ИЗЪ-ЗА ДВУХЪ КОПҌЕКЪ. Фельетонъ Арк. Аверченко.
Ҍдучи домой, онъ шепталъ:
— Хорошо... Я йокажу этомъ чертямъ, гдѣ раки зи
муютъ.
Именно изъ-за этой суммы и произошла вся дороговизна русской жизни, вся бѣшеная скачка на предметы первой необходимости, на предметы второй и даже на предметы третьей необходимости ...
Трудно было автору разобраться въ этомъ, однако, ничего — разобрался.
Извозчикъ Іона Плюгавинъ, услышавъ впервые, что цѣна на полпорці и чаю съ ситнымъ поднята на двѣ копѣйки — сначала остолбенѣлъ отъ негодованія, а потомъ, какъ громъ, разразился на всю чайную:
— Это что же т-такое будетъ, извольте спросить?! Это какжа? Это за что жа?! Эт-та, значитъ, съ человѣка рубаху снять, такъ и будьте здоровы? Что жъ ты двѣ копѣйки взялъ
только? Ты бы съ меня мильонъ бы содралъ! Что жъ братъ-— дери! Подохнешь, съ собой не возьмешь, паукъ паршивый!!
— Иди, дядя, иди. Нехорошо ругаться.
— Я пойду, братъ! Я пойду! — кричалъ выпроваживаемый извозчикъ. — Тольки я этого дѣла такъ не оставлю. И не оставилъ.
— Извозчикъ! На Большую Зеленину. — Положите полтора рублика. — Съ ума ты сошелъ?!
— Намъ сходить съ ума не изъ чего. Какіе наши достатки, чтобы съ ума сойти. Не очень-то тутъ сойдешь при такихъ дѣлахъ... Впору и такъ прожить. Не до жиру — быть бы живу.. А только теперь, баринъ, разъ все подорожало, то иначе никакъ нельзя ...
Извозчикъ такъ кричалъ, что сѣдоку сдѣлалось неловко. — Вези ужъ, чортъ съ тобой.
И поѣхалъ, хотя злость кипѣла въ его сердцѣ.
«Грабители анаѳемскіе, — думалъ онъ. — Шкуру содрать готовы. Ну, хорошо же... »
Извозчикъ былъ — Іона Плюгавинъ. Сѣдокъ — владѣлецъ магазина живыхъ цвѣтовъ, Трепачевъ.
* *
— За эти хризантемы 25 рублей? За что же, помилуйте ... Тутъ и двухъ десятковъ не наберется.
—- Да-съ. Такая цѣна. Нынче, знаете, все дорого; вонъ извозчики такъ дерутъ, что по міру скоро пойдешь.
— При чемъ тутъ извозчики? Всегда хризантемы по 7 рублей дюжина стоили, а теперь — съ чего Это вдругъ?.. — Да-съ.
— Еще если бы для кого путнаго, а то женѣ покупаю. Именинница она. Уступите.
— Не могу-съ. Все вздорожало. Извозчики. И, вообще, разное.
— Очень даже это стыдно съ вашей стороны. Ну, давайте. Хозяинъ цвѣточнаго магазина былъ — Трепачевъ. Покупатель — мѣховщикъ Тютинъ.
* *
— За этс боа 300 рублей? Да вы перекреститесь.
— Намъ, сударыня, креститься нечего. Да-вно крещены. А только все теперь вздорожало. Цвѣты, напримѣръ, пробовали покупать?
— Зачѣмъ мнѣ покупать — мнѣ дарятъ. А только раньше это боа стоило двѣсти и никакъ не больше.
— Двѣсти? — горько усмѣхнулся хозяинъ мѣхового магазина Тютинъ. — И охъ, какъ вы ошибаетесь, сударыня!
Хозяинъ не солгалъ. Покупательница, хорошенькая брюнетка Муся, тайная подруга жизни рыбнаго и колоніаль
наго торговца Хапхапова, дѣйствительно ошибалась: боа раньше стоило сто рублей.
— Ну, заверните, — сердито сказала Муся. — Я знаю теперь, что мнѣ дѣлать.
* *
— Муся! Вѣдь я тебѣ и такъ почитай восемьсотъ даю! Неужели мало?
— Мало?! Да ты что жъ думаешь теперь тѣ времена, когда фунтъ говядины 7 копѣекъ стоилъ?! Нѣтъ, братецъ ... Или съ перваго числа ты мнѣ даешь полторы тысячи или. ..
— Муся!! Мусенька! Не надо говорить — «или»! Хорошо! Ты знаешь, что я жить безъ тебя не могу.
Такъ говорилъ рыбный и колоніальный торговецъ Хапхаповъ.
Изъ газетъ:
«Вчера въ магазинѣ Хапхапова произошелъ трагическій случай. На глазахъ многочисленныхъ покупателей сконча
лась -отъ разрыва сердца вдова губернскаго секретаря Секлетея Многихъ.
Вошла она въ .магазинъ совершенно здоровой и бодрой и, купивъ полфунта сахару, мимоходомъ остановилась у бо
ченка съ зернистой икрой, освѣдомившись о цѣнѣ ея. Едва успѣлъ приказчикъ .удовлетворить ея любопытство-, какъ она зашаталась, икнула и, бездыханная, повалилась головой прямо въ боченокъ съ икрой. Вытащили ее уже мертвой. Какой-то доброволецъ изъ публики взялся доставить ее въ мертвецкую при томъ, однако, условіи, что право съемки со старухи икры (около 1іі фунта-), предоставятъ ему, добровольцу, въ видѣ гонорара за доставку.
Мы должны отмѣтить, что это уже не первый случай внезапной смерти въ магазинѣ Хапхапова, и все отъ одной и той же причины — разрыва сердца».
И подумать только: не сдѣлай хозяинъ чайной надбавки въ двѣ копѣйки, ничего бы этого не было!
Сложная штука—жизнь, и только мы, философы, можемъ въ ней разобраться. Арк. Аверченко.
Рис. Миссъ.
— Ты знаешь, Глаша, мой новый поклонникъ увѣряетъ меня, что его векселя цѣнятся на вѣсъ золота.
Горничная: — Эка невидаль! Возьмите вы десять векселей по двадцати тысячъ—они и будутъ вѣсить столько же, сколько золотой десятирублевикъ.
Ҍдучи домой, онъ шепталъ:
— Хорошо... Я йокажу этомъ чертямъ, гдѣ раки зи
муютъ.
Именно изъ-за этой суммы и произошла вся дороговизна русской жизни, вся бѣшеная скачка на предметы первой необходимости, на предметы второй и даже на предметы третьей необходимости ...
Трудно было автору разобраться въ этомъ, однако, ничего — разобрался.
Извозчикъ Іона Плюгавинъ, услышавъ впервые, что цѣна на полпорці и чаю съ ситнымъ поднята на двѣ копѣйки — сначала остолбенѣлъ отъ негодованія, а потомъ, какъ громъ, разразился на всю чайную:
— Это что же т-такое будетъ, извольте спросить?! Это какжа? Это за что жа?! Эт-та, значитъ, съ человѣка рубаху снять, такъ и будьте здоровы? Что жъ ты двѣ копѣйки взялъ
только? Ты бы съ меня мильонъ бы содралъ! Что жъ братъ-— дери! Подохнешь, съ собой не возьмешь, паукъ паршивый!!
— Иди, дядя, иди. Нехорошо ругаться.
— Я пойду, братъ! Я пойду! — кричалъ выпроваживаемый извозчикъ. — Тольки я этого дѣла такъ не оставлю. И не оставилъ.
— Извозчикъ! На Большую Зеленину. — Положите полтора рублика. — Съ ума ты сошелъ?!
— Намъ сходить съ ума не изъ чего. Какіе наши достатки, чтобы съ ума сойти. Не очень-то тутъ сойдешь при такихъ дѣлахъ... Впору и такъ прожить. Не до жиру — быть бы живу.. А только теперь, баринъ, разъ все подорожало, то иначе никакъ нельзя ...
Извозчикъ такъ кричалъ, что сѣдоку сдѣлалось неловко. — Вези ужъ, чортъ съ тобой.
И поѣхалъ, хотя злость кипѣла въ его сердцѣ.
«Грабители анаѳемскіе, — думалъ онъ. — Шкуру содрать готовы. Ну, хорошо же... »
Извозчикъ былъ — Іона Плюгавинъ. Сѣдокъ — владѣлецъ магазина живыхъ цвѣтовъ, Трепачевъ.
* *
— За эти хризантемы 25 рублей? За что же, помилуйте ... Тутъ и двухъ десятковъ не наберется.
—- Да-съ. Такая цѣна. Нынче, знаете, все дорого; вонъ извозчики такъ дерутъ, что по міру скоро пойдешь.
— При чемъ тутъ извозчики? Всегда хризантемы по 7 рублей дюжина стоили, а теперь — съ чего Это вдругъ?.. — Да-съ.
— Еще если бы для кого путнаго, а то женѣ покупаю. Именинница она. Уступите.
— Не могу-съ. Все вздорожало. Извозчики. И, вообще, разное.
— Очень даже это стыдно съ вашей стороны. Ну, давайте. Хозяинъ цвѣточнаго магазина былъ — Трепачевъ. Покупатель — мѣховщикъ Тютинъ.
* *
— За этс боа 300 рублей? Да вы перекреститесь.
— Намъ, сударыня, креститься нечего. Да-вно крещены. А только все теперь вздорожало. Цвѣты, напримѣръ, пробовали покупать?
— Зачѣмъ мнѣ покупать — мнѣ дарятъ. А только раньше это боа стоило двѣсти и никакъ не больше.
— Двѣсти? — горько усмѣхнулся хозяинъ мѣхового магазина Тютинъ. — И охъ, какъ вы ошибаетесь, сударыня!
Хозяинъ не солгалъ. Покупательница, хорошенькая брюнетка Муся, тайная подруга жизни рыбнаго и колоніаль
наго торговца Хапхапова, дѣйствительно ошибалась: боа раньше стоило сто рублей.
— Ну, заверните, — сердито сказала Муся. — Я знаю теперь, что мнѣ дѣлать.
* *
— Муся! Вѣдь я тебѣ и такъ почитай восемьсотъ даю! Неужели мало?
— Мало?! Да ты что жъ думаешь теперь тѣ времена, когда фунтъ говядины 7 копѣекъ стоилъ?! Нѣтъ, братецъ ... Или съ перваго числа ты мнѣ даешь полторы тысячи или. ..
— Муся!! Мусенька! Не надо говорить — «или»! Хорошо! Ты знаешь, что я жить безъ тебя не могу.
Такъ говорилъ рыбный и колоніальный торговецъ Хапхаповъ.
Изъ газетъ:
«Вчера въ магазинѣ Хапхапова произошелъ трагическій случай. На глазахъ многочисленныхъ покупателей сконча
лась -отъ разрыва сердца вдова губернскаго секретаря Секлетея Многихъ.
Вошла она въ .магазинъ совершенно здоровой и бодрой и, купивъ полфунта сахару, мимоходомъ остановилась у бо
ченка съ зернистой икрой, освѣдомившись о цѣнѣ ея. Едва успѣлъ приказчикъ .удовлетворить ея любопытство-, какъ она зашаталась, икнула и, бездыханная, повалилась головой прямо въ боченокъ съ икрой. Вытащили ее уже мертвой. Какой-то доброволецъ изъ публики взялся доставить ее въ мертвецкую при томъ, однако, условіи, что право съемки со старухи икры (около 1іі фунта-), предоставятъ ему, добровольцу, въ видѣ гонорара за доставку.
Мы должны отмѣтить, что это уже не первый случай внезапной смерти въ магазинѣ Хапхапова, и все отъ одной и той же причины — разрыва сердца».
И подумать только: не сдѣлай хозяинъ чайной надбавки въ двѣ копѣйки, ничего бы этого не было!
Сложная штука—жизнь, и только мы, философы, можемъ въ ней разобраться. Арк. Аверченко.
Рис. Миссъ.
ТОЧНЫЙ РАСЧЕТЪ.
— Ты знаешь, Глаша, мой новый поклонникъ увѣряетъ меня, что его векселя цѣнятся на вѣсъ золота.
Горничная: — Эка невидаль! Возьмите вы десять векселей по двадцати тысячъ—они и будутъ вѣсить столько же, сколько золотой десятирублевикъ.