лйотечных полках. У многих наших писателей нет настоящей писательской требовательности к сеое. Иные писатели буквально превратились в иждивенцев,
живущих на иждивении у славы нашей страны, живущих не на собственные художественные средства, а на авансы, которые дает им читатель. Это самые дорогие авансы, хотя такие писатели ,непрочь получить авансы и из издательств, да еще вдобавок ничего не написать». (Из речи т. Бубекина.)
В еще большей степени относится это к товарищам драматургам. Как часто одна посредственная пьеса кормит драматурга в течение ряда лет только потому, что потребность в современном репертуаре не покрывается хорошими произве
дениями. И драматург ходит «творчески удовлетворенный» и обижается, когда его критикуют за посредственность сделанного им.
«Комсомольская правда» совершенно правильно говорит, что:
«Среди писателей еще сильна склонность всякую напечатанную вещь, всякую вышедшую книгу считать литературой. Плохо защищают себя писатели от всякой окололитературной дряни, от проходимцев и халтурщиков, пачкающих зва
ние писателА. Ведь состоит же Поповский в Союзе писателей — равным среди равных!
Вот почему нас удивляет, что дискуссия не затрагивает просто плохих книг, вредных, дрянных, бесформенных, антихудожественных произведений. Нет их, что ли? Или их не видят писатели?
Мы меньше всего хотим навязать писателям какие-то «внеплановые», дополнительные темы для споров и выступлений. Мы хотим только видеть в Союзе писателей большевистского хозяина, который знает свою область работы, знает своих людей, знает, что они дают стране. К сожалению, Союз писателей еще плохой хозяин литературы». («Несколько замечаний о писательской дискуссии». № 74.)
Борьба за хорошие пьесы, за настоящее искусство драматурга совсем не сводится к беспредметному заушению «середняка». Но среди «драматургического
середняка» (плохой термин) до сих пор живучи представления о том, что их кто-то затирает, что им не дают хода, что все хорошие театры уже поделены между несколькими «именитыми» и т. д. и т. п. Отсюда — как неизбежное следствие— мелкая зависть, разбухает подленькое ячество, человек болезненно реаги
рует на малейшую попытку критики со стороны, живет слухами и сплетнями
окололитературных интересов, все больше и больше замыкается в тесный мирок коридорных интриг, все дальше отходит от настоящей дороги художника слова.
Драматург Поливанов — автор нескольких посредственных и нескольких очень плохих пьес — по поводу своей последней пьесы На всех парах, не при
нятой издательством, затеял целое дело по всем инстанциям. Он писал письма, грозил, просил, носил с собой толстенный том вырезок и засвидетельствованных копий отзывов, а когда ему предложили прочитать его пьесу у драматургов и обсудить ее,—Поливанов трусливо от этого увернулсА.
Розенбаум-Арков,, Елфимов, И. Горев, пресловутый Барков и Поповский (см. о нем статью в «Комсомольской правде» —«Так называемый писатель Попов* ский») и другие, им подобные, до сих пор висят тяжким балластом *на писатель* ской организации.
Но разве только заведомые халтурщики поставляют литературный брак и плодят .посредственность?
Бегство — написано опытным драматургом Щегловым. А ведь это же пош* лая пародия на процессы, происходящие в советской семье.
Свидание — написано талантливым К. Финном, от которого мы в праве ждать настоящих вещей, а не посредственных, пустяков.
Дальняя дорога — молодого и способного автора Арбузова, расхваленная при первом ее появлении в свет, на проверку оказалась слабой, а местами невер* ной вещью.
А наряду с этим—часто проходим мы мимо подлинно*талантливого, не умеем любовно взращивать обещающие семена, мало радуемся мы, когда видим или читаем настоящую большую удачу товарища по перу. Все это оттого, что живы еще пережитки капитализма в нашей психике и сознании, что слишком медленно и вяло поворачиваемся мы лицом к самой большой проблеме писательского ро* ста — к проблеме воспитания в писателе качеств социалистического гражданина. О больших событиях не может писать маленький человек!
«В ряде писательских и художественных организаций дискуссию считают уже законченной: формалисты выявлены и подсчитаны, итоги подведены, отчет написан. Для нас —подлинная большая, настоящая дискуссия по жгучим вопросам художественного творчества только началась». («Правда» № 89.)
живущих на иждивении у славы нашей страны, живущих не на собственные художественные средства, а на авансы, которые дает им читатель. Это самые дорогие авансы, хотя такие писатели ,непрочь получить авансы и из издательств, да еще вдобавок ничего не написать». (Из речи т. Бубекина.)
В еще большей степени относится это к товарищам драматургам. Как часто одна посредственная пьеса кормит драматурга в течение ряда лет только потому, что потребность в современном репертуаре не покрывается хорошими произве
дениями. И драматург ходит «творчески удовлетворенный» и обижается, когда его критикуют за посредственность сделанного им.
«Комсомольская правда» совершенно правильно говорит, что:
«Среди писателей еще сильна склонность всякую напечатанную вещь, всякую вышедшую книгу считать литературой. Плохо защищают себя писатели от всякой окололитературной дряни, от проходимцев и халтурщиков, пачкающих зва
ние писателА. Ведь состоит же Поповский в Союзе писателей — равным среди равных!
Вот почему нас удивляет, что дискуссия не затрагивает просто плохих книг, вредных, дрянных, бесформенных, антихудожественных произведений. Нет их, что ли? Или их не видят писатели?
Мы меньше всего хотим навязать писателям какие-то «внеплановые», дополнительные темы для споров и выступлений. Мы хотим только видеть в Союзе писателей большевистского хозяина, который знает свою область работы, знает своих людей, знает, что они дают стране. К сожалению, Союз писателей еще плохой хозяин литературы». («Несколько замечаний о писательской дискуссии». № 74.)
Борьба за хорошие пьесы, за настоящее искусство драматурга совсем не сводится к беспредметному заушению «середняка». Но среди «драматургического
середняка» (плохой термин) до сих пор живучи представления о том, что их кто-то затирает, что им не дают хода, что все хорошие театры уже поделены между несколькими «именитыми» и т. д. и т. п. Отсюда — как неизбежное следствие— мелкая зависть, разбухает подленькое ячество, человек болезненно реаги
рует на малейшую попытку критики со стороны, живет слухами и сплетнями
окололитературных интересов, все больше и больше замыкается в тесный мирок коридорных интриг, все дальше отходит от настоящей дороги художника слова.
Драматург Поливанов — автор нескольких посредственных и нескольких очень плохих пьес — по поводу своей последней пьесы На всех парах, не при
нятой издательством, затеял целое дело по всем инстанциям. Он писал письма, грозил, просил, носил с собой толстенный том вырезок и засвидетельствованных копий отзывов, а когда ему предложили прочитать его пьесу у драматургов и обсудить ее,—Поливанов трусливо от этого увернулсА.
Розенбаум-Арков,, Елфимов, И. Горев, пресловутый Барков и Поповский (см. о нем статью в «Комсомольской правде» —«Так называемый писатель Попов* ский») и другие, им подобные, до сих пор висят тяжким балластом *на писатель* ской организации.
Но разве только заведомые халтурщики поставляют литературный брак и плодят .посредственность?
Бегство — написано опытным драматургом Щегловым. А ведь это же пош* лая пародия на процессы, происходящие в советской семье.
Свидание — написано талантливым К. Финном, от которого мы в праве ждать настоящих вещей, а не посредственных, пустяков.
Дальняя дорога — молодого и способного автора Арбузова, расхваленная при первом ее появлении в свет, на проверку оказалась слабой, а местами невер* ной вещью.
А наряду с этим—часто проходим мы мимо подлинно*талантливого, не умеем любовно взращивать обещающие семена, мало радуемся мы, когда видим или читаем настоящую большую удачу товарища по перу. Все это оттого, что живы еще пережитки капитализма в нашей психике и сознании, что слишком медленно и вяло поворачиваемся мы лицом к самой большой проблеме писательского ро* ста — к проблеме воспитания в писателе качеств социалистического гражданина. О больших событиях не может писать маленький человек!
«В ряде писательских и художественных организаций дискуссию считают уже законченной: формалисты выявлены и подсчитаны, итоги подведены, отчет написан. Для нас —подлинная большая, настоящая дискуссия по жгучим вопросам художественного творчества только началась». («Правда» № 89.)