панихиды, не провожайте меня на кладбище — терпѣть не могу всей этой пошлятины.
—• Мушуаровъ!!! — тонкой струной болѣзненно звенитъ
голосъ невидимой Екатерины Николаевны. — Съ ума вы сошли? Что вы такое говорите!!
— Екатерина Николаевна, — горько смѣется Мушуаровъ, — телефонъ многіе ругаютъ, но вотъ вамъ одно изъ его преимуществъ: вы со мной говорите, слышите сейчасъ мой голосъ, но удержать меня отъ того, что я задумалъ, из
мѣнить мое рѣшеніе — вы не можете! Когда вы повѣсите трубку, то черезъ пять минутъ ...
Голосъ его .срывается отъ волненія; онъ вынимаетъ изъ жилетнаго кармана часы, хлопаетъ крышкой раза два у са
мой телефонной трубки и, закусивъ губы, говоритъ со стономъ:
—* Слышите вы это щелканье курка? Мой маузеръ чуетъ кровь и щелкаетъ зубами, какъ голодный волкъ передъ кровавымъ пиромъ!..
—< Мушуаровъ, милый ... Ради Бога, одну минутку, — доносится издалека торопливый, испуганный голосъ. — По
дождите, не вѣшайте трубку ... Дайте мнѣ честное слово, что вы :не повѣсите трубку, пока меня не выслушаете ...
— Хорошо, — соглашается Мушуаровъ. — Ради тоіго чувства, которое теперь уноситъ меня въ невѣдомый міръ, я выслушаю васъ.
—• Мушуаровъ, голубчикъ! Подумайте только, — что вы хотите сдѣлать? .. Жизнь такъ прекрасна ....
— Безъ васъ? Ха-ха-ха! Вы меня смѣшите, Екатерина Николаевна. Нѣтъ, ужъ — что тамъ и говорить ...
— Мушуаровъ! Еще одну минутку... Вы ради меня не
должны дѣлать это съ собою! Подумайте, какой вы готовите мнѣ ужасъ, какая предстоитъ мнѣ страшная жизнь... Жить съ сознаніемъ, что на твоей совѣсти смерть человѣка ... Пожалѣйте меня, Мушуаровъ!
— О Екатерина Николаевна! Къ чему такія громкія слова? Черезъ двѣ-три недѣли ваши терзанія утихнуть, а черезъ годъ-два вы и думать позабудете, что гдѣ-то, когда-то жилъ такой сѣрый, незамѣтный человѣчекъ Мушуаровъ, который умеръ потому, что любилъ. Что я вамъ такое? Ку
стикъ при дорогѣ, мимо котораго проходитъ путникъ по своимъ дѣламъ; смялъ путникъ своей нотой этотъ кустикъ и даже не замѣтилъ своего поступка ...
-—1 Мушуаровъ! Вы не сдѣлаете этого. Горько смѣется Мушуаровъ.
—• Ну, не будемъ объ этомъ говорить, Екатерина Николаевна. Довольно. У меня лежатъ двѣ ваши книги. Мои родственники потомъ, конечно, не откажутся выдать ихъ вамъ... Что еще? Да! Я вамъ проигралъ на пари цвѣты, не успѣлъ послать т— извините меня... Прощайте, Екатерина Николаевна ... Не поминайте лих ...
—- Постойте!!! Мушуаровъ!!! Ахъ, какъ вы меня мучите . ..
— А вы думаете, мнѣ легко?
— Одну минутку!!! Чего вы отъ меня хотите?
— Я? Отъ васъ? Богъ съ вами. Ничего я отъ васъ не хочу. Да-а... А, въ сущности, какое это странное чувство .. . Черезъ пять-шесть минутъ ...
— Постойте!!! Вѣдь вы просили, чтобы я къ вамъ... пріѣхала?
— Екатерина Николаевна! Не будемъ говорить о томъ, что невозможно!
— Ну ... а если бы, я . .. пріѣхала? ..
— Къ чему? Пріѣдете, чтобы сказать, что вы ко мнѣ равнодушны? Нѣтъ, зачѣмъ же. Я насиловать вашу волю не хочу. Я не такой. Итакъ — прощ ...
— Одну минутку, сумасшедшій!! Ну, а если мнѣ просто хочется васъ видѣть — можно къ вамъ пріѣхать?
—1 Что жъ .. . пріѣзжайте.
— И вы даете мнѣ слово, что до моего пріѣзда... вы ... не выкинете никакого ... безумства. ..
—> Ха! Ха! Вы хотите сдѣлать осужденному маленькую отсрочку? Что жъ... спасибо за милосердіе.
—- Мушуаровъ, Мушуаровъ... Что вы со мной дѣлаете!.. Пауза.
— Мушуаровъ... Черезъ часъ я буду у васъ.
—і Дворянская, второй домъ отъ угла, парадная дверь, третій этажъ, дверь налѣво. Я самъ вамъ открою.
Гдѣ-то далеко отъ Дворянской (второй домъ отъ угла) мечется сердобольная женская душа; какъ подстрѣленная охотникомъ птица, мечется женщина, натыкаясь на стулья и двери, въ поискахъ шляпы, кофточки, боа... ПРОФЕССІОНАЛЪ.