С КОТОМКОЙ ПО АМЕРИКЕ

Очерки Г. Ананьева.
Интересные рассказы «гобо», печатаемые нами ниже, являются записями странствий рабочего-металлиста Г. И. Ананьева прожившего 15 лет в Америке и исколесившего ее за это время вдоль и поперек.
1.
«ГОБО» и «БОМС».
— Вы спрашиваете, что такое «гобо»? Америка—это страна бродяжничества.
Страна всяких контрастов. С одной стороны — кипучая, дисциплинированная, рассчитанная до секунды деятельность, направленная к одной цели—погоне за долларом. Гигантские небоскребы с бес
конечными этажами и бешено снующей толпой, с десятками тысяч автомобилей, подаемной,надземной дорогой, трамваями, автобусами на улицах. А с другой стороны—необ’ятный простор прерий, ги
гантских лесов, скалистых гор, песчаных пустынь, где редко ступает нога человека.
Громадные фабрики и заводы, куда наука и техника принесли все, чтобы крепко закабалить рабочего человека, регулярно, год за годом пережевывают своими железными челюстями рабочего чело
века. И возьмет тебя под конец тоска от этого вечного рабства машине и капиталу. Захочется человеку на простор, на свободу.
Конечно, если человек молод, силен и не связан с семьей.
И отсюда, в Америке, наряду с оседлым, вечно кипящим в котле труда и наживы населением, живет другая порода людей бродячих.
В этой породе существует две резко разграниченные между собою касты: «гобои «бомс».
«Гобо»—это как бы узаконенный обычаями Америки тип бродяги. Человек беспокойный по натуре, которому не си
дится на одном месте, для которого перемена мест и поиски нового воздуха так же необходимы, как ежедневная пища.
Всякая американская семья примет «гобо» в свою среду, даст ему работу,
накормит, напоит, отведет угол. Ибо все внают, что «гобо»—это честный человек бродячего типа.
И «гобо» можно встретить в любом классе американского общества. Это даже не
которым образом особый союз, который имеет своего президента и время от вре
мени устраивает всеамериканский с’езд «гобо».К этому оригинальному сообществу в свое время принадлежали Джек Лондон и Генри. И большинство их рассказов—- это впечатления «гобо».
Совершенно другой тип—«бомс».
Это тип бродяги с весьма сомнительной репутацией: где плохо лежит, там «бомсобязательно стянет; возьмется за рабо
ту— норовит отлынить,- выпросить хоть сколько-нибудь денег вперед, наесться и удрать.
В нью-иоркских ресторанах самой грязной работой считается мытье посуды—за нео берется только самый отчаянный бедняк.
Входит «бомс» в кабачок и спрашивает: — Нужно мыть посуду?
_ Иди на кухню—отвечает хозяин коротко.
Пришел «бомс» на кухню, повар ему сунул целый ворох посуды.
— Мой!
Вымыл «бомс» три тарелки и схватился ва живот.
— Подвело... Не могу... Дай поесть... Иной менее опытный повар пожа
леет и даст. «Бомсу» только этого и нужно: поел, надел кепку и был таков— больше его здесь не увидишь, ни к одной грязной тарелке он не прикоснется.
Ни в одной стране мира не найдешь столько всякого жулья, как в Америке. Особенно в крупных центрах—Ныо-Иорке, Чикаго, Сан-Франциско и др.
Точно все жулики и преступники мира собрались сюда. Штаты нью-йоркской полиции громадны^но справиться с этой громадной преступностью и эта полиция не может. И лучшим доказательством тому является тот сравнительно недавний факт, что среди бела дня ограблена была касса центрального ныо-иоркского полицейского управления на полтора миллиона долларов.
Для преступного мира «бомс» является сырым материалом, откуда профессионалы черпают полной горстью.
«Бомс» не префессионал - преступник, но стоит рядом с ним, и если не делается им сразу, то только потому, что не имеет еще закалки и навыка настоящего профессионала-преступника.
Это, так сказать,—преступник-любитель, диллетант.
И «гобо», и «бомс»—оба пользуются американскими железными дорогами бесплатно. Но способ пользования различен.
«Гобо» задумал переброситься и пошел сначала к кондуктору; показал ему свой союзный членский билет («гобо» очень часто член какого-нибудь рабочего про
фессионального союза) и силой своего красноречия убедил кондуктора, что онде остался без работы, а в таком-то штате имеется работа и нужно ему туда переброситься.
Кондуктор по большей части соглашается с доводами, ибо—ведь кондуктор тоже рабочий человек. И кто знает,— может быть,завтра он очутится без места. И ему также, придется сделаться «гобо».
«Бомс», задумав переброску, поступает совершенно иначе.
Никаких у него союзных билетов нет, и он заранее знает, что от кондуктора он получит отказ. Он залезает в товарный вагон, улучив для этого удобный момент. И едет.
В товарных поездах вся кондукторская бригада помещается в заднем вагоне, в особой будке на вышине крыши вагона. Отсюда кондуктора идут по крышам на полном ходу поезда ревизовать вагоны.
И здесь-то начинается ловля «зайцев», сопряженная с опасностью для жизни обоих сторон—и «охотника», и «зайца».
Расправа здесь короткая, чисто американская .Увидит кондуктор,наклонившись через крышу вагона в дверь, такого «бомса». И отдает короткий приказ:
— Прыгай на полном ходу. Иначе... стреляю!
Здесь уж чья возьмет. Иногда «бомсбудет или пристрелен, или выброшен на полном ходу, или «бомс» изловчится и выбросит на полном ходу самого кондуктора.
Если будет выброшен «бомс», то дальнейшая его судьба уже никого не интере
сует. Кондуктор имеет право убить такого «бомса», а если он будет искалечен, туда ему и дорога. Не езди бесплатно...
Такова «мораль» в стране свободы...
ӀӀ.
ЗА ЗОЛОТОМ В КОЛОРАДО.
... Была хорошая работа в Сан-Франциско на постройке небоскребов, где я работал по своей специальности металлиста и получал по 5 долларов в день.
Но в Америке всякая работа идет быстрым ходом. Кончилась работа и на небо
скребах, которых мы оборудовали за год немалое количество, работая без перерыва—с одного на другой.
В кармано звенели деньги. А в Сан- Франциско или, как его коротко называют
американцы, Фриско наступила длительная полоса безработицы для массы рабочих.
Словом, наступил тот «кризис», который американские капиталисты устраивают регулярно каждые 5 лет, чтобы понизить рабочую плату и выжать из рабо
чего тот сок, который накопился у него за время случайно выгодной работы.
А «случай» этот на этот раз пришел из самых глубоких недр земли—случилось в Сан-Франциско землетрясение. И повалились все дома в богатых кварталах.
Для богачей—несчастье, а для бедняков—работа. Сначала на раскопках ра
ботали по Зх/а доллара в день, и здесь находили, немало слитков серебра и зо
лота — электрический ток сплавил во время землетрясения.
Ну, а когда кончились раскопки,—за постройки принялись.
Одним словом, подработали хорошо. И нам не страшен был и «кризис».
А среди семейных рабочих уже скоро началось бедствие: стали голодать.
Чем могли, помогали в своей колонии—среди русских. Сняли квартиру— целый дом, основали здесь «прогрессив
ный клуб», куда сползлись от голодухи представители решительно всех направлений—от монархистов до анархистов.
Сюда мы таскали этой пестрой компании хлеб и картошку следующим эко
номным порядком: в Америке пекут такой хлеб, который на следующий же день черствеет, вероятно, прибавляют к пше
ничной муке кукурузы. II в булочных продают этот черствый хлеб по 50 центов за мешок.
Мы взяли 4 мешка и сшили из него один. В этот мешок-гигант нам клали «но уговору» за 50 центов черствый хлеб, и четверо его несли в «прогрессивный клуб». И здесь его весь уминали до-чиста все безработные.
С молоком дело вышло несколько сложнее. В Фриско обычай был таков: за ночь у каждой запертой двери поставщики оставляли снаружи посуду с молоком и свежий хлеб, чтобы не беспокоить жиль
цов ночью, а к утру предоставить им свежую провизию. А у магазинов оставляли даже целые большие бидоны молока и ящики с хлебом.
Группа наших анархистов решила этот вопрос быстро: реквизировать это у буржуазии .
И уперли громадный бидон.
Но участковый полисмен посмотрел на это дело иначе. Он пришел к анархи
стам на квартиру и сказал следующую речь:
— Джентельмены! Неужели у вас задница налита свинцом, и вам трудно было украсть в соседнем квартале, а не в моем? Это по отношению ко мне—свинство! Если еще раз сделаете, я вас арестую.
Пришлось эту систему прекратить.
Когда безработица и «кризис» стали клониться к исходу, сидели мы втроем
в кабачке.
Я, один б. капитан русской армии, бежавший в Америку после русско-япои
ской войны—Вамелкии, и сын бывшего предводителя дворянства Туров,—все мы раньше работали на раскопках и там познакомились.
Ребята эти были люди ходовые и бывалые. В Америко уже прошли огонь и воду . И стали они меня соблазнять итти в Колорадо искать золота.
— Есть в Колорадо—говорили они— такое место пустынное, называется оно «Мертвой долиной», где золото прямо под ногами валяется.