— Что жъ, я не пушкиніанецъ, что ли?! .. Слышу. — Дополнимъ?
— Воспроизведемъ. — Издадимъ?
— Можетъ быть, вы думаете, что я милліонеръ, что у меня по особняку -въ карманѣ, чтобы я сталъ спорить?..
Приблизительно черезъ мѣсяцъ, въ одномъ изъ журналовъ, печатавшемъ, большею частью, варіанты ненаписан
ныхъ стиховъ геніальныхъ людей, появилось новое неиздан-. ное стихотвореніе Пушкина. Изъ уваженія къ автору, оно было названо посмертнымъ.
Стихотвореніе имѣло, послѣ тщательной обработки его, приблизительно такой видъ:
NN! Когда бъ ты приволокъ
Мнѣ чистый носовой платокъ. О Пушкинъ, друга пожалѣй
И оставь у прислуги (варіантъ: — прислугѣ)
семь рублей. Былъ у тебя, поѣдемъ завтра къ Д. И будемъ оба мы вездѣ.
Опричникъ. Грозный. — Тема вотъ. Лѣсъ, монологъ большой, народъ. Былъ я. Приду къ тебѣ опять.
Играть. Кидать. Пытать. Шагать.
Cпоровъ по поводу стихотворенія почти не было. Нѣкоторые пытались изъ упрямства приписать его Лермонтову, ссылаясь на нарисованную козу, такъ какъ Лермонтовъ былъ на Кавказѣ, гдѣ козъ очень много, но пушкиніанцы не выпускали добычи изъ зубовъ, и пришлось имъ уступить.
Когда неизданные стихи увидѣлъ режиссеръ большого идейнаго театра, съ повышенной платой на мѣста, онъ поблѣднѣлъ, схватилъ себя за сердце и упалъ на стулъ.
— Бѣдные мы, — успѣлъ простонать онъ, —другіе возьмутъ и сдѣлаютъ ...
— Успѣемъ, — успокоилъ его близкій человѣкъ, притворяя дверь, — инсценируемъ за одинъ присѣетъ ... Это не энциклопедическій словарь въ четыреста двухъ полуто
махъ въ кожаныхъ переплетахъ ... Сядемъ вмѣстѣ, и пьеса будетъ...
Инсценировали стихотвореніе для большой обстановочной пьесы. Сначала хотѣли передѣлать въ комедію, чему
сильно способствовала развязная поза козы, нарисованной на оборотѣ, и -исторія съ носовымъ платкомъ, но для памяти Пушкина это показалось неудобнымъ. Рѣшили остановиться на вполнѣ законченной исторической драмѣ.
«Декораціи-то нетрудно сдѣлать, — хмуро думалъ режиссеръ, — художника только хорошаго надо позвать: въ первомъ дѣйствіи все на фонѣ носового платка, во второмъ можно завтракъ -въ сукнахъ, въ третьемъ монологъ зеленой
краской съ желтыми переливами ... Вотъ четвертое ... Не то козу эту самую живую поставить, не то въ духѣ Грознаго ...»
Пьесу писали заново, придерживаясь пушкинскаго замысла. Содержаніе получалось довольно яркое и выдержан
ное въ духѣ творчества геніальнаго -поэта, -какъ объ этомъ не разъ высказывался въ интервью съ репортерами самъ режиссеръ.
Молодой опричникъ во время чтенія монолога теряетъ носовой платокъ. Появляется незнакомецъ въ маскѣ, кото
рый говоритъ, чтобы ему за платокъ выдали семь рублей, иначе онъ грозитъ уѣхать къ Д. За сценой настоящій моторъ гудитъ въ настоящій ро
жокъ. Для реа льности въ пер
выхъ рядахъ даже пахнетъ бензиномъ. Опричникъ -не со
глашается на такую трату и уходитъ въ лѣсъ, собравъ предъ этимъ громадную тол
пу народа и объявивъ ей, что эти семь рублей онъ оста
вляетъ своей прислугѣ, а такъ какъ у него прислуги нѣтъ,
то эти деньги беретъ съ собой коза. Кончается пьеса выходомъ N. N., загримиро
ваннаго подъ Пушкина, съ послѣдней краткой фразой: «Былъ у тебя, приду опять»...
Такъ какъ словъ для всѣхъ
тило, пришлось ихъ заимствовать изъ другихъ неизданныхъ произведеній многихъ авторовъ и изданныхъ самимъ Пушкинымъ.
Діалоги получались хотя и красивые,но часто не соотвѣтствовавшіе развитію фабулы.
— Была та смутная, пора, — горячо говорилъ герой пьесы, — когда Россія молодая, въ бореньяхъ силы напрягая, мужала съ геніемъ Петра ...
Героиня, не давая ему докончить фразы, возражала увѣренно и сердито:
— Мы всѣ учились понемногу, чему-нибудь и какъ-нибудь, такъ воспитаньемъ, слава Богу, у насъ не мудрено блеснуть ...
Ссора кончалась только благодаря вмѣшательству третьяго лица, введеннаго въ пьесу режиссеромъ для заполненія (пустого мѣста у настоящаго розоваго куста, съ чудными (плодами, при чемъ это третье лицо давало резюмэ, мирившее всѣхъ:
— Зима. Крестьянинъ, торжествуя, на дровняхъ обновляетъ путь.
Въ одномъ мѣстѣ, гдѣ пушкинскіе неизданные стихи были слишкомъ неумѣстны, а нужно было все же брать что-нибудь изъ пушкинскаго матеріала, герой пьесы Читалъ большой монологъ изъ ежедневной газеты о необходимости
устройства лѣчебницы для алкоголиковъ имени великаго поэта.
Пресса въ своихъ мнѣніяхъ о пьесѣ раскололась на двѣ неравныя половины. Ббльшая, не получившая контрамарокъ на премьеру, укоряла декоратора и вторыя персонажи въ чрезвычайно долгихъ антрактахъ; меньшая часть, уступив
шая свои контрамарки родственникамъ женъ, наоборотъ, пьесу выдвигала, сравнивая ее даже съ «Крейцеровой сонатой» по звучности стиховъ ...
И только одинъ экстернъ, прочитавъ къ экзамену «Капитанскую дочку» и сдѣлавшійся внезапно поклонникомъ Пушкина,—скопилъ отъ продажи старыхъ учебниковъ семна
дцать рублей, поѣхалъ на могилу великаго поэта и выразилъ
свое мнѣніе по поводу пьесы. Взялъ бумажку, прикрѣпилъ ее ржавымъ гвоздемъ къ оградѣ и вывелъ большими кривыми буквами:
«Здѣсь плевать воспрещается».
„Вмѣсто варварской культуры мы создадимъ имъ новую”. (Гинденбургъ.)
„Нѣмцы въ Льежѣ устроили три пивныхъ
завода”. (Иллюстрація.)
Ой, извините, — тошнитъ: Сѣетъ культуру Карлушка.
Вотъ вамъ поэзія — шнитъ,
Вотъ вамъ эстетика — кружка,
Вотъ вамъ религія — биръ, — Мѣра тевтонской морали, —
Храмъ —- развеселый трактиръ, Храмъ — расписное биргалле.
Дейче-общественность: — «Жги, Грабь, поддавай по сусаламъ!» Рис. А Р. Г охъ, трепещите враги
Передъ баварскимъ капраломъ.
Дейче-искуоство — W.-K. Имени Фихте и Канта И, изумлявшій вѣка,
Лобъ пруссака лейтенанта.
Свѣтлое — тамъ идеалъ.
Темное «гонится» съ гохомъ.
Свѣтлое — «просто бокалъ»,
Темное — «только съ горохомъ».
Ой, извините, — тошнитъ: Сѣетъ культуру Карлушка.
Царствуй, божественный Шнитъ! Царствуй, Великая Кружка!
Евг. Вѣнскій.
— Воспроизведемъ. — Издадимъ?
— Можетъ быть, вы думаете, что я милліонеръ, что у меня по особняку -въ карманѣ, чтобы я сталъ спорить?..
Приблизительно черезъ мѣсяцъ, въ одномъ изъ журналовъ, печатавшемъ, большею частью, варіанты ненаписан
ныхъ стиховъ геніальныхъ людей, появилось новое неиздан-. ное стихотвореніе Пушкина. Изъ уваженія къ автору, оно было названо посмертнымъ.
Стихотвореніе имѣло, послѣ тщательной обработки его, приблизительно такой видъ:
NN! Когда бъ ты приволокъ
Мнѣ чистый носовой платокъ. О Пушкинъ, друга пожалѣй
И оставь у прислуги (варіантъ: — прислугѣ)
семь рублей. Былъ у тебя, поѣдемъ завтра къ Д. И будемъ оба мы вездѣ.
Опричникъ. Грозный. — Тема вотъ. Лѣсъ, монологъ большой, народъ. Былъ я. Приду къ тебѣ опять.
Играть. Кидать. Пытать. Шагать.
Cпоровъ по поводу стихотворенія почти не было. Нѣкоторые пытались изъ упрямства приписать его Лермонтову, ссылаясь на нарисованную козу, такъ какъ Лермонтовъ былъ на Кавказѣ, гдѣ козъ очень много, но пушкиніанцы не выпускали добычи изъ зубовъ, и пришлось имъ уступить.
Когда неизданные стихи увидѣлъ режиссеръ большого идейнаго театра, съ повышенной платой на мѣста, онъ поблѣднѣлъ, схватилъ себя за сердце и упалъ на стулъ.
— Бѣдные мы, — успѣлъ простонать онъ, —другіе возьмутъ и сдѣлаютъ ...
— Успѣемъ, — успокоилъ его близкій человѣкъ, притворяя дверь, — инсценируемъ за одинъ присѣетъ ... Это не энциклопедическій словарь въ четыреста двухъ полуто
махъ въ кожаныхъ переплетахъ ... Сядемъ вмѣстѣ, и пьеса будетъ...
Инсценировали стихотвореніе для большой обстановочной пьесы. Сначала хотѣли передѣлать въ комедію, чему
сильно способствовала развязная поза козы, нарисованной на оборотѣ, и -исторія съ носовымъ платкомъ, но для памяти Пушкина это показалось неудобнымъ. Рѣшили остановиться на вполнѣ законченной исторической драмѣ.
«Декораціи-то нетрудно сдѣлать, — хмуро думалъ режиссеръ, — художника только хорошаго надо позвать: въ первомъ дѣйствіи все на фонѣ носового платка, во второмъ можно завтракъ -въ сукнахъ, въ третьемъ монологъ зеленой
краской съ желтыми переливами ... Вотъ четвертое ... Не то козу эту самую живую поставить, не то въ духѣ Грознаго ...»
Пьесу писали заново, придерживаясь пушкинскаго замысла. Содержаніе получалось довольно яркое и выдержан
ное въ духѣ творчества геніальнаго -поэта, -какъ объ этомъ не разъ высказывался въ интервью съ репортерами самъ режиссеръ.
Молодой опричникъ во время чтенія монолога теряетъ носовой платокъ. Появляется незнакомецъ въ маскѣ, кото
рый говоритъ, чтобы ему за платокъ выдали семь рублей, иначе онъ грозитъ уѣхать къ Д. За сценой настоящій моторъ гудитъ въ настоящій ро
жокъ. Для реа льности въ пер
выхъ рядахъ даже пахнетъ бензиномъ. Опричникъ -не со
глашается на такую трату и уходитъ въ лѣсъ, собравъ предъ этимъ громадную тол
пу народа и объявивъ ей, что эти семь рублей онъ оста
вляетъ своей прислугѣ, а такъ какъ у него прислуги нѣтъ,
то эти деньги беретъ съ собой коза. Кончается пьеса выходомъ N. N., загримиро
ваннаго подъ Пушкина, съ послѣдней краткой фразой: «Былъ у тебя, приду опять»...
Такъ какъ словъ для всѣхъ
тило, пришлось ихъ заимствовать изъ другихъ неизданныхъ произведеній многихъ авторовъ и изданныхъ самимъ Пушкинымъ.
Діалоги получались хотя и красивые,но часто не соотвѣтствовавшіе развитію фабулы.
— Была та смутная, пора, — горячо говорилъ герой пьесы, — когда Россія молодая, въ бореньяхъ силы напрягая, мужала съ геніемъ Петра ...
Героиня, не давая ему докончить фразы, возражала увѣренно и сердито:
— Мы всѣ учились понемногу, чему-нибудь и какъ-нибудь, такъ воспитаньемъ, слава Богу, у насъ не мудрено блеснуть ...
Ссора кончалась только благодаря вмѣшательству третьяго лица, введеннаго въ пьесу режиссеромъ для заполненія (пустого мѣста у настоящаго розоваго куста, съ чудными (плодами, при чемъ это третье лицо давало резюмэ, мирившее всѣхъ:
— Зима. Крестьянинъ, торжествуя, на дровняхъ обновляетъ путь.
Въ одномъ мѣстѣ, гдѣ пушкинскіе неизданные стихи были слишкомъ неумѣстны, а нужно было все же брать что-нибудь изъ пушкинскаго матеріала, герой пьесы Читалъ большой монологъ изъ ежедневной газеты о необходимости
устройства лѣчебницы для алкоголиковъ имени великаго поэта.
Пресса въ своихъ мнѣніяхъ о пьесѣ раскололась на двѣ неравныя половины. Ббльшая, не получившая контрамарокъ на премьеру, укоряла декоратора и вторыя персонажи въ чрезвычайно долгихъ антрактахъ; меньшая часть, уступив
шая свои контрамарки родственникамъ женъ, наоборотъ, пьесу выдвигала, сравнивая ее даже съ «Крейцеровой сонатой» по звучности стиховъ ...
И только одинъ экстернъ, прочитавъ къ экзамену «Капитанскую дочку» и сдѣлавшійся внезапно поклонникомъ Пушкина,—скопилъ отъ продажи старыхъ учебниковъ семна
дцать рублей, поѣхалъ на могилу великаго поэта и выразилъ
свое мнѣніе по поводу пьесы. Взялъ бумажку, прикрѣпилъ ее ржавымъ гвоздемъ къ оградѣ и вывелъ большими кривыми буквами:
«Здѣсь плевать воспрещается».
Арк. Буховъ. КАРЛУШКЕНКУЛЬТУРЪ.
„Вмѣсто варварской культуры мы создадимъ имъ новую”. (Гинденбургъ.)
„Нѣмцы въ Льежѣ устроили три пивныхъ
завода”. (Иллюстрація.)
Ой, извините, — тошнитъ: Сѣетъ культуру Карлушка.
Вотъ вамъ поэзія — шнитъ,
Вотъ вамъ эстетика — кружка,
Вотъ вамъ религія — биръ, — Мѣра тевтонской морали, —
Храмъ —- развеселый трактиръ, Храмъ — расписное биргалле.
Дейче-общественность: — «Жги, Грабь, поддавай по сусаламъ!» Рис. А Р. Г охъ, трепещите враги
Передъ баварскимъ капраломъ.
Дейче-искуоство — W.-K. Имени Фихте и Канта И, изумлявшій вѣка,
Лобъ пруссака лейтенанта.
Свѣтлое — тамъ идеалъ.
Темное «гонится» съ гохомъ.
Свѣтлое — «просто бокалъ»,
Темное — «только съ горохомъ».
Ой, извините, — тошнитъ: Сѣетъ культуру Карлушка.
Царствуй, божественный Шнитъ! Царствуй, Великая Кружка!
Евг. Вѣнскій.