Рис. В. Лебедева.
Въ теченіе двухъ дней въ редакціонной комнатѣ надъ столикомъ репортера виситъ повергающая всѣхъ въ агонію дикой зависти надпись:
Завѣдующій Каратынинъ.
— Въ гору лѣзетъ, — хмуро отзываются младшіе собратья репортера,—* связи есть, знакомства оффиціальныя ...
Шопотомъ по темнымъ угламъ передается изъ устъ въ уста, что репортеръ — незаконный сынъ Каратынина, но скрываетъ это во имя заработка.
Редакторъ зоветъ его на отдѣльныя совѣщанія и интересуется подробностями.
— Видѣлся, видѣлся... — небрежно бросаетъ репортеръ, — знаю, о чемъ хотите спросить... Былъ у нея запросто ...
— Ну и какъ? — съ легкой дрожью спрашиваетъ редакторъ. — Приняла?
— Меня? Меня приняла ли?
— Да вы не обижайтесь... Такой полезный человѣкъ въ газетѣ, а такой обидчивый ...
— Да ужъ пора бы знать, съ кѣмъ имѣете ... Запросто былъ у нея. Вы не думайте, чтобы въ этихъ высшихъ сферахъ что-нибудь особенное. Пилъ чай. Колбаса тамъ, киль
ки ... Анекдоты. Сахаръ пиленый откуда-то достала. Афанасій Петровичъ, говоритъ, у насъ съ дѣтства къ этому былъ приспособленъ, вотъ и достукался...
— Вы бы ужъ все написали ...
— Напишу, напишу, голубчикъ. .. Очень-то ужъ не напирайте ...
— Можетъ, если нужно что-нибудь вамъ... — Послѣ, голубчикъ. Конечно, нужно.
*
Замѣтки въ слѣдующихъ номерахъ газеты носятъ приблизительно такой характеръ:
«Будучи принятъ прогрессивнымъ блокомъ, нашъ сотрудникъ выяснилъ, что кандидатура Каратынина — дѣло рѣшен
ное. Блокъ высказывался за это. Мягкая радушная улыбка играла на его устахъ, когда онъ говорилъ это. Наши слухи оправдались».
«Будучи столь любезно принятъ, нашъ сотрудникъ выяснилъ, что Каратынину 52 года, имѣетъ помѣстье въ Сыз
ранской губерніи. Вчера уважаемый А. П. выѣхалъ на три
дня изъ столицы. На вокзалѣ его провожала масса народа. Перронъ былъ полонъ. Мягкая улыбка играла на его устахъ».
Тутъ же сбоку, по разсѣянности ночного редактора, стоитъ небольшая замѣтка:
«Будучи любезно принятъ, нашъ сотрудникъ сообщаетъ, что въ Тверской губерніи ливень и градъ. Снесены Шесть домовъ».
* *
Приблизительно черезъ недѣлю, въ теченіе которой для газеты были опрошены какъ всѣ побочные родственники самого Каратынина, такъ и кровные родственники его школь
ныхъ товарищей, редакторъ зоветъ счастливаго репортера въ кабинетъ и плотно притворяетъ двери.
— Знаю, знаю, — фамильярно похлопываетъ его по плечу репортеръ, — знаю, о чемъ хотите говорить ... Былъ, илъ ...
— Руки, мерзавецъ, прочь, — неожиданно истерически кричитъ редакторъ, — да я тебя, если ты ...
Репортеръ, легко предчувствуя объ опредѣленномъ концѣ
Обыкновенно, это бываетъ такъ. Редакторъ беретъ карточку, закрываетъ лицо руками и начинаетъ тихо плакать отъ умиленія.
— Не мажетъ быть, — съ трудомъ выговариваетъ онъ сквозь слезы, — я не вынесу этого...
— Что не можетъ быть? — участливо спрашиваетъ репортеръ, принесшій извѣстіе о кандидатурѣ.
— Это не Каратынинъ ...
— Да, но высокооовѣдомленное лицо... — А оно-то увѣрено?
— Даю я ему три рубля, а оно и говоритъ: мы, говоритъ, швейцары, не вы ... День-деньской стоишь, такъ до всего досмотришься. Для васъ, говоритъ, только и карточку достаю.
— Боже мой ... Лицо-то какое, лобъ, уши ...
— Да ужъ, всякаго кандидатомъ не назовутъ ... — А узналъ что-нибудь?
— Я-то? Это вы другихъ спрашивайте, а ужъ я знаю ... Черезъ три недѣли — портфель.
— Сами напишете? Боже мой ... Профиль какой ... — У кого профиль?
— Да у него вотъ... Фотографія, механическая штука, а какъ схвачено ...
— Да я вамъ не Каратынина далъ. Это такъ, юбилейный купецъ одинъ ... Помѣстить проситъ. Каратынина послѣ достану...
*
На другой день рядомъ съ портретомъ усталаго лысаго человѣка съ большой сѣдой бородой, появляется небольшая замѣтка:
«Изъ вполнѣ достовѣрнаго источника намъ удалось узнать о вѣрномъ кандидатѣ въ министры. Кто не знаетъ Афанаеія Петровича Каратынина? Это пустой вопросъ нашей больной современности. Всѣ знаютъ. Будучи скромнымъ юношей, онъ съ ранняго дѣтства получилъ воспитаніе. Са
мыя разнообразныя науки занимали его пытливый дѣтскій умъ и въ началѣ его служебной карьеры. Когда-то скромный чиновникъ, теперь онъ женатъ, и судьба его благословила тремя сыновьями, изъ которыхъ одна изъ дѣтей нынѣ со
стоитъ въ комитетѣ сбора пожертвованій въ Симбирскѣ. А. П. живетъ одинокой трудовой жизнью въ своей квартирѣ на Бармалѣевой, съ окнами на улицу. Будучи принятъ нашимъ сотрудникомъ, у себя въ квартирѣ, намъ сообщаютъ: А. П. большой сторонникъ реформъ въ области какъ международ ной внутренней политики, такъ и въ почтовомъ вѣдомствѣ. Каратынинъ истинный примѣръ скромности. Онъ живетъ и работаетъ въ домашнемъ кругу за простымъ письменнымъ столѣ безъ всякихъ украшеній, кромѣ двухъ простыхъ кно
покъ, которыми пришпилены поздравительныя открытки на стѣнѣ, и двухъ такихъ же скромныхъ кнопокъ на телефонѣ. По поводу своего назначенія А. П. скромно отвѣтилъ: думаю, что это неправда, но когда меня безпокоятъ—не люблю. Мягкая улыбка все время играла на его устахъ. Сотруднику нашему любезный А. П. подарилъ свою книгу «Списокъ абонентовъ городской телефонной станціи» (Петроградъ, 1915, роскошное изданіе безъ особыхъ украшеній) съ теплой надписью: отъ автора.
Подробности завтра».
ЗАГЛАВІЕ ВЪ КОНЦҌ.
Въ теченіе двухъ дней въ редакціонной комнатѣ надъ столикомъ репортера виситъ повергающая всѣхъ въ агонію дикой зависти надпись:
Завѣдующій Каратынинъ.
— Въ гору лѣзетъ, — хмуро отзываются младшіе собратья репортера,—* связи есть, знакомства оффиціальныя ...
Шопотомъ по темнымъ угламъ передается изъ устъ въ уста, что репортеръ — незаконный сынъ Каратынина, но скрываетъ это во имя заработка.
Редакторъ зоветъ его на отдѣльныя совѣщанія и интересуется подробностями.
— Видѣлся, видѣлся... — небрежно бросаетъ репортеръ, — знаю, о чемъ хотите спросить... Былъ у нея запросто ...
— Ну и какъ? — съ легкой дрожью спрашиваетъ редакторъ. — Приняла?
— Меня? Меня приняла ли?
— Да вы не обижайтесь... Такой полезный человѣкъ въ газетѣ, а такой обидчивый ...
— Да ужъ пора бы знать, съ кѣмъ имѣете ... Запросто былъ у нея. Вы не думайте, чтобы въ этихъ высшихъ сферахъ что-нибудь особенное. Пилъ чай. Колбаса тамъ, киль
ки ... Анекдоты. Сахаръ пиленый откуда-то достала. Афанасій Петровичъ, говоритъ, у насъ съ дѣтства къ этому былъ приспособленъ, вотъ и достукался...
— Вы бы ужъ все написали ...
— Напишу, напишу, голубчикъ. .. Очень-то ужъ не напирайте ...
— Можетъ, если нужно что-нибудь вамъ... — Послѣ, голубчикъ. Конечно, нужно.
*
Замѣтки въ слѣдующихъ номерахъ газеты носятъ приблизительно такой характеръ:
«Будучи принятъ прогрессивнымъ блокомъ, нашъ сотрудникъ выяснилъ, что кандидатура Каратынина — дѣло рѣшен
ное. Блокъ высказывался за это. Мягкая радушная улыбка играла на его устахъ, когда онъ говорилъ это. Наши слухи оправдались».
«Будучи столь любезно принятъ, нашъ сотрудникъ выяснилъ, что Каратынину 52 года, имѣетъ помѣстье въ Сыз
ранской губерніи. Вчера уважаемый А. П. выѣхалъ на три
дня изъ столицы. На вокзалѣ его провожала масса народа. Перронъ былъ полонъ. Мягкая улыбка играла на его устахъ».
Тутъ же сбоку, по разсѣянности ночного редактора, стоитъ небольшая замѣтка:
«Будучи любезно принятъ, нашъ сотрудникъ сообщаетъ, что въ Тверской губерніи ливень и градъ. Снесены Шесть домовъ».
* *
Приблизительно черезъ недѣлю, въ теченіе которой для газеты были опрошены какъ всѣ побочные родственники самого Каратынина, такъ и кровные родственники его школь
ныхъ товарищей, редакторъ зоветъ счастливаго репортера въ кабинетъ и плотно притворяетъ двери.
— Знаю, знаю, — фамильярно похлопываетъ его по плечу репортеръ, — знаю, о чемъ хотите говорить ... Былъ, илъ ...
— Руки, мерзавецъ, прочь, — неожиданно истерически кричитъ редакторъ, — да я тебя, если ты ...
Репортеръ, легко предчувствуя объ опредѣленномъ концѣ
Обыкновенно, это бываетъ такъ. Редакторъ беретъ карточку, закрываетъ лицо руками и начинаетъ тихо плакать отъ умиленія.
— Не мажетъ быть, — съ трудомъ выговариваетъ онъ сквозь слезы, — я не вынесу этого...
— Что не можетъ быть? — участливо спрашиваетъ репортеръ, принесшій извѣстіе о кандидатурѣ.
— Это не Каратынинъ ...
— Да, но высокооовѣдомленное лицо... — А оно-то увѣрено?
— Даю я ему три рубля, а оно и говоритъ: мы, говоритъ, швейцары, не вы ... День-деньской стоишь, такъ до всего досмотришься. Для васъ, говоритъ, только и карточку достаю.
— Боже мой ... Лицо-то какое, лобъ, уши ...
— Да ужъ, всякаго кандидатомъ не назовутъ ... — А узналъ что-нибудь?
— Я-то? Это вы другихъ спрашивайте, а ужъ я знаю ... Черезъ три недѣли — портфель.
— Сами напишете? Боже мой ... Профиль какой ... — У кого профиль?
— Да у него вотъ... Фотографія, механическая штука, а какъ схвачено ...
— Да я вамъ не Каратынина далъ. Это такъ, юбилейный купецъ одинъ ... Помѣстить проситъ. Каратынина послѣ достану...
*
На другой день рядомъ съ портретомъ усталаго лысаго человѣка съ большой сѣдой бородой, появляется небольшая замѣтка:
«Изъ вполнѣ достовѣрнаго источника намъ удалось узнать о вѣрномъ кандидатѣ въ министры. Кто не знаетъ Афанаеія Петровича Каратынина? Это пустой вопросъ нашей больной современности. Всѣ знаютъ. Будучи скромнымъ юношей, онъ съ ранняго дѣтства получилъ воспитаніе. Са
мыя разнообразныя науки занимали его пытливый дѣтскій умъ и въ началѣ его служебной карьеры. Когда-то скромный чиновникъ, теперь онъ женатъ, и судьба его благословила тремя сыновьями, изъ которыхъ одна изъ дѣтей нынѣ со
стоитъ въ комитетѣ сбора пожертвованій въ Симбирскѣ. А. П. живетъ одинокой трудовой жизнью въ своей квартирѣ на Бармалѣевой, съ окнами на улицу. Будучи принятъ нашимъ сотрудникомъ, у себя въ квартирѣ, намъ сообщаютъ: А. П. большой сторонникъ реформъ въ области какъ международ ной внутренней политики, такъ и въ почтовомъ вѣдомствѣ. Каратынинъ истинный примѣръ скромности. Онъ живетъ и работаетъ въ домашнемъ кругу за простымъ письменнымъ столѣ безъ всякихъ украшеній, кромѣ двухъ простыхъ кно
покъ, которыми пришпилены поздравительныя открытки на стѣнѣ, и двухъ такихъ же скромныхъ кнопокъ на телефонѣ. По поводу своего назначенія А. П. скромно отвѣтилъ: думаю, что это неправда, но когда меня безпокоятъ—не люблю. Мягкая улыбка все время играла на его устахъ. Сотруднику нашему любезный А. П. подарилъ свою книгу «Списокъ абонентовъ городской телефонной станціи» (Петроградъ, 1915, роскошное изданіе безъ особыхъ украшеній) съ теплой надписью: отъ автора.
Подробности завтра».