Рис. Н. Радлова.
„Волчья ягода о харьковскомъ губернаторѣ не могла бы:ъ помѣщена по независящимъ отъ редакціи обстоятель
ствамъ.
Русская гастрономія.
А еще говорятъ, что „ничто не ново подъ луной11! Перелистайте книгу Елены Молоховецъ „Подарокъ молодымъ хозяйкамъ11 — и вы нигдѣ не найдете того гастрономически изготовленнаго бутерброда, который вошелъ теперь въ меню простого, но остроумнаго русскаго человѣка.
Въ одесскія больницы, по словамъ „Юж. М.“, поступаютъ отравленные денатурированными бутербродами.
Приготовляютъ эти бутерброды такъ: берутъ куски ржаного хлѣба, размягчаютъ ихъ въ хлѣбномъ квасѣ, а затѣмъ натираютъ ихъ твердымъ денатурированнымъ спиртомъ. Достаточно съѣсть два такихъ „бутерброда , чтобы потерять сознаніе. Сложно.
Предлагаемъ свой рецептъ:
„Берется дюжина обойныхъ гвоздей, втыкается въ кусокъ булки. Подавать холоднымъ .
Достаточно съѣсть одинъ такой бутербродъ, чтобы потерять сознаніе.
Почему мы это предлагаемъ?
Потому что сложности меньше, а результатъ тотъ же.
Тяжелая драма или ужасъ алкоголиковъ.
„Роскошная потрясающая драма , какъ пишется въ кинематографическихъ программахъ, произошла въ имѣніи „Грессъ- Экау“ графа Сергѣя Палена.
Тамъ, по распоряженію военныхъ властей, уничтожается знаменитый ликеръ „кюммель , изготовлявшійся на экаусскомъ водочномъ заводѣ.
Уничтоженію подлежатъ нѣсколько десятковъ тысячъ бутылокъ. Операціей этой занятъ, подъ наблюденіемъ офицера, спеціальный воинскій нарядъ.
Прочтя это, всякій алкоголикъ уронитъ на лацканъ грязновато-мутную слезу и прохрипитъ:
— Теперь я знаю, что такое — ужасы войны ! . . .
Исторія — интересная не на шутку !
Вотъ причина языкомъ похлопать кумѣ: Лилипутъ Иванъ Ивановичъ полюбилъ лилипутку, Встрѣтятъ съ ней въ одномъ паноптикумѣ.
Два лота всего, если бъ взвѣсить можно Было сердце лилипута, но
Все равно, любить сильнѣй невозможно, Хотя бы вытянуло даже пудъ оно.
День за днемъ проходилъ въ угарномъ флиртѣ . .. Ахъ, недаромъ ихъ дороги скрещены!
Заключилась любовь подлѣ банки, гдѣ въ спиртѣ Плавали близнецы — чада сіамской женщины.
Клялся лилипутъ, въ темномъ анатомическомъ кабинетѣ, Лилипуткиіны лаская прелести,
Въ сберегательную сто рублей — на случай, если будутъ дѣти, На имя лилиоуткино теперь внести.
Съ изысканной манерой парижанина или вѣнца, Сжимая въ страсти смѣшные пальчики,
Онъ цѣловалъ, упавъ на кривыя колѣнца,
Люшпуткиныхъ щекъ дряблые овальчики ...
А изъ-за статуи осыпаннаго нафталиномъ И аппетитнаго для моли Пія Пятаго, —
Надъ Иваномъ Иванычемъ кто-то взмахнулъ графиномъ И квасомъ облилъ съ головы до пятъ его.
Исторія — интересная не на шутку! Вотъ причина языкомъ похлопать, кума! Подстерегъ съ лилипутомъ лилипутку Хозяинъ того паноптикума.
Хоть обоимъ съ головой въ болото! Ахъ, какъ скучно! Какъ невесело! Сердца у влюбленныхъ по два лота,
Но каждое страдало, словно пудъ вѣсило.
Плачетъ лилипутъ о малюткѣ лилипуткѣ ... За обѣдомъ, ночью и за ужиномъ — Вотъ четвертыя уже сегодня сутки,
Мѣняя каждый день платки по дюжинамъ.
А на эстрадѣ, подъ глазами любопытнаго люда, Смѣшной и похожій здорово на клопа-таки —
Оповѣщаетъ публику, что его любимое блюдо — Маринованныя миноги въ патокѣ.
Валентинъ Горянскій
„Волчья ягода о томскомъ губернаторѣ не могла быть помѣщена по независящимъ отъ редакціи обстоятельствамъ.
На обѣ лопатки.
„Петроградскій Курьеръ такъ тонко и исчерпывающе охарактеризовалъ „комиссію о печати1*, что мы ничего отъ себя не имѣемъ добавить.
Комиссія противъ печати закончила свою карательную экспедицію и выработала рядъ мѣръ.
Бюджетъ тюремнаго вѣдомства долженъ быть значительно увеличенъ, ибо въ Россіи, какъ оказывается, есть много редакторовъ, не отбывшихъ еще литературной повинности.
Издателемъ можетъ быть всякій, ибо законъ не долженъ лишать людей права разоряться на штрафахъ.
Редакторы и другіе люди съ преступными наклонностями могутъ, обсуждая различные вопросы, приходить къ тюремному заключенію въ слѣдующемъ порядкѣ: по рѣшенію суда, по рѣшенію администратора и по всякому другому рѣшенію, даже по собственному.
волчьи ягоды.
„Волчья ягода о харьковскомъ губернаторѣ не могла бы:ъ помѣщена по независящимъ отъ редакціи обстоятель
ствамъ.
ЛИЛИПУТЪ.
Русская гастрономія.
А еще говорятъ, что „ничто не ново подъ луной11! Перелистайте книгу Елены Молоховецъ „Подарокъ молодымъ хозяйкамъ11 — и вы нигдѣ не найдете того гастрономически изготовленнаго бутерброда, который вошелъ теперь въ меню простого, но остроумнаго русскаго человѣка.
Въ одесскія больницы, по словамъ „Юж. М.“, поступаютъ отравленные денатурированными бутербродами.
Приготовляютъ эти бутерброды такъ: берутъ куски ржаного хлѣба, размягчаютъ ихъ въ хлѣбномъ квасѣ, а затѣмъ натираютъ ихъ твердымъ денатурированнымъ спиртомъ. Достаточно съѣсть два такихъ „бутерброда , чтобы потерять сознаніе. Сложно.
Предлагаемъ свой рецептъ:
„Берется дюжина обойныхъ гвоздей, втыкается въ кусокъ булки. Подавать холоднымъ .
Достаточно съѣсть одинъ такой бутербродъ, чтобы потерять сознаніе.
Почему мы это предлагаемъ?
Потому что сложности меньше, а результатъ тотъ же.
Тяжелая драма или ужасъ алкоголиковъ.
„Роскошная потрясающая драма , какъ пишется въ кинематографическихъ программахъ, произошла въ имѣніи „Грессъ- Экау“ графа Сергѣя Палена.
Тамъ, по распоряженію военныхъ властей, уничтожается знаменитый ликеръ „кюммель , изготовлявшійся на экаусскомъ водочномъ заводѣ.
Уничтоженію подлежатъ нѣсколько десятковъ тысячъ бутылокъ. Операціей этой занятъ, подъ наблюденіемъ офицера, спеціальный воинскій нарядъ.
Прочтя это, всякій алкоголикъ уронитъ на лацканъ грязновато-мутную слезу и прохрипитъ:
— Теперь я знаю, что такое — ужасы войны ! . . .
Исторія — интересная не на шутку !
Вотъ причина языкомъ похлопать кумѣ: Лилипутъ Иванъ Ивановичъ полюбилъ лилипутку, Встрѣтятъ съ ней въ одномъ паноптикумѣ.
Два лота всего, если бъ взвѣсить можно Было сердце лилипута, но
Все равно, любить сильнѣй невозможно, Хотя бы вытянуло даже пудъ оно.
День за днемъ проходилъ въ угарномъ флиртѣ . .. Ахъ, недаромъ ихъ дороги скрещены!
Заключилась любовь подлѣ банки, гдѣ въ спиртѣ Плавали близнецы — чада сіамской женщины.
Клялся лилипутъ, въ темномъ анатомическомъ кабинетѣ, Лилипуткиіны лаская прелести,
Въ сберегательную сто рублей — на случай, если будутъ дѣти, На имя лилиоуткино теперь внести.
Съ изысканной манерой парижанина или вѣнца, Сжимая въ страсти смѣшные пальчики,
Онъ цѣловалъ, упавъ на кривыя колѣнца,
Люшпуткиныхъ щекъ дряблые овальчики ...
А изъ-за статуи осыпаннаго нафталиномъ И аппетитнаго для моли Пія Пятаго, —
Надъ Иваномъ Иванычемъ кто-то взмахнулъ графиномъ И квасомъ облилъ съ головы до пятъ его.
Исторія — интересная не на шутку! Вотъ причина языкомъ похлопать, кума! Подстерегъ съ лилипутомъ лилипутку Хозяинъ того паноптикума.
Хоть обоимъ съ головой въ болото! Ахъ, какъ скучно! Какъ невесело! Сердца у влюбленныхъ по два лота,
Но каждое страдало, словно пудъ вѣсило.
Плачетъ лилипутъ о малюткѣ лилипуткѣ ... За обѣдомъ, ночью и за ужиномъ — Вотъ четвертыя уже сегодня сутки,
Мѣняя каждый день платки по дюжинамъ.
А на эстрадѣ, подъ глазами любопытнаго люда, Смѣшной и похожій здорово на клопа-таки —
Оповѣщаетъ публику, что его любимое блюдо — Маринованныя миноги въ патокѣ.
Валентинъ Горянскій
„Волчья ягода о томскомъ губернаторѣ не могла быть помѣщена по независящимъ отъ редакціи обстоятельствамъ.
На обѣ лопатки.
„Петроградскій Курьеръ такъ тонко и исчерпывающе охарактеризовалъ „комиссію о печати1*, что мы ничего отъ себя не имѣемъ добавить.
Комиссія противъ печати закончила свою карательную экспедицію и выработала рядъ мѣръ.
Бюджетъ тюремнаго вѣдомства долженъ быть значительно увеличенъ, ибо въ Россіи, какъ оказывается, есть много редакторовъ, не отбывшихъ еще литературной повинности.
Издателемъ можетъ быть всякій, ибо законъ не долженъ лишать людей права разоряться на штрафахъ.
Редакторы и другіе люди съ преступными наклонностями могутъ, обсуждая различные вопросы, приходить къ тюремному заключенію въ слѣдующемъ порядкѣ: по рѣшенію суда, по рѣшенію администратора и по всякому другому рѣшенію, даже по собственному.