МОЕ КЪ ЭТОМУ ОТНОШЕНІЕ.
Май ли уже расцвѣлъ «адъ городомъ, Плачетъ ли, какъ побитый, хмуренькій декабрикъ — Весь годъ эта пухлая морда
Маячитъ въ дымахъ фабрикъ.
Брюшкомъ обвисшимъ и гаденькимъ Лежитъ «а воздушномъ откосѣ И пухлыя губы бантикомъ Сложены въ 88.
Внизу суетятся рабочіе, Нищій у тумбы виденъ,
А у этого брюхо и все прочее — Лежитъ себѣ сытъ, какъ Сытинъ.
Вкусной слюны разлились волны, Во рту громадномъ плещутся, какъ въ бухтѣ. А полный?! Боже, до чего онъ полный.
Сравнить если съ нимъ, то худъ и Апухтинъ.
Кони ли, цокая, по асфальту мчатся, Шарканье пѣшеходовъ ли подвернется подъ взглядъ ему, А ему все кажется: цаца, цаца,
Кричатъ ему, и все ему нравится, проклятому.
Растетъ улыбка, жирна и нагла, Ротъ до ушей разросся,
Будто у него та рожѣ спектакль gala Затѣяла труппа малороссовъ.
Солнце взойдетъ, и сейчасъ же лучъ его Ему щекочетъ пятки холеныя,
И луна ничего не находитъ лучшаго.
Объявляю всенародно: очень недоволенъ я.
Я спокоенъ, вѣжливъ, сдержанъ тоже, Характеръ, какъ изъ кости слоновой точенъ, Но этому взялъ бы да и далъ по рожѣ: Не нравится онъ мнѣ очень.
В. Маяковскій.
— Ничего, второй разъ можно, когда посвободнѣе будете ... Вы ужъ разрѣшите ...
—- Мистеръ, это называется подкупомъ... — Что?..
— Да вотъ это, вторыя похороны ...
— Не могу сказать: — плохой лингвистъ. Съ языкомъ вашимъ мало знакомъ. А взяли бы ... Уходите? Можетъ, по почтѣ прислать?.. Странный такой ... Швейцаръ ... А швейцаръ... Если вернуться захочетъ, скажи, что молъ пакетикъ у секретаря, а расписываться не надо...
***
Молодой человѣкъ нѣмецкаго происхожденія и газетной профессіи, котораго изловили съ секретными документами отъ австрійскаго посла Думба, очень разсердился.
— Какъ куда? Въ Берлинъ ... А вамъ какое дѣло? .. — Будьте добры въ сторонку, мистеръ.
— Ну, хорошо, ну, я везу письмо, какое вамъ... Что? Ну, конечно, любовное ... — Большое?..
— Влюбленъ, должно быть, здорово... Толстое, претолстое письмище. Одно цѣлый чемоданъ заняло ... Карточки? Есть. Любительскія все ... Зачѣмъ же показывать ...
— Это тоже любительская?.. Вотъ эта — фортъ и планъ его сбоку ...
— Ну, еще бы ... Самъ проявлялъ. Тутъ даже стихи есть...
-— Хорошенькіе стихи, риѳма только плоховата: продольный разрѣзъ 17,3, ширина 81,14, бетонъ 31 съ половиной ...
— Онъ, знаете, футуристъ немного... «Разрѣзъ и бетонъ», это даже красиво... Смѣлость выраженія, такъ сказать ...
— Хорошенькій у васъ чемоданъ. Дорого дали? — Десять тысячъ просилъ, дали восемь ... — За чемоданчикъ?
— Что это я ... Языкъ заболтался ... Долларъ, долларъ ... Ну, я пойду. — И мы съ вами.
— Я не люблю большой компаніей ...
— Ничего, втроемъ изъ Америки поѣдете...
НАШЪ АМЕРИКАНСКІЙ КОРРЕСПОНДЕНТЪ ПИШЕТЪ...
У президента Вильсона Бернсдорфъ держалъ себя почтительно, но съ достоинствомъ.
— Страна, раздираемая внутренними безпорядками, — грустно сказалъ онъ, — такъ жаль, такъ жаль ... А какая страна — Америка ... И вдругъ ... Эти забастовки въ Чикаго...
— Въ Чикаго?—удивился Вильсонъ.—Не слышалъ что-то. .— Развѣ еще не начались? — съ тревогой спросилъ Берн
сдорфъ. — Странно ... А мнѣ сказали ... Опять же «Ва
шингтонъ» ... Такой чудный пароходъ, груженый военной контрабандой...
— На немъ нѣтъ контрабанды ... Это пассажирскій ... — Ну, вотъ видите... Пассажирскій пароходъ и такая печальная гибель четырехсотъ лучшихъ гражданъ Америки у береговъ...
— Постойте, постойте... Да вѣдь «Вашингтонъ» еще не вышелъ изъ гавани ...
— Какъ не вышелъ ... Не можетъ быть... У меня даже записано ... Нмо-Іоркъ второго, Ливерпуль шестого ... — А мы его задержали ... Опасность, ©се-таки ...
— Ну, конечно, конечно... Но вотъ Мексика, это ужъ изъ рукъ вонъ ... Это возстаніе, эта вражда къ Соединеннымъ Штатамъ...
— Какая вражда?..
— Да взять бы хоть покушеніе на жизнь вашего посланника ...
— А когда?
— Семнадцатаго сентября ... На площади Санъ-Пмцыно, въ два часа.
— Сегодня только четырнадцатое. А у васъ записано?
— Записано, — со вздохомъ сказалъ Бернсдорфъ и огорченнымъ шопотомъ добавилъ: — надули, черти ... — Вы, кажется, что-то шепчете, посолъ?
— Я? Ну что вы ... Мнѣ такъ стыдно... — Виноватъ, я не настаиваю.
— Да я не скрываю ... Право, такъ стыдно ... Наклонился я и шепнулъ: люблю Америку ...
— Хорошая страна.
— Очень ... Очень. Богатая страна. Заказовъ со стороны, навѣрное, сколько ... Иду я недавно по Чикаго, вдругъ заводъ Смита передъ глазами ...
Когда первый разъ американскія власти застали германскаго посла на оружейномъ заводѣ, онъ конфузливо засмѣялся и похлопалъ полисмена по плечу.
— Вы что тутъ дѣлаете? — спросилъ сухо полисменъ. — Я-то?
— Да, вы-то.
Бернсдорфъ съ нѣжностью погладилъ ікакую-то машину и горько вздохнулъ.
— Нравится очень ужъ здѣсь ... Чисто, уютно ... Дома одинъ все, да одинъ ... Душа у меня женственная ... А сколько вотъ, напримѣръ, вы жалованья получаете?
— Семь долларовъ, мистеръ. Я попрошу васъ отсюда ... —г Семь долларовъ? Такой представительный мужчина и семь долларовъ ... А я вотъ хожу и думаю: кому бы это мнѣ двѣсти долларовъ сразу дать. Прямо ума не приложу ...
— Въ нашей странѣ всякіе подкупы ...
— Подкупы? Свободная страна и такое слово... Откуда только такое слово выдумали!... Жена есть? — Есть.
— Можетъ, обстановочка плохая? Можетъ ... Ну ©отъ, такъ и зналъ: свободная страна, а онъ за плечо тянетъ ...
***
— Боже мой ... Самъ Маркъ Твэнъ ... У меня Маркъ Твэнъ ... Вотъ счастье-то ...
—. Мистеръ Бернсдорфъ ... Твэнъ умеръ ... Я простой репортеръ «Нью-Іоркской Почты» ...
— Не можетъ быть, а я васъ такъ за него и принялъ... Вижу идетъ такой приличный молодой человѣкъ — такъ и подумалъ, что старикъ Твэнъ въ гости идетъ... Хорошее благородное лицо... —і У Твэна?
— При чемъ здѣсь Твэнъ... У васъ, у васъ ... А тотъ умеръ, вы говорите? —і Умеръ.
— Можетъ, на похороны разрѣшите тысченку долларовъ предложить?
— На мои, мистеръ? — Нѣтъ, на того ...
— Похоронили уже. Давно.