ЗНАМЕНИТЫЕ КІЕВЛЯНЕ.

Отъ редакціи. — Съ большими усиліями и затратами намъ удалось достать подлинные портреты тѣхъ кіевскихъ цензоровъ, кои прославились на всю Россію своимъ умомъ и поступками. (Приводимъ подлинныя выдержки изъ стенографическихъ отчетовъ о засѣданіи Государственной Думы: рѣчь г. Савенко о кіевскихъ цензорахъ.)
Рис. Ре-ми.
...Одна кіевская газета хотѣла перепечатать статью Туганъ-Барановскаго о томъ, какъ мы, подражая Германіи, можемъ мобилизовать нашу промышленность; цензоръ зачеркнулъ ее, съ негодованіемъ сказавъ:
— Помилуйте, да вѣдь это германофильство!
Цензоръ вычеркнулъ выраженіе: «Противникъ занимаетъ нижніе уступы горъ“ на томъ основаніи, что это можетъ быть понято, будто бы мы отступаемъ. (Смѣхъ.)
Этотъ цензоръ сдѣлалъ вотъ что:
Этотъ цензоръ сдѣлалъ вотъ что:
... Въ теченіе цѣлаго года намъ не позволяли печатать портретъ Великаго Князя Николая Николаевича. Цензоръ, топографъ Ивановъ, запретилъ писать о выходѣ депутата Некрасова изъ центральнаго комитета к.-д. партіи на томъ основаніи, что это — расколъ,
а во время войны никакихъ расколовъ не должно быть. (Смѣхъ.)
Цензоръ вычеркнулъ изъ заявленія министра внутреннихъ дѣлъ князя Щербатова представителямъ печати тѣ мѣста, которыя показались ему наиболѣе крамольными. (Смѣхъ.)
... Цензоръ былъ окруженъ цѣлой стаей газетчиковъ, которые съ испуганными лицами слушали его и спрашивали: „Вотъ, это, вотъ, можно? Отвѣтъ получался: — Нѣтъ. „А это?“ — Ни въ коемъ случаѣ. „А это?“ — Боже сохрани! Наконецъ, совершенно пере
пуганные люди стали спрашивать, можно ли печатать объявленія о мобилизаціи, которыя расклеиваются по заборамъ. И на это полу
чился категорическій отвѣтъ, что ни въ коемъ случаѣ нельзя (смѣхъ слѣва). И когда кто-то спросилъ— почему, отвѣтъ получился еще бо
лѣе интересный: „Какъ вы не понимаете?! Вѣдь заборы въ Германію послать нельзя, а номера газеты пошлютъ. (Смѣхъ, слѣва.)
Этотъ цензоръ сдѣлалъ вотъ что:

ПО ПРОВИНЦІИ.

Помощникъ пристава вперилъ въ Бахмутскаго глаза свои, а въ нихъ даже слѣпой могъ бы прочесть: — Пятерку принесъ?
Но отнялъ Ботъ разумъ у Бахмутскаго, оінъ ничего не прочиталъ въ глазахъ у помощника пристава:.
Кончилъ, конечно, недогадливый еврей плохо.
Вмѣсто паспорта онъ получилъ проходное свидѣтельство... Это, конечно, непріятно, но не это суть важно. Виноватъ самъ Бахмутскій. Онъ долженъ былъ знать, что еврей, имѣющій право жительства или не имѣющій его, платить долженъ.
Онъ этого не зналъ, а незнаніемъ «курскихъ законовъни одинъ еврей отговариваться не можетъ... Важно и угрожающе суть слѣдующее:
Что, если вдругъ курская полиція возьметъ и отмѣнитъ Государственную Думу?
Пріѣдутъ на каникулы курскіе депутаты (за Маркова и Пуришкевича я спокоенъ, но кромѣ нихъ есть еще депутаты, менѣе извѣстные), а къ нимъ придетъ курскій помощникъ пристава и возьметъ на цугундеръ:
—- А по какому праву собирались въ Петроградѣ, на Шпалерной улицѣ?
— Разрѣшеніе получали на каждое собраніе?
— Полицейскій чиновникъ присутствовалъ при преніяхъ? И возьметъ курскій помощникъ пристава и засадитъ депутатовъ въ кутузку.
Что, если курскій приставъ «выдумаетъ» законъ, воспрещающій жителямъ города Курска носить зимою шубы и теплыя шапки?
Законъ будетъ гласить:
«Куряне во ѳс ѣ времена года должны появляться на улицахъ въ лѣтнемъ пальто, соломенной шляпѣ и туфляхъ».
И всѣ куряне простудятся, получатъ насморкъ, и за сто верстъ отъ Курска будетъ слышно, какъ работаютъ курскіе носы.
Что, если вдругъ курская полиція запретитъ лѣтомъ жить на дачахъ, ходить въ театръ и носить съ собою осенью зонтикъ?
Объ этомъ подумать -надо.
Необходима децентрализація законодательныхъ учрежденій ...
Нельзя же допустить, чтобы одинъ Курскъ былъ центромъ законодательства.
Надо что-нибудь оставить и для Петрограда...
О. Л. Д’Оръ.
I.
Курскіе законодатели.
Въ Курскъ пріѣхалъ купецъ 1-й гильдіи, еврей Бахмутскій. Пріѣхалъ онъ по вызову Курскаго комитета Всероссійскаго Союза городовъ. Бахмутскій — подрядчикъ, и комитетъ велъ съ нимъ переговоры о- постройкѣ бараковъ на 800 человѣкъ.
Послалъ Бахмутскій свой паспортъ въ полицію. Прописали. Однако паспорта не возвратили ...
Покончилъ свои дѣла Бахмутскій, хочетъ уѣхать, — паспорта нѣтъ. Въ гостиницѣ ему сообщаютъ:
-— По законамъ Курской губерніи каждый еврей долженъ самъ явиться с-а своимъ паспортомъ въ полицію. Удивился Бахмутскій, спросилъ:
— Развѣ въ Курскѣ другіе законы, чѣмъ въ остальной Россіи?
Ему отвѣтили:
— Въ Курскѣ другіе. У насъ пристава занимаются придумываніемъ новыхъ законовъ. Старые законы пріѣлись ... Они и выдумываютъ новые. Страшно насобачились наши пристава. И откуда только у нихъ берется!..
Дѣлать было нечего, пошелъ Бахмутскій въ участокъ.
— За паспортомъ пришли? —- спросилъ мрачно паспортистъ.
— За паспортомъ! — Такъ, такъ!..
Поднялъ на Бахмутскаго глаза паспортистъ, а въ нихъ было написано:
— Три рубля принесъ?
Не прочиталъ Бахмутскій того, что было написано, въ глазахъ у паспортиста, не понялъ тайны сердца его, не проникъ въ святую святыхъ его души.
— Нѣтъ у меня вашего паспорта! сказалъ паспортистъ. — Обратитесь къ помощнику пристава.
Пошелъ къ помощнику пристава Бахмутскій. — За паспортомъ? — спросилъ помощникъ пристава. — За паспортомъ!
— Вы купецъ 1-й гильдіи? — Купецъ 1-й гильдіи.
— Такой почтенный человѣкъ — и вдругъ купецъ! Ахъ,
какъ стыдно1