Рис. В. Лебедева. ПОСЛѢДНЕЕ СЛОВО РУССКОЙ ЖИВОПИСИ:
Бланъ е нуаръ ПҌСЕНКА ОБЪ ОДНОМЪ РУМЫНҌ.
Такъ всякій влюбленный, кто рѣзко На дастъ предпочтенія — тотъ,
Какъ бѣдный румынъ Плутареску,
Въ калошѣ свой вѣкъ доживетъ ...
Аркадій Буховъ.

ВЪ ОБЩЕСТВҌ И СВҌТҌ.

Двухъ женщинъ любилъ Плутареску, Которую больше — не зналъ. Ни той и ни этой онъ вѣско Ни разу люблю — не сказалъ.
Одной расточалъ онъ улыбки
И взгляды съ безумнымъ огнемъ, Другой — серенады на скрипкѣ Выпиливалъ ночью и днемъ.
— Довольно вилять, Плутареску! Сказала изъ пассій одна. Другая закончила рѣзко:
— Которая больше нужна?
Въ когтяхъ раздирающей драмы, Печально подумалъ румынъ:
— Какое несчастье ... двѣ дамы, А я, къ сожалѣнью, одинъ.
— Вы ... обѣ мнѣ нравитесь ... обѣ ... — Послышался кроткій отвѣтъ.
Соперницы, въ бѣшеной злобѣ, Отмстить ему дали обѣтъ.
Чуть свѣтъ — принялись за отместку: Не мало красавцевъ въ странѣ ... Узналъ стороной Плутареску, Что замужъ выходятъ онѣ.
Услышавъ печальныя вѣсти,
Несчастный слезу проглотилъ. И той онъ и этой невѣстѣ
Заочно на скрипкѣ пилилъ.
И вотъ, за недѣлю до свадьбы, Зовутъ его обѣ заразъ:
— Пришли, Плутареску, сыграть бы, Какъ старый знакомый, у насъ.
Начистилъ онъ брюки до блеска, Пригладилъ гребенкой хохолъ,
Взялъ скрипку бѣднякъ Плутареску И грустно на свадьбу пошелъ.
Пока еіго струны звенѣли И плакала звуковъ волна,
Всѣ сладости гости подъѣли И выпили бочку вина.
И только душой онъ вознесся Къ нѣмымъ облакамъ отъ земли, — Полтинникъ ему на подносѣ
Съ кускомъ пирога поднесли.
— На кухнѣ получишь обрѣзки ... Да руки тамъ, кстати, помой,... — Полтинникъ схвативъ, Плутареску Ушелъ оскорбленный домой.
Три дня проходилъ онъ уныло, На небо смотрѣлъ и траву ... И скрипка его не пилила
И лопнули брюки по шву ...
Ha-дняхъ состоялся званый обѣдъ у графини Бери-Меня. Присутствовали всѣ представители великосвѣтской расы, начиная съ бароновъ и кончая баронессами. Обѣдъ былъ поистинѣ лукулловскій.
Столы трещали подъ тяжестью изящныхъ корзинокъ съ прекраснымъ, отлично выпеченнымъ ржанымъ хлѣбомъ.
Супъ былъ изъ перловыхъ крупъ, составляющихъ теперь, какъ извѣстно, большую библіографическую рѣдкость.
На второе даівали нарѣзанные куски ситнаго съ... настоящимъ сливочнымъ масломъ.
Но наибольшій фуроръ произвело третье блюдо — французскія булки.
При видѣ ихъ гости вскочили со своихъ мѣстъ и закричали «ура».
Въ одно мгновеніе булки исчезли со стола. Многіе, съѣвъ свою порцію, попросили на память еще по кусочку. Любезная хозяйка по возможности исполняла эти просьбы.
Не. обошлось, конечно, безъ непріятнаго инцидента.
Какой-то мрачный господинъ (говорятъ, тайный журналистъ) со злостью замѣтилъ:
— Въ пятидесяти верстахъ отъ насъ лежатъ милліоны пудовъ муки ... Два рубля пудъ ... Но на него закричали:
—- Мало ли, что находится въ пятидесяти верстахъ отъ насъ ...
— За моремъ телушка полушка, а рубль перевозу.
— Посылать прислугу за пятьдесятъ верстъ покупать муку!
Мрачный господинъ былъ, конечно, приведенъ къ молчанію и обѣдъ продолжался.
Гости долго не хотѣли расходиться, ожидая ужина ...
Много говорятъ въ «свѣтѣ» о состоявшейся на прошлой недѣлѣ великосвѣтской свадьбѣ.
Дочь богатаго бакалейщика и весьма уважаемаго общественнаго жулика Воробьева сочеталась законнымъ бракомъ съ сыномъ помощника пристава Обираловокой части Жидоморовымъ.
Невѣста принесла съ собой приданнаго пять кулей муки крупчатой, куль гречневой крупы, два пуда соли и шесть пудовъ сахару пиленаго.
Разсказываютъ, что изъ-за пиленаго сахару дочь долго пилила отца своего, бакалейщика. Послѣдній больше одного пуда сахару не хотѣлъ отпустить. Дочка же кричала:
— Если не отпустишь десяти пудовъ — отравлюсь.
— Сколько угодно! — отвѣчалъ бакалейщикъ: — Дочекъ въ городѣ сколько угодно, а сахару нѣтъ. Женихъ предложилъ бакалейщику:
— Поступите, папенька, съ моей невѣстой, какъ съ чаемъ.
— Это какъ же?
— На каждый фунтъ чая вы отпускаете фунтъ пиленаго сахару... Такъ и тутъ поступайте. На каждый фунтъ вашей дочки отпускайте также по фунту сахару.