века, отрицанием наполеоновского военною искусства, подвергалась в прусском генеральном штабе гонению,—и все ошибки Людендорфа связаны с ее последовательным отрицанием.
Людендорф отчетливо сознает свою ответственность в политических вопросах, связанных с войной, и уделяет в своих воспоминаниях много места политике. Это, может быть, наименее искренние страницы воспо
минаний. Большие ошибки допущены были Людендоірфом по отношению к русской революции, явившейся неожиданным, огромным выигрышем для германской стратегии. Брест-литовские переговоры, выступления ближайшего сотрудника Людендорфа — Гофмана, только усиливавшие впечатление, которое производили на германских рабочих речи Л. Д.
Троцкого—один из неудачнейших шагов германского высшего военногокомандования. Людендорф не сумел воспользоваться русской револю
цией ни для заключения мира ни для создания более выгодных условий дальнейшего ведения войны. Его мысль в этом отношении не прояснилась и после обрушившейся на Германию катастрофы.
Было бы безнадежным делом опровергать в примечаниях заблуждения Людендорфа, относящиеся к высшей стратегии и политике. Пришлось бы оспаривать слишком много.
Весь труд Людендорфа крепко спаян одним юнкерско-консервативным мировоззрением, весь он представляет одно стройное архитектурное сооружение. Этот монолит должен быть представлен читателю в непо
средственном виде. Только немногие фактические ошибки Людендорфа в изложении событий оговариваются редакцией. Из песни слова не выкинешь.
Воспоминания Людендорфа представляют труд, без которого нельзя изучать ни общего хода мировой войны ни большинства отдельных
операций. Каждый строевой начальник найдет в нем глубоко ценные для командования на войне мысли. Наибольшую цену представляет развиваемый Людендорфом ход полководческого мышления при обдумывании
операции. В то же время «Воспоминания» представляют исторический документ, стоящий в центре всех материалов по мировой войне.
«Воспоминания» заключают об’яснения успехов, на которых надо учиться. Но в них есть и элемент оправдания своей роли в окончатель
ной катастрофе, и читатель должен быть подготовлен критически в них разбираться.
А. Свечин.
Людендорф отчетливо сознает свою ответственность в политических вопросах, связанных с войной, и уделяет в своих воспоминаниях много места политике. Это, может быть, наименее искренние страницы воспо
минаний. Большие ошибки допущены были Людендоірфом по отношению к русской революции, явившейся неожиданным, огромным выигрышем для германской стратегии. Брест-литовские переговоры, выступления ближайшего сотрудника Людендорфа — Гофмана, только усиливавшие впечатление, которое производили на германских рабочих речи Л. Д.
Троцкого—один из неудачнейших шагов германского высшего военногокомандования. Людендорф не сумел воспользоваться русской револю
цией ни для заключения мира ни для создания более выгодных условий дальнейшего ведения войны. Его мысль в этом отношении не прояснилась и после обрушившейся на Германию катастрофы.
Было бы безнадежным делом опровергать в примечаниях заблуждения Людендорфа, относящиеся к высшей стратегии и политике. Пришлось бы оспаривать слишком много.
Весь труд Людендорфа крепко спаян одним юнкерско-консервативным мировоззрением, весь он представляет одно стройное архитектурное сооружение. Этот монолит должен быть представлен читателю в непо
средственном виде. Только немногие фактические ошибки Людендорфа в изложении событий оговариваются редакцией. Из песни слова не выкинешь.
Воспоминания Людендорфа представляют труд, без которого нельзя изучать ни общего хода мировой войны ни большинства отдельных
операций. Каждый строевой начальник найдет в нем глубоко ценные для командования на войне мысли. Наибольшую цену представляет развиваемый Людендорфом ход полководческого мышления при обдумывании
операции. В то же время «Воспоминания» представляют исторический документ, стоящий в центре всех материалов по мировой войне.
«Воспоминания» заключают об’яснения успехов, на которых надо учиться. Но в них есть и элемент оправдания своей роли в окончатель
ной катастрофе, и читатель должен быть подготовлен критически в них разбираться.
А. Свечин.